И та сразу откликается:

— Дорогой, заходи к нам, у нас девочки танцуют голенькие…

Он прячет обрез под пыльник и толкает дверь.

Кондиционеры и вправду тут есть. В зале играет музыка и говорят люди, смеются негромко. Пьют помаленьку, не в дурную голову, поглядывают на девок, что рядком сидят у стены на длинной лавке, и на ту, что танцует. Горохов вдыхает этот воздух с удовольствием, расстёгивает пыльник. Снимает очки, маску, стягивает перчатки. О, как это здорово, когда температура падет до двадцати пяти. Народу много, две трети столов заняты, все курят, но воздух чистый. Кроме кондиционеров, тут и вытяжка есть. Значит, хорошие аккумуляторы, новые, раз на них всю ночь будет работать вся эта техника. Аккумуляторы, ветротурбины, девки-боты — городишко процветает? Впрочем, чего ему не процветать? Рядом огромная Пермь, там всяких богатств — только успевай собирать. Одна трансформаторная будка древних чего стоит, найди такую — и ты, и твои дети вместе со внуками обеспечены до конца жизни. Ну, если, конечно, у тебя получится выйти из города с добытым.

К нему между столами протискается женщина, нет, не бот, настоящая. Она носит комбинезон, немолодая, ей уже далеко за тридцать, лицо тронуто проказой.

— Заходите, есть свободный столик, — женщина ему улыбается. — вы у нас человек новый, я вижу.

— Да, новый, только что с лодки, мне нужна комната и место для мотоцикла. Найдёте?

— Найдём, найдём. Сейчас и комнату найдём, и мотоцикл ваш пристроим, — обещала женщина. И кричит куда-то: — Нинка! Нинка, иди сюда, давай ключи неси от гаража.

Сразу несколько человек из посетителей оборачивается на них, это не то, что ему сейчас нужно, но уже ничего не поделаешь.

А сверху, по лестнице, сбежала бойкая девочка лет четырнадцати с ключами.

— Покажи мужчине, куда мотоцикл поставить. А я пока комнату подготовлю, — распорядилась женщина.

Всё вроде складывалось, но Горохов всё равно был настороже, он оглядывается: а людишки в заведении-то не очень… Народец тёртый, бывалый. Все при оружии. Женщин нет совсем, кроме кукол у стены да хозяйки. Видно, старатели. А старатель… Это он сегодня старатель, а завтра грабитель, который сторожит у выхода из города других старателей. Сидит народец, ест, пьёт, курит, смотрит, как девка почти голая танцует на небольшой эстраде.

— Дядь, ну что, будем ваш мотоцикл прятать? — спрашивает его Нинка. — А то мне ещё столы убирать.

«Надо было переночевать на лодке у Жупана, а с утра начать поиски, но теперь-то чего рассуждать».

— Будем-будем, — говорит инженер.

Место это ему, конечно, не нравится, но ехать искать другое в ночи, в чужом, неприветливом городе, ему тоже не улыбалось. Он достаёт из кармана пять копеек, протягивает их девочке. — Ну пошли, загоним.

Девчонка взглянула на него с удивлением, видно, ей нечасто тут давали деньги, но монету схватила сразу, без вопросов. И они пошли на улицу.

Загнав мотоцикл в малюсенькую конуру с громким названием «гараж», где уже стояли два квадра, он перенёс некоторые вещи в такую же маленькую комнатушку на втором этаже.

— Вот, — говорила хозяйка, показывая ему комнату. Восемь метров, малюсенькое окно, малюсенький стол, узкая кровать, вешалка — всё, — окно мы не открываем, солнечная сторона, матрас без насекомых, недавно проверяли. Тут вода в кувшине, удобства в конце коридора. Дверь крепкая, — она показывает ему дверь, стучит по ней костяшками пальцев — железо, — засов крепкий, вот ключ.

Горохов берёт из её рук ключ от двери:

— Мне нужен ужин.

— Еда у нас простая: каша, паштет, хлеб, чай.

— Отлично, принесите сюда.

— Самогоночки?

— Нет, вставать рано.

— Может, пивка? Или сахара к чаю.

— Нет, — он не знает, откуда в этом диком крае пиво, неужели сами здесь варят? И если сами, то сколько оно должно тут стоить? Ну а сколько здесь будет стоить сахар из термитников, он даже спрашивать не захотел.

— Всего с вас сорок восемь копеек будет, — сообщает женщина и следит за его реакцией на обнародованный ценник.

