Раздался гулкий хлопок. От стены, прямо перед дедом Смедри, отлетел здоровый кусок сайдинга. Старик продолжал топать вперед, улыбаясь чему-то своему. Выстрел его явно не озаботил.

Куратор выстрелил еще раз. Потом еще. Оба раза пули влеплялись в стену чуть впереди старика.

Будь я героем, тут бы самый момент вмешаться и напасть на маньяка, палившего в моего деда. Или совершить еще что-нибудь этакое. Ну, я не герой. Я как прирос к месту, так там и оставался.

— Так, — сказал дед Смедри. — Что тут у нас происходит?

У куратора на лице было отчаяние. Он повернулся ко мне, прицелился и выстрелил снова. И конечно, тут же произошло неизбежное. Из рукояти вывалилась обойма.

Вся верхняя часть пистолета попросту отскочила.

Спусковой крючок повис на сломанной пружине.

С обеих сторон посыпались винтики и запрыгали по бетону.

У куратора, ясное дело, глаза полезли на лоб. Остатки рукояти у него в ладони распались на части, и, словно бы для того, чтобы унизить стрелка окончательно, бывший пистолет выкинул последний фортель. Из его обломков взвился кусочек металла — невыстреленный патрон — и несколько раз перевернулся в воздухе, прежде чем звякнуть о мостовую.

Куратор остолбенело смотрел на свой пистолет, превратившийся в набор запчастей.

Дедушка Смедри остановился подле меня.

— По-моему, — шепнул он, — ты его сломал.

Куратор развернулся и дал деру. Дедушка Смедри проводил его глазами, кривя губы в улыбке.

— Как тебе… удалось?.. — выдавил я.

— Мне? — переспросил дед Смедри. — Не-е-ет, если кому что и удалось, так только тебе. Да еще и на расстоянии! Редко удается наблюдать работу столь могущественного Таланта. Хотя вообще-то стыд и срам — уничтожить такую антикварную редкость.

— Мой Талант?.. — Я смотрел на раскиданные запчасти, сердце колотилось. — Нет, я тут ни при чем. Раньше никогда такого не делал.

Дедушка Смедри спросил:

— А раньше тебе когда-нибудь угрожали оружием?

— Н-нет…

Он кивнул.

— Инстинктивная реакция, эффект паники. Когда возникла угроза, твой Талант тебя защитил, несмотря даже на расстояние. Хорошо, что этот субъект попытался напасть с таким примитивным стреляющим устройством; Таланты неплохо с ними справляются. Честно говоря, Библиотекари могли бы уже и смекнуть, какой это дохлый номер — пытаться застрелить истинного Смедри из обычного пистолета. Мальчик мой, как же они тебя недооценили!

Я прошептал:

— Дед, что я вообще тут делаю? Они же меня убить собрались.

— Чепуха, парень, — ободрил меня старик. — Ты Смедри! А мы слеплены из такого крутого теста, которое Библиотекари себе даже представить не могут. Правду сказать, они столько лет правят Тихоземьем, что порядком размякли и сами этого не заметили.

Я постоял. Помолчал. Потом поднял голову и спросил:

— Так мы… в самом деле собираемся проникнуть в библиотеку? Туда, где у них… самое гнездо? А это, часом, не глупость?..

— Что ж. — Дед Смедри заговорил с несвойственной ему тихой торжественностью. — Ты можешь остаться, если не хочешь идти. Я вполне представляю, как, наверное, все это выглядит с твоей точки зрения. Все так странно, жутко и непривычно. Но и ты меня пойми. И поверь: если я говорю, что эта миссия жизненно важна, значит, так оно на самом деле и есть. Мы уже совершили страшную ошибку… ладно, я ее совершил… из-за которой бесценный песок угодил не в те руки. И я твердо намерен все исправить, пока не пострадали многие тысячи невинных людей.

— Но… кроме нас, что ли, некому? Совсем некому?

Дедушка Смедри покачал головой.

— Пески, — сказал он, — еще до вечера будут переплавлены в Линзы. И наш единственный шанс — единственный шанс, предоставленный всему миру, — состоит в том, чтобы вернуть Пески, пока не случилось беды.

Я медленно кивнул.

— Тогда, — сказал я, — идем все вместе. И даже не думайте, чтобы меня где-то оставить.

