Глава 10

Признаться, Горохов покидал здание Трибунала, в состоянии осмысления разговора с начальником Отдела Дознаний. А если быть объективным, уполномоченный был просто обескуражен неожиданным изменением в настроении комиссара.

«Чего Поживанов так взбесился? — недоумевал Андрей Николаевич, садясь в свой квадроцикл. — Надо будет завтра поговорить об этом с Бушмелёвым».

Впрочем, размышлять на эту тему долго он не мог, у него были ещё темы для размышления, и одной из этих тем была кудрявая Марта-Мария, что появилась у Валеры за несколько месяцев до его исчезновения. И Горохову очень хотелось поговорить с отцом Марком до своего отъезда. Поэтому он, выехав из здания подземного гаража Трибунала, сразу направился на юг, в неплохо ему известный район Толыч.

«Двухэтажный красивый дом с двумя ветротурбинами», — вспомнил он рассказ семейства Рябых.

Уполномоченный нашёл этот дом. Красивый, свежевыкрашенный «серебрянкой», с хорошим кондиционером и с двумя ветротурбинами. Около двери была прикреплена красивая табличка, подтверждающая его правоту. Вот только останавливаться возле дома Андрей Николаевич не стал, проехал мимо, а на перекрёстке развернулся и остановился, чтобы чуть-чуть понаблюдать за домом издали.

Был уже вечер, и, если семейка Рябых не врала, отец Марк должен уже быть на месте. Он, кажется, принимал страждущих с шести.

Уполномоченный вылез из квадроцикла и прогулялся по улице, хотя прогулки в сезон воды были и не совсем уместны из-за грязи, но народа, тем не менее, в это время на улицах уже было много, так что он не привлёк к себе внимания. У дома он остановился на пару секунд и понял, что мощный и современный кондиционер на красивом доме не работает.

«Никого нет дома? Или электричество экономят? Но с чего бы экономить электричество, если турбины неплохо крутятся?».

Он вернулся к своему транспортному средству, усевшись в кресло, закурил и стал ждать. И прождал около получаса; уже начинало темнеть — а темнеет в это время рано, да и тучи способствуют темноте, — когда у дома появилась женщина.

Да, несомненно, она пришла в этот дом. И у неё был ключ от входной двери. Лицо её, конечно, было скрыто очками и маской респиратора, а на голову был повязан платок, но то, что это не отец Марк и вообще не мужчина, было ясно даже в сумерках. Торчать тут дальше уполномоченному не хотелось. Он встал и быстро пошёл ко входу в красивый дом, а когда женщина открыла замок и стала входить в здание, он даже пробежался, чтобы не дать ей захлопнуть дверь.

— Подождите, подождите…

— Ой! — испугалась женщина, когда уполномоченный, подхватив её под локоть, втолкнул её в здание. — Что это? Кто вы?!

Она быстро сунула ладонь за пазуху, но Горохов успел перехватить руку, взял её крепко и произнёс:

— Тихо, тихо, тихо…. А ну-ка покажите, что тут у вас…

Под комбинезоном у женщины, конечно, оказался пистолет. Андрей Николаевич легко отобрал у неё оружие.

— «Макаров», древние технологии на службе современности. Очень надёжное оружие, но тяжёлое, и не для женских пальцев, — он вернул оружие удивлённой женщине. — Мне будет приятно, если вы не будете его доставать и снимать с предохранителя.

— А кто вы такой? — после того как он вернул ей пистолет она, кажется, немного успокаивалась. Но теперь внимательно разглядывала его, так как он был без маски.

Горохов молча показал ей своё удостоверение, но читать, что там написано, не позволил. Убрал в карман обратно и представился:

— Следователь Сорокин. Муниципальная Криминальная Служба. Ну а вас как зовут?

— Меня? Айна. Айна Кривонос, — быстро ответила она и, как вежливый человек, стянула с лица респиратор и подняла на лоб очки: вот, можете посмотреть на меня.

— Айна. Красивое имя. Редкое, — заметил уполномоченный; а ещё он обратил внимание на то, что под платком женщины белеют седые волосы. Стрижена она была очень коротко, но он всё равно рассмотрел их. И спросил, внимательно глядя в её карие глаза:

— Айна… а вы здесь работаете?

— А…, — она не сразу нашлась, что ответить. — Я тут… помогаю.

— Отцу Марку? — уточнил уполномоченный.

— Да.

— А вы ему, случайно, не жена… Ну, или, может быть… близкая подруга?

— Ой, да нет… что вы…, — смущается женщина. — Я просто прихожанка. Помогаю отцу Марку, чем могу. Уборка или ещё что-то такое… простое.

«Что-то простое… Простая прихожанка, у которой есть ключи от дверей». Ему кажется, что она если и не врёт… то точно лукавит.

— А где же сам отец Марк? Он сегодня будет? — продолжает Горохов.

— Нет, ему пришлось уехать, — сразу сообщает Айна Кривонос.