— Это всего за одну ночь? — удивляется инженер. Это форменный грабёж. За такие деньги в Березняках можно снять не эту бетонную могилу, а нормальный номер в гостинице, в холле которой будет бассейн.

— За ночь, ужин и гараж, — подтверждает хозяйка.

— Хорошо, — нехотя соглашается Горохов и несмотря на то, что хозяйка, кажется, хотела получить деньги сейчас, заканчивает разговор. — Я жду ужин.

Лампа тусклая. Горохов попробовал воду из кувшина. Ну конечно, привкус йода или щёлочи, вода не артезианская, из опреснителя. Но бесплатная, это лучше, чем ничего. Он вешает пыльник, идёт к кровати, переворачивает матрас, осматривает его, проверяет швы. Вроде всё нормально. Клопов нет. Это не мелочи. Ему сейчас никак нельзя болеть, а от клопов можно подцепить на недельку лихорадку с температурой. Дальше инженер отодвигает кровать и осматривает бетонные стены. За кроватью ничего нет, а вот за столом он находит то, что искал. Маленький, светлый, цвета песка клещ прицепился к стене. Горохов прижал его лезвием тесака и поднёс снизу зажигалку. Ну вот, теперь можно было и спокойно поесть, как раз девочка принесла поднос с едой. А после он улёгся на кровать, постелив поверх матраса свой пыльник. У него было пять часов до рассвета.

Солнце едва-едва показалось на востоке, на улице ещё было темно, а умытый и бодрый Горохов уже спускался в зал. Кое-кто из посетителей так и не ушёл вчера вечером, засиделся. Пять или шесть человек спали за столами и на лавках. Хозяйка, Нинка и ещё какой-то мужик хлопочут в зале. Он садится за стол.

— О, вы рано, — подходит к нему женщина.

— Да, придётся помотаться по степи сегодня, хочу начать до жары.

— Это правильно. А то сегодня опять будет под шестьдесят, — говорит хозяйка и тут же спрашивает. — А зачем же вам в пустыню? Я думала, вы по торговым делам приехали.

— Нет, я не торговец, я горный инженер.

— Воду думаете искать? — она, кажется, рада такому повороту дела.

— Посмотрю, — уклончиво отвечает он, — может, повезёт.

— Ох, Господи, хоть бы нашли, вода у нас такая дрянь, два раза перегоняем, иначе в рот не возьмёшь.

— Ну, давайте завтрак, нужно торопиться.

— Сейчас. Хлеб только поспел, ещё горячий, — женщина уходит на кухню.

Мимо проходит девочка с ведром и шваброй. Они и нужна инженеру.

— Нина, — он манит её к себе, а сам уже достаёт монету.

— Чего? — сразу заинтересовалась девочка, поставив ведро на пол.

Он показывает ей новый железный блестящий пятак:

— Слушай, сбегай к пирсам, там одна лодка старая, капитана зовут Жупан, отнеси ему чай и хлеб. Сможешь?

— Приказано полы мыть, — отвечает девочка, не сводя глаз с монеты.

— А ты пулей лети, если быстро обернёшься, я тебе ещё пять копеек дам. Сходи на кухню, отнеси дядьке чай, он его любит.

— Ладно, у хозяйки только спрошу, — Нина забирает у него монету.

Через пару минут девочка уже выбегает из заведения с пластиковым термосом и свёртком. А хозяйка приносит Горохову завтрак.

Ну, так себе этот горячий хлеб, а паштет из саранчи вообще дрянь, они тут только головы у насекомых обрезают, то и дело в паштете попадались то крылья, то голени. Нет, кухня здесь не очень… Тыква печёная неплоха, но разве её испортишь? Он уже налил себе свежесваренного чая, как в помещение вбежала Нинка. Она ещё говорить не начала, а Горохов уже всё понял. Он начал собираться, когда девочка подбежала к нему и сказала:

— Та лодка, что вы велели найти, ушла. Я там поспрошала, так вот она отчалила, как только светать стало. Уплыл ваш капитан Жупан, — рассказала Нинка.

— Уплыл? — добродушно спросил Горохов. — Ну и Бог с ним.

Он достал целый серебряный рубль.

— Отнеси хозяйке, себе из сдачи возьмёшь пять копеек, но сначала принеси мне ключи от гаража, поеду, пока солнце не встало.

Говорил он это с видимой неторопливостью, так же не спеша проверял револьвер, патроны в обрезе, воду во фляге. Ждал с видимым спокойствием, когда Нинка принесёт ключи, но про себя считал каждую секунду. Когда девочка появилась, он встал, допил почти чёрный чай, и пошёл вслед за ней к дверям гаража.