— Так ведь птицы никуда не делись, — заметил Виллем.

— Ну и что? Сейчас все по-другому.

— А мартышки? Они весь день за нами гоняются, визжат на все голоса, — не унимался Виллем.

Джолан прислушался, недоуменно наморщил лоб:

— Не слышу я никаких мартышек.

Все умолкли и тоже прислушались.

— Твоя правда, — сказал Стэн. — Все затихло. С каких это пор?

— Не важно, с каких пор, — буркнул Камберленд, оглядывая небо и деревья. — Тут другое. С чего бы это они?

На долину упала огромная тень. Джолан было подумал, что это дракон, но вспомнил о Великом перелете. Тень не скользила по земле, как при полете дуболома или вердена, а зависла над долиной — тяжелая, неподвижная. Туча?

Джолан взглянул в небо и ничего не понял.

Сначала он решил, что это странный, никому не ведомый дракон, в два раза больше наги-душеброда, но черно-серый, с громадным горбом на спине.

Нет, не с горбом, а со здоровенным раздутым мешком, сшитым из обрывков темной шкуры. Под мешком висел корпус корабля, сработанный не из дубовых досок, а из драконьих костей. Невероятно! Скелеты драконов быстро гниют и разлагаются, их невозможно сохранить. А для постройки корабля таких гигантских размеров нужны десятки, а то и сотни драконьих скелетов.

— Это летучий корабль, — сказал Джолан, сам не веря своим словам.

Стальные балки и медные тросы обвивали корабельное днище, словно переплетенные корни запущенного сада. С корабля доносился гулкий металлический звон и стук, будто сотни кузнецов били по наковальням. В носу Джолана защекотало от резкого запаха сосновой смолы — на корабле жгли драконье масло.

— Демоново отродье! — пробормотал Стэн, разглядывая корабль в небесах.

Джолан посмотрел на город. Из окон высовывались люди, размахивали руками, кричали. Какой-то горожанин выронил кошелки с малиной и рисом и, забыв о двух малых детях, со всех ног помчался в лес.

Корабль накренился, сделал поворот и замер над крепостью. В днище распахнулся квадратный люк, оттуда на землю сбросили черные канаты.

Крики перепуганных горожан заглушили механический шум летучего корабля. Жители Умбрикова Дола бросились наутек, по улицам и проулкам, пытаясь найти укрытие под покровом джунглей. Тот, кто помчался первым, уже скрылся в темноте чащи.

Воины в доспехах соскользнули на землю, рассыпались по рыночной площади, начали цеплять канаты к возкам и телегам с продовольствием.

— Знакомые доспехи, — буркнул Камберленд. — Это балары.

— Поганые шестереночники? — переспросил Стэн. — Что им здесь понадобилось?

Ему никто не ответил, потому что никто не знал. Впрочем, спустя минуту ответ стал очевиден.

Воины запрыгнули в возки с продовольствием. Послышался резкий возглас, канаты натянулись и стали подниматься, унося в чрево летучего корабля знатную добычу — весь урожай сезона Ясных Небес. Однако люк в днище не закрылся, и корабль по-прежнему висел над городом.

Из люка на рыночную площадь упал стальной шар размером с лошадь. Из железной коробочки на верхушке шара торчали медные провода и трубки.

— Это что, часы? — спросил Виллем.

— Не знаю. Никогда таких не ви…

Яркая вспышка заставила Джолана зажмуриться что было сил. Потом раздался оглушительный грохот, словно тысячи молний одновременно ударили в город.

Когда Джолан открыл глаза и проморгался, оказалось, что крепость исчезла. На ее месте осталась лишь груда дымящихся развалин. Все постройки в сотне локтей от развалин были охвачены пламенем.

Все, не веря своим глазам, уставились на разрушения.

Из глубины корабельного корпуса послышался механический рык и рев. Корабль стремительно помчался на восток и вскоре превратился в темную точку на горизонте.

— А торговцы-то не врали, — ошеломленно прошептал Виллем. — Надо же, а я им не верил. О боги!

— Вперед, — сказал Камберленд, решительно направляясь вниз по склону.

— А вдруг они вернутся? — спросил Виллем.

Не отвечая, Камберленд ускорил шаг.

На одной из улочек отряд наткнулся на труп женщины в желтом платье; тело наполовину обгорело дочерна. Джолан машинально опустился на колени и, скинув с плеча котомку, начал смешивать мазь от ожогов.

— Прекрати! — прикрикнул Камберленд.

— Но ей нужна мазь, чтобы…

— Ей нужна ракушка, малец. А кого-то другого еще можно спасти. Пойдем.

Джолан вгляделся в женщину. Сообразил, что она умерла. Стэн наклонился над телом, вытащил ракушку из-за нагрудной пластины, что-то пробормотал и вложил в рот несчастной.

