ГЛАВА ШЕСТАЯ

Сейчас

Моя спальня. Осталось четыре с половиной месяца.

Я шла из школы домой и улыбалась. Даже мимолетного общения с Джеком и того факта, что он заметил мой румянец, было достаточно, чтобы я чувствовала себя окрыленной.

Но когда я подошла к своей спальне, отметина на плече начала зудеть.

Коул был здесь.

Я медленно открыла дверь комнаты.

— Уже месяц прошел, Ник. — Коул сидел на моей кровати и бренчал на гитаре. И как обычно, я старалась его не замечать. Если уж я не могла избавиться от него, то по крайней мере не собиралась облегчать ему задачу. Не глядя на него, я достала из сумки книги, положила их на письменный стол, включила настольную лампу и открыла тетрадь.

И почесала отметину.

Коул заиграл немного громче, но я не оборачивалась.

— Тебе недолго осталось. Ты должна это понимать.

— Найди кого-нибудь другого, кто развлекал бы тебя, — сказала я.

— Никого больше нет.

Я перевернула страницу в тетради и снова принялась писать.

— Всегда есть кто-нибудь еще. Ты забирал энергию Потерянных сотни лет. Найди нового.

— Ты неверно оцениваешь мою работу. На самом деле очень сложно убедить девушку пойти со мной. Обычные средства тут не проходят. «Эй, хочешь кофе? А потом провести со мной вечность, отдавая мне свою жизненную энергию?» Они не соглашаются. Подумай об этом, Ник. Ты сама не согласилась бы пойти со мной, если бы Джек не оказался таким…

— Джек не виноват, — сказала я, хотя очень глубоко в душе крохотная часть меня и хотела бы считать его виновным.

— Ты все еще защищаешь его? — его голос, эхом прокатившийся по комнате, показался мне невероятно громким. А потом он снова стал бренчать на гитаре. — Он бросил тебя раньше, чем ты оставила его навсегда. Он никогда не вернется к тебе.

От этих слов меня пронзила боль.

— Мне и не надо, чтобы он возвращался.

— Не нужно врать мне, — сказал он. Он слишком хорошо меня знал.

Я повернулась на стуле.

— Я серьезно. Ты прав. Он заслуживает лучшего.

— И ты думаешь, я тебе поверю? Ты выбрала всю боль возвращения, и для чего? Просто чтобы увидеть его? На пару мгновений? Не для того, чтобы сблизиться с ним?

Я вызывающе кивнула. Кроме того, Джек ведь и не собирается сближаться со мной. Коул был прав. Он первым меня бросил.

Коул вздохнул.

— Значит, тебе будет больно. Снова. А также ему. Ты сломалась еще до того, как я забрал тебя в Нижний мир. Помнишь, каково тебе было, когда ты пришла ко мне? Я тут был совершенно ни при чем. Ты была сломлена, и в этом был виноват здешний мир. Не я.

Я снова кивнула, несколько менее агрессивно.

— Почему тебя так волнует то, что мне будет больно?

Он сказал только:

— Не хочу на это смотреть. Пойдешь ты со мной или нет, мне не нравится, когда тебе плохо. — Но по лицу его было видно, что он говорит не все. Было что-то, о чем он умалчивал.

Прежде чем я успела спросить его об этом, у него в кармане завибрировал айфон. Он достал его, прочел сообщение и пошел к окну.

— Закончим позднее.

— Скажи мне, почему тебе не все равно, — настаивала я.

Он положил руки на подоконник.

— Потому что это ты. Несмотря на все то, что ты думаешь обо мне, твоя боль всегда будет моей болью.

— Тут должно быть что-то большее, чем это. Что ты скрываешь от меня, Коул?

Он усмехнулся.

— И как это ты так хорошо чувствуешь меня, при том что совершенно не чувствуешь других людей вокруг себя? — он вздохнул, вылезая из окна, и добавил: — Мне это нравится.

Он закрыл за собой окно раньше, чем я успела что-нибудь сказать.

Я захлопнула книгу. Я была разочарована. Он почти что признался, что скрывает от меня что-то, но что? Почему его так волнует, что Джек может причинить мне боль? Зачем ему что-то от меня скрывать, если моя судьба уже решена?

Я закрыла глаза и обхватила голову руками. Визит Коула утомил меня, но в его руках были все козыри, он знал все, а я — ничего.

Я подняла голову. Вот в чем моя проблема — я недостаточно знаю о Нижнем мире и бессмертных. У Коула, несомненно, есть секреты, которые он хранит от меня, и могла быть лишь одна причина для этого: у него было слабое место. Коул дорожил своей властью. Не приходилось сомневаться, что он скрыл бы все, что могло поставить его власть под угрозу.