— Даже и не подумаю, — заверил меня дед Смедри. Потом перевел взгляд на стену, где кусок сайдинга отвалился у меня под рукой. — Твоя работа?

Я снова кивнул.

— Наглые Никсы!.. У тебя в самом деле здорово получается все ломать, — отметил дедушка Смедри. — Тебе, поди, туго из-за этого приходилось, когда был поменьше?

Я только передернул плечами.

— Что ты способен сломать? — спросил он меня.

— Да что угодно, — сказал я. — Двери. Всякую электронику. Столы. Однажды это была курица.

— Курица? — удивился он. — Каким образом?..

— Ну, нас тогда вывезли в поле, — начал я объяснять. — На экскурсию. Помню, мне все надоело, и тут я взял в руки курицу. После того, как я ее подержал и выпустил, она немедленно облысела. И в дальнейшем не ела ничего, кроме кошачьего корма.

— Вот это да! — вполголоса восхитился дед Смедри. — Испортить нечто живое! Необычно, очень необычно. Совершенно неразвитый дар, но каковы перспективы!

Я ткнул пальцем в сторону здания, надеясь переменить тему.

— Оно на самом деле стеклянное.

— Именно, — подтвердил дед. — Это Стекло Расширения. Если устроить в нем полость, внутренние стены можно двигать в стороны, не затрагивая наружных.

— Но это невозможно, — вырвалось у меня. — Законы физики не дадут.

У нас в Тихоземье, чтобы вы знали, физика — наука номер один.

— Все это выдумки Библиотекарей, — отмахнулся дедушка Смедри. — Сколько же тебе предстоит узнать нового, парень! Идем же, нам пора двигаться. Не то опоздаем!

И я позволил увести себя прочь — мимо трех пулевых дырок в сайдинге.

— Три промаха, — буркнул я больше про себя. — Повезло же нам, что он такой скверный стрелок.

Дедуля расхохотался.

— Скверный стрелок, говоришь? Да у него не было ни самомалейшего шанса в меня попасть. Я, видишь ли, просто не успевал угодить под его выстрелы. Твой Талант, малыш, позволяет вершить поистине удивительные дела, но бывают и иные полезные способности. Я, как бы объяснить, опаздывал к собственной смерти еще прежде, чем ты появился на свет. Знаешь, разок я так здорово опоздал на одну встречу, что прибыл туда даже раньше, чем убыл!

Я аж остановился, пытаясь докопаться до смысла этой последней фразы, но дед нетерпеливо махнул рукой. Мы обогнули угол заправки. Квентин и Пой Синг-Синг стояли там, о чем-то тихо разговаривая с одним из заправщиков. Синг… ну, таких кадров в кино надо снимать. Он пристегнул к себе стволов двенадцать, не меньше. По две кобуры на каждом бедре, по одной на каждом плече и еще по одной — в каждой подмышке. Плюс парочка «узи», торчавших за кушаком. И это не считая дробовика, подвешенного за спиной примерно так, как носят мечи герои боевиков.

— Помилуйте, — сказал дедушка Смедри. — Если я ничего не путаю, вряд ли ему следует вот так выставлять их напоказ?

— Вообще-то не следует, — кивнул я.

— Как думаешь, может, нам их чем-нибудь обмотать, чтобы не торчали?

— Не знаю, — сказал я. — Вряд ли поможет.

Тем не менее, после того как в меня пытались стрелять, зрелище увешанного оружием Синга определенно способствовало моему душевному комфорту. Правда, потом я подумал: «Если уж мы тащим с собой такой арсенал, то чем, интересно, могут располагать наши враги?»

— Не волнуйся, — сказал дедушка Смедри. — Мы сложим оружие в какую-нибудь сумку, чтобы было под рукой. На самом деле оно не так уж и опасно. Это же не мечи и не что-нибудь наподобие того. Но давайте же двигаться, ибо мы…

— …Опаздываем, — довершил я. — Я уже понял.

— Отлично, так давайте же…

Полагаю, вам уже осточертело, когда вас то и дело перебивают на середине неоконченной фразы. Уверяю вас, я в тот миг чувствовал то же самое. Просто…

Отчаянно завизжали тормоза, и на парковку влетела серебристая спортивная машина. Окна у нее были затемнены начерно, даже лобовое стекло. И вообще вся она была такая гладкая и зловещая, а что касается марки — в тот момент я даже не смог ее определить. Если у вас есть понятие о шпионских машинах, то они присутствовали здесь все, слитые воедино.