Они прошли по главной улице, где еще не просохла грязь от недавних ливней, и наконец добрались до рыночной площади. На землю медленно падали хлопья сажи. Во рту чувствовался медный привкус, пахло горелым мясом. Четыре неощипанные куриные тушки у входа в лавку мясника еще дымились, воняло подпаленными перьями.

В лавке что-то громыхнуло, дверь распахнулась, и на пороге появился мясник в замызганном фартуке, пошатываясь и прижав ладони к лицу. Между пальцами струилась кровь. Он сделал шаг и упал бездыханным.

Джолан бросился к нему, но тут заметил еще одного горожанина на противоположной стороне площади. Несчастный лежал на боку, одну ногу оторвало начисто, другую — раскровенило в клочья. В нескольких шагах от него женщина склонилась над ребенком, зажимая обеими руками глубокую рану в животе девочки.

«Нельзя метаться от одного раненого к другому, — сообразил Джолан. — Они все слишком далеко друг от друга. Прежде чем что-то предпринять, надо составить план действий».

Джолан никогда не оказывал первую помощь на поле боя, но за свое недолгое ученичество прочел все пятнадцать томов справочника «Услуги алхимика в военное время и обработка ран в полевых условиях», поэтому знал, что делать. Просто у него не было практического опыта.

«Сосредоточься. Не делай глупостей».

Джолан скинул котомку с плеча и начал выкладывать из нее целебные травы.

— Здесь я буду проводить триаж, — заявил он, надевая целительные рукавицы мастера Моргана. — Приводите ко мне всех пострадавших. А для тяжелораненых сделайте какие-нибудь носилки — например, выломайте дверную створку, осторожно уложите на нее пациента и подтащите ко мне. Вначале я займусь теми, кто получил самые серьезные увечья.

Джолан огляделся. Горожане не двигались с мест, оцепенев от ужаса.

— Эй! — крикнул Джолан, чтобы вывести их из ступора. — Людям нужна помощь. Ведите пострадавших ко мне.

Пять часов спустя Джолан сделал все, что мог.

При взрыве погибли шестьдесят три человека. Еще двадцать девять скончались на глазах у Джолана, дожидаясь своей очереди. Двадцать три пациента с жуткими ожогами не протянут и недели. Еще девятнадцать, с серьезными увечьями, скорее всего, выживут. Пятьдесят три человека с незначительными ранениями полностью поправятся.

— Не снимай повязку три дня, — сказал Джолан, обложив обгоревшее плечо горожанина божьим мхом. — Чтобы не допустить заражения.

— Спасибо, — прошептал раненый. — Спасибо тебе за все.

Джолан пустил в ход половину своего запаса божьего мха. Он знал, что растратил целое состояние, но от ожогов пострадали дети и младенцы. Даже если божий мох им не поможет и они умрут, Джолан утешал себя мыслью, что сделал все возможное для их выживания.

Наконец последний раненый ушел. Джолан опустился на корточки, закрыл глаза и вздохнул. Почти стемнело.

— Невероятно!

Джолан открыл глаза. Перед ним стоял Оромир, сжимая рукоять меча у пояса.

— Не то слово, — пробормотал Джолан, кивнув на распростертые вокруг тела; Стэн и Камберленд вкладывали ракушки в рот покойникам. — Столько смертей. Я не смог всех спасти.

— Если бы не ты, многие отправились бы в последнее плавание к морю. — Оромир присел рядом с Джоланом, взял его руки в свои. — У тебя есть драгоценный дар. Ты остаешься спокоен, даже если вокруг царит хаос. Ты быстро и уверенно смешиваешь настойки, готовишь мази, зашиваешь раны, делаешь семь вещей одновременно и не путаешься. Невероятно. Просто поразительно. Честное слово.

Оромир поглядел на ладони Джолана, сжал его пальцы.

— Спасибо, — сказал Джолан.

Его еще никто и никогда так не хвалил. Если бы мастер Морган был жив, он просто кивнул бы Джолану и, может быть, на следующее утро позволил бы ему выпить лишнюю чашку кофе.

Оромир хотел что-то добавить, но осекся, тут же вскочил и схватился за меч, резко повернувшись влево.

Там стояла женщина с иссиня-черными волосами, уложенными в тугой пучок, и в странном черном доспехе, испещренном глубоко процарапанными завитками. Ее лицо пересекал раздвоенный шрам. В руке она сжимала мясницкий тесак.

— Кто здесь главный? — спросила она с сильным папирийским выговором.

— А ты кто будешь? — настороженно отозвался Оромир.

— Меня зовут Сосоне Калара Сун. Я пришла помочь Воинству Ягуаров.

— Помочь в чем?

Она указала в небо:

— Помочь вам разобраться с баларами.

Оромир привел Сосоне к Камберленду. По приказу Камберленда все собрались в одном из немногих строений, не поврежденных взрывом, — в сапожной лавке.

— Армада неболётов пересекла Море Душ и осуществила тщательно спланированное нападение на Альмиру, — сказала Сосоне.