— Ну прекрасно, — вдруг произносит уполномоченный, — значит, вы за него, и вы мне всё про ваши верования сможете рассказать. Я же для этого и пришёл.

— Я? — почему-то удивляется женщина. Она, кажется, смущена, а может быть… может быть… немного напугана. — Ой, да что я там смогу рассказать, я простая прихожанка.

— Жаль, — произносит уполномоченный. — Я почему-то подумал, что вы с отцом Марком близки, вы такая… приятная женщина, — он немного удивлён тем, как она выглядит. Волосы седые, но на её лице ни морщин, ни желваков проказы. И пальцы у неё в отличном состоянии, болезнь совсем не тронула суставы. Да и худой или измождённой она не кажется. Как говорится, дамочка в самом соку.

— Ой, ну что вы…, — она смущённо отмахивается и поясняет: — Мы просто работаем вместе.

— Ну, раз он вам даёт ключи от этого дворца…, — Горохов обводит рукой обставленный неплохой мебелью зал для собраний, — значит, он вам доверяет.

— Ну… наверное…, — как-то нехотя соглашается она.

— Вы, наверное, убираться пришли? — он проходит вдоль рядов стульев, отличных стульев. — Хотя что тут убирать? Вокруг и так необыкновенная чистота.

— Да нет, не убираться…, — нехотя соглашается женщина.

Но уполномоченный тут же переключается на другую тему:

— А когда уехал отец Марк?

— Так… э-э… сегодня, — не сразу отвечает Айна; она выбирает слова, тянет время, думает…

«Зачем? Наверное, сразу после того, как семейство Рябых сообщило ему, что какой-то следователь интересовался Мартой-Марией, так и решил уехать. Не факт, конечно, но очень на то похоже, и эту дамочку, «обыкновенную прихожанку» с таким же чистым лицом как у местных светских львиц — уборщицу! — прислал сюда зачем-то. Забыл что-то. И, кстати, что? Зачем она сюда пришла?».

Но задавать ей этот вопрос не стал, это он решил выяснить, но боялся, что женщина может соврать. И он продолжил:

— Так вы, кажется, сказали, что с отцом Марком и работаете вместе?

— Раньше работала, сейчас я не работаю, а раньше… Да, мы с ним работали в Портоуправлении, Четвёртый пирс. Отец Марк и сейчас там работает, — объяснила Айна.

— Но вчера он уехал, — закончил за неё уполномоченный.

— Да, — кивнула женщина.

— И куда — вы не знаете?

— Н-нет…, — она покачала головой.

«Врёт», — в этом Горохов не сомневался.

Бабёнка побаивалась его, для Андрея Николаевича это было очевидно.

«А с чего бы ей бояться представителей закона? Она о чём-то знает? Поэтому боится и врёт?».

— Что ж, — продолжает он, — жаль, очень хотел с ним поговорить. А когда он теперь вернётся?

— Сказал, что недели через две.

Он не стал задавать ей вопрос, который интересовал его больше всего, и попрощался:

— Хорошо, через две недели я обязательно зайду к нему. До свидания.

— До свидания, — Айна Кривонос едва могла скрыть радость, что он уходит, проводила его и поторопилась закрыть за ним дверь.

Но дамочка явно не понимала, с кем имеет дело, иначе бы не спешила радоваться. Горохов надел респиратор и пошёл по темной улице, прошёл подальше от освещённого места под фонарём; он полагал, что на доме отца Марка есть камера, и поэтому хотел выйти из зоны контроля. В ста метрах от дома он остановился в темноте, привалился к влажной стене и приготовился ждать. Уполномоченный полагал, что ждать ему придётся недолго. И оказался прав. Минут через десять после его ухода дверь дома приоткрылась, и на улицу выглянула женская голова в платке. И конечно же, женщина стала рассматривать улицу, на которой в это время народа было не так уж и мало. Она явно искала глазами его и, не найдя, наконец осмелилась выйти наружу. Пока женщина доставала ключи, пока закрывала дверь, Горохов не ждал, а скорым шагом, едва ли не бегом, поспешил к ней, и когда она, уже заперев дверь, хотела уходить, он снова схватил её под локоть.

— А-а! — закричала женщина так громко, что идущие невдалеке по улице мужчина и женщина обернулись к ним. Но уполномоченный помахал им рукой: всё в порядке.

И заговорил, уже обращаясь к женщине:

— Извините, забыл сразу спросить, дырявая голова, вот пришлось возвращаться.

— Возвращаться…, — зачем-то повторила она и попыталась что-то поправить под комбинезоном.

— А что это у вас там? — уполномоченный не постеснялся залезть женщине под одежду и сразу нащупал кое-что… — О, а когда вы сюда пришли, этого не было.

— Нет, что это вы…, — воскликнула она и стала сопротивляться, — это вам не нужно.

Женщина вцепилась в вещь, прижала к себе; она оказалась на удивление упрямой, и уполномоченному пришлось по-настоящему приложить силу чтобы вытащить у неё из-под одежды толстую тетрадь. Но даже теперь она не отпускала её и повторяла как заведённая: