— Что вам угодно, госпожа? — спросил хозяин, изогнув намасленную бровь и старательно отводя взгляд от меча на барной стойке. — Есть шипучее вино, можжевеловая водка…
— Пиво.
— Прекрасный выбор, госпожа. Пиво мы варим на хмеле, который нам поставляют из свободных земель Юно. В нашей таверне этого добра в достатке.
— Вот и славно. — Вира подалась вперед. — А какого еще добра у вас в достатке?
— Простите, госпожа, не пойму, на что вы намекаете.
— Например, на драконье масло.
Хозяин таверны смущенно хохотнул:
— Хорошая шутка. Минуточку, я подам вам пиво.
Пока он наполнял кружку, Вира окинула взглядом таверну. За столом у входа сидели три солдата в багряных плащах, прикрепленных к доспехам серебряными застежками в форме стрел. Лучники. Двое уже сильно захмелели, третий все еще пребывал в легком подпитии. Особой угрозы они не представляли, но за ними стоило приглядывать.
Вира взяла поставленную перед ней кружку, сделала долгий глоток и принялась ждать.
Не успела она отпить и половины, как к барной стойке подошел подвыпивший лучник и устроился бок о бок с Вирой, хотя свободных мест было много.
— Хороший меч.
Вира посмотрела на него: лет тридцати, светлоглазый и длинноносый, как все балары, но черты лица грубее, чем у вельмож и дворцовых гвардейцев, — обветренная загорелая кожа, мелкие шрамы и оспины на лбу и на щеках, словно бы от осколков камней или шрапнели. Доспехи и плащ не скрывали массивных плеч и широкой груди. Впрочем, лучники все такие — хлюпику не натянуть тугую тетиву огромного лука.
— Спасибо, — сказала Вира.
— Меня зовут Децимар Баурус, лейтенант седьмого взвода имперского полка лучников.
Вира промолчала.
— А тебя как зовут? — не отставал Децимар.
Вира пристально посмотрела на него:
— Ты знаешь, как меня зовут.
Он улыбнулся, спокойно и уверенно:
— Конечно знаю. Для меня большая честь встретиться с тобой. — Он оглянулся. — И я рад, что со мной товарищи — хоть и пьяные, но все равно свидетели. Иначе никто в гарнизоне не поверит, что я пил пиво с Вирой — папирийской вдовой.
— Я с тобой не пью.
— Пока не пьешь, — поправил ее Децимар и, подозвав хозяина, заказал пива Вире, себе и своим приятелям. — А что ты делаешь в «Милости Этерниты»?
— Это я тебя должна спросить, — сказала Вира. — Тебе по чину сюда ходить не положено. Доступ в Четвертый квартал имеют только высшие армейские чины, а для вас открыты только с Десятого по Пятый кварталы. Как ты со своими товарищами здесь оказался?
— Просто удивительно, что ты, чужестранка, так хорошо разбираешься в нашей системе пропусков.
Через неделю после прибытия в Бурз-аль-дун Вира наизусть заучила карты всех пятнадцати городских кварталов, а также все требования пропускной системы. Баларское законодательство целиком и полностью основывалось на пропусках, и Вире необходимо было как можно быстрее ознакомиться со всеми существующими правилами.
— Отвечай, не увиливай.
— Видишь ли, сегодня нам в награду выдали разрешение, которое действует до двух часов утра. — Он взглянул на часы, вставленные в правый наруч. — Так что у нас есть время пропустить кружечку.
Полк лучников находился на особом положении и не считался частью регулярной баларской армии. Их вооружение и тактические методы настолько отличались от инфантерии, что не имело никакого смысла объединять их с подразделениями пехотинцев. Вдобавок в лучники шли десяти- и одиннадцатилетние мальчишки, которые к восемнадцати годам набирались сил и с легкостью могли натягивать тетиву огромных луков. В некотором роде лучники походили на папирийских вдов — их лишали детства и превращали в смертельно опасных воинов.
— А чем вы заслужили такую щедрую награду? — спросила Вира.
— Военная тайна, — ответил Децимар. — Но мы потрудились на славу.
Он и не подозревал, что Вире прекрасно известно, чем они отличились: те, кто испепелил все вражеские корабли до единого, заслуживают выпивки.
За спиной Децимара громко расхохотались его приятели.
— Для воина щедрая награда — предвестник кровавых сражений, — сказала Вира.
Децимар удивленно взглянул на нее:
— А где ты научилась так хорошо говорить по-баларски?
— Я знаю все языки, на которых говорят возможные враги.
На самом деле вначале Вира с трудом изъяснялась на баларском, но Каира заставила ее ежедневно заучивать характерные баларские обороты и выражения, добиваясь беглости речи и четкого понимания, хотя, по правде сказать, тонкостей воровского жаргона Вира так и не постигла.
— Понятно. И как, в этой таверне сегодня есть враги?
