В общем, обдуривание людей — дело не такое уж простое, как может показаться на первый взгляд. Тут нужна сноровка, артистизм, доля наглости и, конечно, опыт. Но коллектив, изголодавшийся по деньгам, внимал всю информацию моментально, да и учитель был, безусловно, грамотный. Уже через полчаса было ясно, что братьев лучше в дело не тянуть, а держать рядом на случай кикоза или шухера. А вот Джузеппе Фальконе оказался прирождённым игроком, он даже был отмечен мастером:
— Молодец, — сказал ему Крючок, — на лету схватываешь.
А Буратино мастером отмечен не был, но и в хвосте не плёлся, зато с Рокко пришлось Крючку поработать. Он долго разглядывал его, а потом сказал:
— Ох, и рожа у тебя, Чеснок.
— А ты свою-то видел, — парировал Рокко.
— Моя нормальная.
— И моя нормальная, — заявил Чеснок.
— Больно она у тебя чумазая, а лох нынче пошёл нынче нежный. И твоя чумазая морда будет вызывать подозрение.
— Ну, может, и чумазая мальца, — нехотя согласился Чеснок, — сегодня-то четверг, а я в баню по субботам хожу. Да и что я барышня какая-то чтобы мыло тратить каждый день?
— Синьоры, — произнёс Пиноккио, — работать нам придётся с людьми, и поэтому наша внешность для нас становится важной. От этого зависит наш бизнес. А тебе, Фальконе, и побриться было бы неплохо.
— Не извольте беспокоиться, синьор Буратино, побреюсь. И для такого дела даже рубаху новую сопру, присмотрел уже, — обещал Джузеппе.
— А мне, чтобы не выглядеть жуликом, может повязку на глаз повязать? — предложил Рокко, который не на шутку переживал плутоватость своей физиономии и боялся не попасть в коллектив.
— Ага, — съязвил Крючок, — а ещё пару пистолетов за пояс и саблю абордажную. Тогда от нас не только лохи, но и полицейские шарахаться будут.
— А что же делать? — не успокаивался Чеснок.
— Для начала умойся.
— А нам что делать? — спросил Фернандо. — Тоже умываться?
— Вам-то уж особо не надо, — задумчиво произнёс Лука.
— Ну и слава Богу, — обрадовался Серджо.
— Впрочем, умойтесь тоже, — продолжал Крючок, — а то мы будем похожи на людей, а вы нет.
— А им это не сильно поможет, хоть в море их полоскай, — хихикнул Джузеппе.
— Вот сейчас как дам по башке, — не очень зло пообещал Серджо, оценив шутку по достоинству.
Так за занятиями и шутками коллектив провёл остаток дня, в конце которого мастер Крючок блеснул ещё одним своим талантом. Прямо из-под носов гостей с юга Лука спёр четыре дыни. Поужинав таким нечестным путём, приятели разошлись и решили встретиться завтра после уроков в порту.
Так началась новая работа Буратино. И началась она с двух подпитых морячков, которые неспешно прогуливались по пирсу, когда увидели кучку народа, собравшуюся недалеко от таверны. Это были наши ребятки и ещё пара болванов-зевак, которые всегда найдутся. Болваны с интересом наблюдали за Крючком, который услаждал их слух разными прибаутками.
— Синьоры и синьорины, обратите внимание: бразильское лото — поставишь шляпу, выиграешь пальто. Моя ловкость рук против вашей зоркости глаз. Отгадавший, где шарик, получает гонорарик. Ну, синьор, сыграем? — Лука ткнул пальцем в одного из зевак без особой надежды на успех.
— Нету денег, — сокрушённо произнёс тот.
— Нету денег — привяжите к попе веник, — пошутил Крючок, и все засмеялись.
— А вы, синьор моряк, или вас в море укачало и солнышком напекло?
— Вон там, — сказал моряк, — в правом.
— Покажите пальчиком, — попросил Лука.
Моряк не поленился, нагнулся и тугим мозолистым пальцем перевернул напёрсток.
— Правильно, — заорал Лука, как будто это он выиграл, — морской глаз не обманешь — он зоркий.
С этими словами он протянул моряку пятисольдовую монету. Тот хотел было её взять, но пацан отдёрнул руку со словами:
— Я-то денежки ставил, а ты на них варежку раззявил. А тогда руку протянешь, когда денежки поставишь.
— И поставлю, — разгорячился моряк.
— Вот и поставь, — настаивал Лука.
— Да ну его, пойдём лучше что-нибудь поесть купим, — пытался оттащить своего друга второй моряк.
И тот было уже согласился, но в это мгновение появился Джузеппе, он был великолепно выбрит и в белой, как вершина гор, рубахе.
— Мальчик, это вы здесь на деньги играете, — вежливо осведомился Фальконе.
— А вы что, тоже хотите сыграть, синьор интеллигент?
— А почему бы и нет, — заявил Фальконе, — какие у вас ставки?
— Пять сольдо, — гордо произнёс Крючок, — и не полсольдо меньше.
— Пять сольдо? — на лице Джузеппе появилась насмешливая улыбка. — А они у вас есть?
— У меня-то есть, — Лука показал монету, — а у вас, синьор интеллигент?