Резко откинулась дверца, и наружу выскочила… представьте себе — девчонка. Примерно моего возраста. Волосы у нее были серебристые, того же оттенка, что и краска автомобиля. На ней была модная черная юбчонка и опять-таки серебристая курточка. Плюс черная сумочка в руках.

И она была жутко сердитая: плюнь — зашипит.

— Смедри! — рявкнула она, тыча своей сумочкой в Синга, который пытался потихоньку убраться с дороги.

— Что?.. — отозвался я. Признаюсь вам, я тоже отпрыгнул.

— Да не ты, малыш, — со вздохом проговорил дедушка. — Она имеет в виду меня.

— С какой стати? — не удержался я. — Что ты ей сделал-то?

— Да ничего особенного, — сказал старик. — Я ее дома оставил. Это, парень, Бастилия. Главный рыцарь нашей команды.

Да. Будь у меня хоть капля здравого смысла, я бы сделал ноги прямо там и тогда.

Глава 5

Добравшись до этой страницы, те из вас, кто живет в Тихоземье, скорее всего, уже усомнились в правдивости моего повествования. Перед вашими глазами одно за другим развернулись события странного и необъяснимого свойства… (А впрочем, считаю своим долгом вас предупредить: пока еще ровным счетом ничего особенного не произошло. То ли еще будет! Погодите, вот доберемся до говорящих динозавров.) Кое-кто из читателей, возможно, даже припишет мне излишнее буйство фантазии и заявит, будто все, о чем говорилось в этой книге, — просто бред сумасшедшего.

Как же далеко от правды подобное предположение!

Повторяю сотый раз для особо одаренных: эта книга стопроцентно серьезна! Страшно серьезна! Весь ваш скепсис есть плод жизни и обучения в школьной системе, контролируемой Библиотекарями. Там вам в голову напихали столько вранья! Возможно даже, что вы слыхом не слыхивали о Смедри, хотя это — известнейшая семья Окуляторов, прославленная в обоих мирах. Скажу даже больше: в большинстве Свободных Королевств причастность к семейству Смедри означает что-то типа голубой крови.

(Если захотите кое-что проверить, а заодно позабавиться, в следующий раз, как придете на урок истории, спросите-ка педагога про Смедри. Если ваш учитель — шпион Библиотекарей, он или она тут же покроется красными пятнами и задаст вам хорошую взбучку. Если же препод ни в чем таком не повинен, он просто смешается, а потом опять-таки устроит вам взбучку.)

Так вот. Невзирая на факт, что эта книга была куплена, скорее всего, как «произведение фэнтези», вам следует воспринимать все сказанное в ней серьезнейшим образом. Здесь нет ни единой выдумки или глупости. Наоборот — каждое слово исполнено величайшего смысла!

Рутабага…

— Вот это? — вырвалось у меня. Я указывал пальцем на девчонку с серебряными волосами. — Это — рыцарь?

— К сожалению, — сказал дедушка Смедри.

— Но это же… девчонка!

— Да, — кивнул дед. — И, осмелюсь добавить, очень опасная. Ее послали, чтобы меня защищать.

— Послали? — удивился я. — Кто додумался?

А про себя добавил: «Она должна тебя защищать от Библиотекарей — или от твоих собственных прибабахов?»

Бастилия между тем подошла прямо к дедушке Смедри, уперла руки в боки и свирепо уставилась на него.

— Проткнула бы тебя чем-нибудь, — заявила она. — Да вот беда, ты точно опоздаешь к удару!

— Бастилия, деточка, — заворковал старикан. — Какая приятная неожиданность. Ну конечно же, я ни в коем случае не имел в виду отделаться от тебя. Просто, видишь ли, мы уже опаздываем, и я собирался отправиться…

Бастилия вскинула руку, прерывая поток его красноречия. Потом метнула яростный взгляд уже на меня.

— А это что за…

— Мой внук, — сообщил ей дедушка. — Алькатрас.

— Еще один Смедри?! — воскликнула она. — Так я что, уже четверых должна защищать?