Хозяин принес им кружки пива, старательно делая вид, что не подслушивает разговор.
— Да не то чтобы враги, — сказала Вира. — Так, несколько контрабандистов.
Намасленные брови хозяина встревоженно дрогнули. Он тут же спохватился, но поздно.
— Контрабанда — дело серьезное, — заметил Децимар, поднося кружку к губам.
— Долго они не протянут.
— Это почему?
На разных зверей охотятся по-разному. На кролика расставляют силки, оленей загоняют, а вот к вепрю требуется иной подход. Отыщи его логово, вымани зверя и гляди в оба, не промахнись, когда он на тебя бросится.
Сейчас шла охота на вепря.
— Потому, что я пришла их убить, — заявила Вира, повысив голос, чтобы наверняка привлечь внимание хозяина, который стоял к ним спиной и делал вид, что вытирает бокал.
Децимар отставил пивную кружку, так и не донеся ее до губ.
— Значит, правду говорят про вдов.
— Гм, не знаю… — сказала Вира. — А что именно говорят про вдов?
— Что с вами лучше не связываться.
— Верно. Те, кто связывается, быстро об этом жалеет, — кивнула Вира, следя за хозяином таверны, который торопливо подошел к дальней оконечности барной стойки, вручил бокал шипучего вина толстяку в белом шелковом одеянии и что-то зашептал.
Толстяк в свою очередь предупредил о чем-то двух типов с настороженными взглядами и короткими мечами. Тот, что повыше, поспешил прочь из таверны, но, судя по кивку, который достался толстяку-торговцу, ясно было, что заведение он покинул ненадолго.
— И что же стало с тем мудаком, который лишил тебя мизинца?
— А с чего ты взял, что это был он, а не она? — спросила Вира, буравя взглядом Децимара.
Он беспомощно пожал плечами.
— Не волнуйся, лейтенант, я пошутила. Мудак, который выломал мне мизинец, сдох на Вепревом хребте. А тот, кто отсек мне искалеченный палец… пропал без следа.
Вира очень хотела разузнать о судьбе Бершада, но из Альмиры в Баларию доходили лишь обрывочные слухи, а сведениям, поступавшим от соглядатаев Озириса Варда, верить и вовсе было нельзя. Наверняка было известно лишь одно: Бершад и Фельгор выбрались из Бурз-аль-дуна на украденном корабле и исчезли. Поговаривали, что Бершад пришел на помощь Эшлин в сражении у Незатопимой Гавани, но всей правды на этом берегу Моря Душ никто не знал.
А после сражения ни Бершада, ни Эшлин, ни Фельгора больше не видели. Вира подозревала, что все они погибли, хотя прекрасно помнила, как затягивались жуткие смертельные раны на теле Бершада в трюме корабля таггарстанских контрабандистов.
В общем, заставить Бершада расстаться с жизнью было нелегко.
— Эй, Неприметная Звезда! — окликнул Децимара один из приятелей-лучников. — Брось заигрывать с папирийкой! Лучше принеси нам выпить!
— Неприметная Звезда? — удивленно спросила Вира.
Децимар отхлебнул пива:
— У лучника должно быть хорошее зрение. А чтобы в совершенстве овладеть луком, начинать приходится с раннего детства. В ясные ночи армейские рекрутеры приходят в трущобы, ищут мальчишек посильнее и заставляют их смотреть на звезды. Тех, кто может разглядеть четыре звезды из шести в созвездии Призрачного Мотылька, забирают в полк.
— И сколько звезд ты разглядел?
— Семь.
— Ты же сказал, что их всего шесть!
Децимар кивнул:
— Седьмая — самая далекая и тусклая. Ее так трудно заметить, что ее даже не считают частью созвездия.
— Неприметная звезда… — медленно повторила Вира. — Значит, у тебя прекрасное зрение.
— Да уж получше, чем у многих.
Вира промолчала.
— Ну вот, теперь ты знаешь, как я получил свое прозвище. А как ты раздобыла такой громадный меч? — спросил Децимар.
Вира отвернулась и снова оглядела таверну. Самое время распрощаться с Децимаром.
— Ступай-ка ты к товарищам, лейтенант. У них глотки пересохли.
Децимар огорченно пожал плечами и ушел. Приятели похлопали его по плечу, захохотали и вернулись к выпивке.
Вира отодвинула недопитое пиво — ей нужна была трезвая голова. Около часа она сидела, не сводя глаз с торговца, который предупредил наемников. Он поеживался под ее взглядом, но явно чего-то дожидался. Когда Децимар с товарищами ушли, Вира сделала вид, что не заметила этого, и продолжала смотреть на торговца.
Наконец высокий наемник вернулся, сел за стол к приятелю и снова кивнул торговцу. Едва заметно. Торговец утер испарину со лба — белый шелк под мышками насквозь пропитался отвратительным желтым потом, — одним глотком допил шипучее вино и прошмыгнул в боковую дверь.