— Вот, — Фальконе достал пятак.
— Тогда играем, — Крючок взял монету у Фальконе, положил её на доску рядом с напёрстками и начал гонять шарик, приговаривая, — вот он шарик есть, а вот его нет. Кручу, верчу, обмануть хочу. Кто не обманется, тому денег достанется. Ну, что, синьор, где шарик?
Фальконе, не торопясь, нагнулся с улыбкой победителя поднял напёрсток и не угадал.
— Не угадал, — охнули зеваки, — плакали его пять сольдо.
— Что, синьор интеллигент, ошибочка вышла? — злорадствовал Лука.
— Вот и мы бы так, — снова потянул за рукав один матрос другого, — пойдём отсюда.
— Чепуха, — браво заявил Фальконе, доставая из кармана монету номиналом в десять сольдо, — вот мои десять сольдо против твоих десяти, но я угадываю из двух напёрстков.
— А вы азартный, синьор интеллигент, — произнёс Лука, даже прищуриваясь от уважения к оппоненту, — угадывайте.
И тут Джузеппе поднимает напёрсток, и все присутствующие видят шарик.
— Молодец, — восхитился Буратино, — какой отчаянный синьор, смелым всегда везёт.
Победно забирая двадцать сольдо у раздосадованного Луки, Джузеппе улыбается и смотрит на всех снисходительно, особенно он смотрит на моряков и произносит при этом:
— Смелость здесь не при чём, везёт умным, а если дурак, то нечего и браться. Впрочем, пойду, выпью.
С этими словами он подкидывает пятак на ладони и, насвистывая весёлую мелодию, медленно удаляется.
— Я тоже сыграю, — заявляет моряк, он явно не хочет быть хуже этого пижона в белой рубахе, да и денег ему охота халявных, — давай крути, парень, вот мои пять сольдо.
— Хорошо, — не очень весело говорит Лука, забирая у моряка монетки, — играем. Кручу, верчу, выиграть у моряка хочу, а моряк — не очкарик, он видит, где шарик. Ну, синьор моряк, где же шарик?
Поддатой матрос натруженным пальцем опрокидывает напёрсток и слышит слова своего товарища:
— Ну, что, доигрался, дуралей. Пойдём, пока всё не проиграли.
— Ну, уж нет, — злится матрос, особенно его злит то, что над ним потешаются зеваки, — я ещё сыграю.
— Ваши деньги — ваше право, — соглашается Лука, снова берясь за напёрстки. — Любимая игра Раисы Горбачевой и Аллы Пугачевой. Угадывайте.
— Не торопись, я тебя умоляю, последние деньги проиграешь, — гундосит второй матрос.
— Ой, да не скули ты под руку, что за человек. Вот возьму правый.
— Ты что совсем ополоумел, шарик в левом, — продолжает лезть второй матрос.
— Как же в левом? Это не я ополоумел, это ты ослеп.
— А по-моему он в среднем, — заявляет Чеснок.
— Уйди, шкет, а то башку оторву, — пообещал матрос и поднял левый напёрсток, там ничего не было.
Лицо матроса медленно багровеет, а глаза начинают буравить приятеля немым укором.
— А шарик-то был в правом, — добавляет масла в огонь Лука и демонстрирует всем шарик.
— Зачем ты мне сказал, что шарик в левом? — сурово спрашивает друга матрос.
— Да кто же знал, — оправдывается тот.
— А раз не знал, зачем же лез под руку.
— В глаз ему, дяденька, дайте, — рекомендует Чеснок.
— А у тебя, что своей башки нет? — отвечает второй.
— А ведь я тебя просил не гундосить под руку.
— А у тебя, что своей башки нет? — продолжает настаивать второй матрос.
— А ты гундосил. А зачем? Чтобы деньги проиграть?
— А зачем ты играл?
— Да в глаз ему, дядь, — не отставал Рокко, — а то, ишь, лезет под руку.
Но моряки, видимо, были друзьями, и вместо того, чтобы драться друг с другом, игравший повернулся к Луке и произнёс:
— Знаешь, парень, отдай нам пять сольдо, а остальные оставь себе.
— Нашёл дурака, — хмыкнул Крючок и уже зная, чем всё это закончится, отложил дощечку в сторону, а напёрстки с шариком спрятал в карман.
— По-хорошему прошу, — продолжал моряк, — а то всё отниму и ещё уши оторву.
— Нечестно это, дядя, — вмешался Пиноккио, — он с вами честно играл, вот вы разве отдали бы деньги, если бы он вам проиграл? Думаю, что нет.
— А ты молчи, а то нос сломаю, — пообещал моряк.
— Это вы что же, — начал Буратино, прищуриваясь, и в его прищуре таилась явная угроза, — сами денежки засадили, а теперь мне грозитесь нос сломать. Я что ли вас на игру подбивал? Совесть поимейте.
— Уйди, я сказал, — произнес моряк и поднёс здоровенный кулак к носу мальчишки, — вот, видел. Одним ударом убью.
— Видел, — зло сказал Пиноккио, и в его глазах, мелькнула искра, он обеими руками схватил руку моряка и, прежде чем впиться в неё зубами, крикнул: — Наших бьют!