— Бастилия, душечка, — сказал дед. — Ну что ты, не расстраивайся так. Он же никаких проблем не создаст. Правильно я говорю, Алькатрас?

— Нет, — сказал я. — То есть да.

Вот это было форменное вранье, но что бы вы на моем месте сказали? Неужели что-то другое?

Бастилия сощурилась.

— Сомневаюсь, однако, — проговорила она. — Кстати, что у тебя на уме, старый пень?

— Ничего особенного, радость моя. Всего лишь маленькое просачивание…

— Куда? — осведомилась Бастилия.

— В городскую библиотеку, — с самой что ни есть невинной улыбочкой сообщил ей дед.

— Что? — рявкнула Бастилия. — Вот и оставь вас на полдня без присмотра! Ох, Битые Стекла! И какого рожна вам там понадобилось?

— Они завладели Песками Рашида, — сказал дедушка Смедри.

— Вот уж чего-чего, а песка у нас хоть отбавляй, — сказала она.

— Эти Пески — необычайно важная вещь, — ответил он. — В смысле, для Окуляторов.

Это замечание почему-то заставило Бастилию здорово помрачнеть. Потом она воздела руки к небесам.

— В любом случае, — сказала она, — полагаю, мы уже опоздали!

— Еще как, — кивнул дедушка Смедри.

— Отлично. — Тут она ткнула пальцем в мою сторону, и, каюсь, я едва сдержался, чтобы не отпрыгнуть. — Ты! Полезай ко мне в машину. Расскажешь по дороге, что происходит. А с тобой, дед, встретимся уже на месте.

— Отлично!

На физиономии старика отражалось явное облегчение.

— Я… — начал было я.

— Следует ли напомнить тебе, Алькатрас, о вреде сквернословия? — сказал дедушка Смедри. — Итак, мы опаздываем! Поторопимся же!

Я помедлил.

— Скверно… что?

Мое замешательство дало старику отличную возможность улизнуть. Я успел заметить, как блеснули его глаза, когда он запрыгивал в «фордик». Квентин с Синг-Сингом без промедления последовали за ним.

Я заметил:

— А он здорово шустрый для старичка, который вечно всюду опаздывает.

— Залезай, Смедри! — прорычала Бастилия, исчезая в своей лоснящейся машине.

Я со вздохом обогнул автомобиль и потянул на себя пассажирскую дверцу. Выкинул отвалившуюся ручку и забрался внутрь. Бастилия стукнула костяшками пальцев по приборной доске, и двигатель послушно включился. Потом девочка взялась за рукоятку переключения передач и врубила задний ход.

— Э-э-э, — сказал я. — А эта машина разве не ездит сама по себе?

— Иногда, — сказала Бастилия. — Это гибрид, он и так и так может. Мы, знаешь ли, стараемся приблизиться к настоящей технике Тихоземья.

В это время машина сорвалась с места.

Знаете, мне за свою жизнь доводилось несколько раз жутко пугаться. Самые страшные впечатления были связаны с лифтом — и с миной. На втором месте, пожалуй, был тот куратор с пистолетом.

Ну а Бастилия с ее манерой водить машину — номер три, точно.

— Ты… ты ведь что-то типа телохранителя? — спросил я, судорожно ища ремень безопасности. Его нигде не было.

— Ну да, вроде того, — отозвалась Бастилия. — А что?

— А то, что… не могла бы ты постараться хотя бы не угробить меня в дорожной аварии?

Бастилия нахмурилась, стремительно крутя руль и закладывая поворот на бешеной скорости.

— Ты о чем вообще, не пойму?

Я со вздохом втиснулся поглубже в сиденье и сказал себе: уж верно, такая машина была оснащена каким-нибудь таинственным устройством, призванным защищать пассажиров. (Вот тут я ошибался. И могущество Окуляторов, и силиматическая техника — все это завязано на стекло. А я здорово сомневаюсь, что пневматический мешок, сделанный из стекла либо наполненный им, оказался бы полезен в автоаварии. Эффект, может, оказался бы довольно забавным, но вот что касается эффективности…)

Я спросил:

— А лет тебе вообще сколько?

— Тринадцать, — ответила Бастилия.

— А тебе, — спросил я, — точно уже можно водить?

— Не вижу причины, почему бы нет, — сказала она.