Я отложила книгу и схватила куртку. Я не понимала, что будет, если я больше узнаю о Коуле и Нижнем мире, но надо было попробовать.

Я решила пойти за ним.

Из нашего района вела лишь одна дорога, так что несложно было догадаться, куда поехал Коул.

Вечерний морозный воздух покалывал щеки, и я удивилась, как Коул ездит на мотоцикле в такой холод. Выезжая на главную дорогу, я посмотрела влево, в сторону центра, и увидела свет задней фары мотоцикла. Это должен быть он.

Я держала дистанцию. Я ничего не узнаю, если Коул меня заметит. Дорога была длинная и прямая, и все было просто, пока мы не оказались в центре, где он дважды резко повернул направо. Я потеряла мотоцикл из виду, но продолжала ехать в направлении Мейн-стрит, заглядывая во все боковые улицы и переулки, так что чуть не пропустила его.

Мотоцикл стоял на виду, на парковке у супермаркета на правой стороне Мейн-стрит.

И не просто у супермаркета, а у того самого.

Это было то место, куда Нижний мир выкинул меня. Я развернулась и проехала почти квартал вниз по дороге, после чего заглушила двигатель и пошла обратно пешком. Я так боялась, что меня заметят, что шла чуть ли не на цыпочках.

Подойдя ближе, я увидела Коула через окно магазина, недалеко от входа. Я пригнулась и стала пробираться к стене, которая отделяла магазин от соседней химчистки. Все это время я не спускала глаз с Коула.

Он толкнул дверь и вышел, я пригнулась еще ниже. Но так, что все же могла видеть его. Он шагал вдоль кирпичной стены магазина с таким видом, будто ждал чего-то. Затем он достал из кармана медиатор и начал вертеть его в пальцах. Это было его характерное движение. С тех пор как мы впервые встретились, я много раз видела, как Коул это делает.

Я была так близко, что слышала его дыхание. Что же он делает здесь?

Дверь снова открылась, и я услышала мужской голос.

— Готово, — он обращался к Коулу. Голос был знакомый. Но я не видела, кому он принадлежит, — человек стоял за колонной.

— Хорошо, — сказал Коул. — Продолжай.

— Зачем? — второй голос звучал раздраженно. — Мы уже превысили свою норму. И легче не становится. Этого старика пришлось уговаривать дольше, чем обычно. Несчастный ублюдок цеплялся за жизнь. Был уверен, что у него где-то тут есть внучка.

— Мне все равно. Если мы опоздаем, люди королевы начнут задавать вопросы, — сказал Коул. — А это значит, что мы привлечем к себе дополнительное внимание, и тогда кто-нибудь может узнать о Никки и доложить обо всем королеве.

Услышав свое имя, я судорожно вздохнула и тут же зажала рот рукой, боясь, что они услышат меня.

— А это не вызовет подозрений, если мы завалим королеву пищей?

— Нет. У нее будет слишком много энергии, чтобы задавать вопросы. Она становится любопытной, только когда она голодна.

Они немного помолчали, а я про себя молилась, чтобы они продолжили разговор.

— Хорошо, — сказал другой голос. — Надеюсь, это стоит того.

— Стоит, не сомневайся.

Я услышала, как кто-то из них вздохнул, но не поняла кто.

— Так когда же придет твоя очередь принести жертву?

Я услышала характерный смешок Коула.

— Когда найдешь кого-то такого же сильного, как Никки, я сделаю то же самое для тебя.

— Хочешь сказать, Мередит не сильна?

Оба посмеялись этой шутке.

Мередит. Она училась со мной в одной школе и была на год старше. Она встречалась с Максвеллом, вторым гитаристом «Мертвых Элвисов», и стала его Потерянной. Что с ней случилось?

Их голоса стали тише, и я поняла, что они, вероятно, пошли в сторону парковки. Потом заработали двигатели двух мотоциклов, и они уехали. Один поехал вверх по улице, а другой — мимо меня вниз. Я вжалась в стену, скрывшись в тени, но все же разглядела лицо второго, удостоверившись в том, о чем и так уже догадалась.

Это был Максвелл.

Когда шум мотоциклов стих вдалеке, я встала и заглянула в магазин. Что они имели в виду, говоря о том, что Мередит не сильная? Я думала о том, где сейчас Мередит, жива ли она еще, вернулась ли на поверхность или спустилась в Тоннели. И почему Максвелл не сделал ей того же предложения, что Коул сделал мне?

Теперь моей единственной подсказкой мог стать магазин.

Я вошла внутрь. Продавец за кассой на вид казался всего лишь на пару лет старше меня. Он даже не поднял глаз от газеты, которую читал.

