— В любом случае ты издал волшебный пук, — заявила я. — Кто может этим похвастать?

Наконец я взглянула на плакат, висевший на стенде прямо перед нами.

Школьный кастинг? Ну и новость! Очевидно, не только для меня, но и для всех остальных, поскольку перед объявлением в коридоре собралась целая толпа ребят.

— Петь? — бормотал Иероним, вертясь у моих ног. — Какая глупость! Мы, коты, ничем подобным не интересуемся. Предпочитаем классическую фортепианную музыку или хотя бы оперетту. Я был на спектакле о Марии Стюарт в Вене — душераздирающее зрелище!

Я закатила глаза.

— Сериал «Школьная песня» — вот настоящий хит! Ясно, что ты не в курсе. А Марию Как-там-её люди вообще не знают!

— Точно, — согласился кот и подмигнул мне. — Вы, люди, совершенно невежественны.

* * *

— Что-о-о, уже увидели объявление? — Джен была тут как тут вместе со свитой. — Я, конечно, участвую. Занятное событие — и народ не сразу заснёт.

Нельзя сказать, чтобы я удивилась тому, что Джен считает себя прирождённой звездой. В принципе, в нашей школе она таковой и являлась. Но чтобы заявлять об этом во всеуслышание, нужна была изрядная доза самоуверенности.

— Я подберу идеальную песню. Ханна сможет меня прослушать. А текст пусть учат дурацкие ботаники. Буду брать артистизмом и обаянием.

— А… ну да, — пробормотала я.

— Ты тоже будешь участвовать? — спросила меня Ханна Хайман из «Хайман-Паркет».

Об этом я не успела подумать.

— Если честно, не знаю, — проговорила я. — Думаю, я хорошо пою.

— Правда? По тебе не скажешь!

Ханна и Джен засмеялись.

А я заметила Калли, которая направлялась к нам.

— Калли! — позвала я. — Погляди, что здесь написано!

Ханна ещё ждала ответа на свой вопрос.

— Признайся, что не отважишься! — заявила Джен. — Тем более соперничать со мной!

Калли подошла к нам и удивлённо произнесла:

— На что Марта не отважится?

— Петь, — выпалила я вместо Джен.

Иероним тем временем вылизывал лапу.

— Я тоже готов поручиться, что ты не отважишься, — подал голос он.

— Да что с вами сегодня такое? — спросила я с досадой. — Естественно, решусь. Но вот захочу ли — уже другой вопрос.

— Марте это совершенно не нужно, — сказала Калли, обращаясь к Джен. — А ты можешь нас порадовать, показав, какая ты на самом деле звезда.

— Я участвую! — воскликнула Дженифер и внесла своё имя в список под объявлением, а потом протянула мне карандаш. — А ты?

Я без колебаний приняла его.

— Марта! — возмутилась Калли, но я недолго думая жирно написала «Марта Быкман» на следующей строчке после Джен.

Я ещё их удивлю!

* * *

Дома я не могла дождаться, когда можно будет поделиться новостью с мамой. Она, конечно, порепетирует со мной. Раньше она немного играла на скрипке, поэтому наверняка разбирается в нотной грамоте.

Но у мамы были гости. Снова пришёл этот Манфред.

— Нас навестил Манфред, — сказала мама, как будто я никого не увидела.

Она светилась от счастья: её щёки горели, словно их натёрли свёклой.

— Здравствуйте! — вежливо произнесла я.

В последнее время Манфред часто наведывался к нам, но сегодня мама казалась особенно взволнованной.

— Грета, а ты ещё толком не поздоровалась с Манфредом, — ласково напомнила она.

— Хей-хо! — откликнулась моя любимая (нет) сестрёнка Грета и помахала с дивана двумя пальцами в знак приветствия.

Она решила, что вставать необязательно, и продолжила глазеть в телефон, не поднимая головы.

— Здравствуй, дорогая Марта, — произнёс Манфред: на этот раз он тоже волновался.

Он был чуть ниже мамы, хотя она носила туфли на плоской подошве. А ещё у него имелся небольшой животик. Я знала, что маме это нравится. Она говорила, что у Манфреда милое брюшко, а вдобавок считала его характер идеальным для крепкой и счастливой семьи.

Ей никогда особо не везло с мужчинами. После недолгого счастья она всегда попадала в пучину страданий и грусти.

— Мы с Манфредом знакомы пять месяцев, но хотели подождать! — закричала она так громко, что я села от неожиданности. — И хотели проверить себя, прежде чем сообщить вам!

— Сообщить о чём? — спросила я.

Грета отложила мобильник:

— О чём?..

Мама и Манфред взялись за руки, и теперь уже оба сияли, глядя на нас.

— Мы решили пожениться!

— Что-о-о-о-о-о?

Грета выронила жвачку изо рта, а у меня перехватило дух.

— Но как, почему, почему так быстро… — забормотала я.

— Мы с Манфредом просто созданы друг для друга, — заливалась мама. — Вы это прекрасно понимаете! А ещё я возьму его фамилию. Радуйтесь, не будет больше вечного: «Быкман, как корова». Отныне с прошлым покончено! Мы теперь будем настоящей семьёй!