— Ты слишком маленькая.

— Это кто сказал?

— Так в законе написано.

Я увидел, как сузились ее глаза, а руки еще крепче стиснули руль.

— Закон Библиотекарей? Возможно! — пробормотала она.

«Похоже, эту тему лучше бы оставить», — подумалось мне.

— Ну хорошо, — сказал я, решив подобраться с другой стороны. — А в чем состоит твой Талант?

Бастилия заскрипела зубами. И так уставилась в ветровое стекло, словно хотела испепелить взглядом все впереди.

— Ну и? — сказал я.

— Мог бы и не издеваться надо мной, Смедри! — раздалось в ответ.

Ну вот. Приплыли!

— Так у тебя что… нет никакого Таланта?

— Естественно, — сказала она. — Я же — Кристин!

Я ошалело спросил:

— Кто?..

Бастилия крутанулась ко мне — и я снова забеспокоился, ибо полагал, что лучше было бы ей смотреть на дорогу, — и уставилась на меня так, будто я ляпнул совсем уже несусветную глупость. (На самом деле так оно и было. Я действительно глупость сказал. По счастью, вскоре я ее компенсировал довольно умным поступком. Ну да сами увидите.)

Бастилия снова уставилась на дорогу — и как раз вовремя, чтобы не задавить пешехода, одетого, точно огромный кусок пиццы.

— Так ты вправду тот самый? — спросила она. — О котором старый Смедри все уши нам прожужжал?

Это заинтриговало меня.

— Он правда обо мне говорил?

Бастилия кивнула.

— Мы раза два в год посещали эти места, проверяя и отслеживая, куда ты переехал. Старый Смедри каждый раз умудрялся меня «терять», прежде чем мы действительно добирались до твоего дома. Он, видите ли, утверждает, что я буду «торчать», или типа того. Слушай, а ты что, вправду разнес по камешку дом одной из своих приемных семей?

Я поерзал на сиденье.

— Слухи вообще-то преувеличены, — сказал я затем. — Это был всего лишь сарай.

Бастилия кивнула и прищурилась с таким видом, словно у нее была личная вендетта против всех на свете сараев. Не иначе за то, что те состояли в сговоре с ненавистными Библиотекарями.

— Может, пояснишь, — проговорил я медленно, — как вообще получается, что тринадцатилетняя девчонка — и вдруг рыцарь?

— Это ты к чему? — поинтересовалась Бастилия, с визгом шин вписываясь в очередной поворот.

Вот тут я и совершил тот умный поступок, о котором я вас предупреждал. Я промолчал.

Бастилия, со своей стороны, немного смягчилась.

— Слушай, — сказала она. — Не сердись, а? Ну не умею я с людьми разговаривать. Знал бы ты, как они меня раздражают! Может, поэтому я в итоге и оказалась на должности, которая мне позволяет их время от времени колотить.

Я тихо задался вопросом: «Не слабая разрядочка, а?»

— Ко всему прочему, — продолжала она, — ты — Смедри. А когда имеешь дело со Смедри, жди неприятностей. Они же безбашенные. Вечно бросаются что-нибудь делать, а кашу пускай расхлебывают другие. То есть я. Потому что у меня служба такая — следить, чтобы вы оставались в живых. Вот мне время от времени и начинает казаться, что вы, Смедри, рады сами сунуть голову в петлю, лишь бы меня покрепче достать!

— Постараюсь ни во что такое не влипнуть, — честно пообещал я.

Другое дело, ее слова запустили у меня в мозгах цепочку ассоциаций. Я ведь уже начал более-менее принимать правила игры, которая вокруг меня затевалась. А это значило, что я понемногу привыкал думать о дедушке Смедри как о… ну… моем всамделишном деде. Из чего, в свою очередь, вытекало… «Мои родители. Мои настоящие родители. Они, небось, тут тоже каким-то боком замешаны. Может, это действительно они мне прислали тот мешочек с песком…»

А еще… Коли так, они тоже были из клана Смедри. Следовательно, в некоторый момент «сунули головы в петлю», как изящно выразилась Бастилия. Или…

Или та орава родственников, которую я вдруг у себя обнаружил, не исчерпывалась дедом и двумя кузенами? А вдруг мои предки и не думали погибать и я их еще встречу?..