— А какая у него фамилия? — уточнила я, как только сумела сделать вдох.

До сих пор я не интересовалась этим, потому что их свадьба мне и во сне не могла присниться.

— Столб, — ответил жених. — Манфред Столб.

Я ощутила, что голова становится совсем горячей. Скоро я стану Мартой Столб? Нет, такое совершенно невозможно!

— Ха-ха! — рассмеялась Грета. — А для Марты это не особое утешение!

Я стиснула кулаки, зажмурилась и сжала губы. Никогда и ни в коем случае я не могу называться Мартой Столб!

— Тупая кляча, — выругалась я в сторону Греты, а маме сказала: — От души желаю вам счастья!

Не прибавив ни слова, я отправилась в свою комнату. Кота опять и след простыл.

— Иероним! — прошептала я. — Куда ты подевался?

— Мя-я-я-у! — донеслось из-под одеяла.

— У нас проблема, — проговорила я и рухнула на кровать.

— Знаю, — ответил он. — И даже не одна.

* * *

Мяааауууууу!

Ах, меня уже та-а-а-а-а-а-к долго не чесали! Я так долго не знал ласки! А глупая суета вокруг песен — ваша, люди, вина. Только вообразите: ужасное соревнование певцов-любителей с другими любителями. И весь этот позор по новой моде называется кастингом. Причём одни невежды решают, кто из других невежд лучше спел, хотя фальшивил каждый. Ах, ничего вы, люди, не смыслите. Не имеете представления о культуре, не знаете настоящего, чистого звучания. Кое-что из Бетховена мне, пожалуй, нравится. Но возня в школьном музыкальном зале совершенно бессмысленна. А вы считаете себя особенными, если попали на сцену. Но я, кот, проживший много веков, хорошо знаю ваш мир и кое-что скажу: хр-р-р! Вы ведь не поверите, пока сами не увидите: проходят тысячелетия, а вы не меняетесь. Вы, люди, никогда не достигнете такого мастерства, как мы, кошки. Тренировки в течение недели не помогут! Стоит нам помурчать — и мы сразу получаем, что хотим. У нас даже нет необходимости петь, последнее мы оставляем нашим младшим товарищам, птицам. Ах, как же всё-таки смешно наблюдать за вами! Я могу целый день этим заниматься. Но у меня есть и другие дела. Появилось новое дело! Прощайте, людишки!

ХХХ

Глава 2. Рождённая петь

На следующий день в школе все говорили только об одном: о большом кастинге. Выясняли, кто будет участвовать, обсуждали, кто уверен в себе, а кто нет. Кто что собирается исполнить и кому какая песня подходит. Всеобщее волнение не миновало и меня.

— На самом деле я совсем не хочу выступать, — заявила я Иерониму, — хоть и ни капельки не боюсь. Просто я опять позволила Джен поставить себя в глупое положение. Это было какое-то…

— Наваждение! — подсказал кот. — Порыв сделать что-то здесь и сейчас, не думая о последствиях. Вы, люди, часто так поступаете!

— А у тебя есть какие-нибудь идеи? — заныла я. — Или ты способен только ворчать? Кстати, с Манфредом тоже проблема. Мама не может выйти за него, я ничего подобного не допущу ни в коем случае! И ты должен что-то предпринять!

Иероним склонил голову, вместо того чтобы пожать плечами, как сделал бы на его месте человек. Я поняла, что значит его жест…

— При всём желании ничем не могу помочь, — спокойно произнёс он. — В любовные дела мы, волшебные коты, не имеем права вмешиваться. Это один из первых законов волшебства, так же как и немагический день. Уж тебе всё давно должно быть известно.

Тупой немагический день! У волшебных котов очень странные волшебные законы… Например, в воскресенье они не могут заниматься ничем магическим. По-моему, серьёзный недочёт! Воскресенья поэтому становятся скучными…

Я вздохнула:

— Любовь тут ни при чём, меня пугает новая фамилия. А она просто ужасная! Никогда не думала, что бывают фамилии хуже, чем моя нынешняя. Но, как видишь, бывают!

— Мм…

— Иероним! Ты должен мне помочь!

— Не-а! Кроме того, мне кажется, что этот человек делает твою мать счастливой! Она же сияла! Вы, люди, действительно бываете удивительно глупыми!

Мне пришлось согласиться с Иеронимом. Маму и правда словно подменили! Она даже прополола сорняки перед домом, что-то напевая себе под нос. В садике она не возилась уже лет сто, если вообще когда-нибудь там возилась. Я знала, что она счастлива. Но она и Манфред могли быть вместе и без женитьбы!

— Я погуляю по округе, — добавил Иероним, когда я направилась в класс. — Новая дымчатая кошечка не даёт мне покоя! Нужно сгладить некоторую неловкость при знакомстве, поскольку первое впечатление очень важно. Одна из немногих деталей, которая объединяет нас с людьми.