Я пошла в глубь магазина, стараясь увидеть что-нибудь необычное, найти ключ к тому, что они здесь делали. Но единственное, что было необычно, — сильный запах алкоголя. Когда я завернула за дальний угол, туда, где я когда-то оказалась, вернувшись на поверхность, я ничего не обнаружила. Ни человека, покрытого грязью. Ни открытой двери вниз. Все было, как прежде. Это был обычный супермаркет, если не считать запаха алкоголя, который тут был особенно силен.

Я наклонилась и ощупала кафельный пол, не понимая, как могла пройти сквозь него, когда возвращалась. Он был сухой и холодный, такой, каким и казался на вид.

Но когда я наклонилась, кое-что привлекло мое внимание. На полу у полок с товарами валялся бумажный пакет, внутри которого, по-видимому, была бутылка. Он лежал на боку, в луже светло-коричневой жидкости. Остатки содержимого медленно выливались наружу.

Я встала и оглядела магазин. Кроме меня, других покупателей не было. Я снова наклонилась и осмотрела бутылку, которая, очевидно, упала совсем недавно. Кто-то был здесь всего несколько минут назад. Это не мог быть Макс или Коул. Они не пили ничего крепче пива. Им это было не нужно.

Я не понимала, что это значит, если вообще значит что-нибудь. Но кто бы ни бросил бутылку, теперь его тут не было. Я подошла к кассе, где продавец по-прежнему читал газету и сосал леденец на палочке. На его бейдже было написано: «Эзра».

— Простите. Вы видели здесь кого-нибудь?

Он вынул леденец изо рта, но не поднял глаз.

— Когда?

— Вот только что. В магазин проходил кто-нибудь?

— Не-а.

Я посмотрела на него. Наверное, я могла бы станцевать перед ним степ, а он бы и не заметил.

— Вы уверены? Может, человек с бутылкой в бумажном пакете?

Наконец он посмотрел на меня, беседа его, очевидно, утомляла.

— Имеешь в виду старого бомжа?

Наконец-то хоть что-то. Я попыталась говорить так, чтобы не выглядеть сумасшедшей.

— Не знаю. У него была бутылка?

Он раздраженно хмыкнул, будто я сказала какую-то глупость, что было не так.

— Был один старик, они зашли еще с одним парнем минут десять назад. Но они ушли.

Еще один парень. Может быть, это был Максвелл.

— А другой парень был моложе? И выше? С темными волосами? И в черной куртке… — голос мой становился все тише при виде того, как парень медленно начал морщить лоб.

— Ты кто, детектив или что-то вроде?

Да. Семнадцатилетний детектив. Я улыбнулась и попробовала казаться нормальной.

— Да я просто друга ищу.

Он закатил глаза и снова уткнулся в газету.

— Они вошли и походили тут. Потом вышли. Ничего не купили. — Он снова сунул леденец в рот.

— Они оба вышли? — Я видела, что из магазина Максвелл вышел один. Без старика.

— А ты что, видишь здесь кого-то из них? — Парень, очевидно, считал, что разговор окончен. Он надел наушники и достал айпод.

— Спасибо, что уделили мне время, — сказала я, хотя парень точно не мог меня слышать. Я вышла из магазина и села обратно в машину, от холода изо рта у меня шел пар.

Старик исчез или не исчез, но Максвелл говорил о какой-то жертве. Звучало все это зловеще. Или никак не звучало.

По дороге домой я непрерывно прокручивала все произошедшее в голове. Я пыталась понять, что все это значит, но вопросов было так много, и я не понимала, как то, что я узнала, может помочь мне и на что вообще я рассчитывала, когда пошла за Коулом. Что он приведет меня к волшебному ключу от моей тюрьмы?

Хотела бы я знать точно, чего ищу.

Одно я знала теперь: Коул не хочет, чтобы королева услышала обо мне. Я твердо это запомнила. Может быть, когда-нибудь пригодится.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Сейчас

Школа. Осталось четыре месяца и одна неделя.

Прошла целая неделя, а я все никак не могла выкинуть из головы произошедшее в магазине, так что немного смутилась, когда после уроков в кабинете миссис Стоун она спросила меня о курсовой.

— Вы выбрали тему для вашей работы, мисс Беккет? — сказала она и села напротив.

Джек придвинулся ближе. Казалось невероятным, что при виде любого его движения у меня мурашки бежали по спине.

— Да, — ответила я.

— Так что же вы решили? Современная аллегория или современный миф?

— Я решила написать про миф.

— Какая будет тема? Нравственный конфликт?

— Да.

— Какой?

Я услышала, как скрипнул стул Джека.

— Это будет о том, что искупления не существует, — прошептала я. — Человек получает то, что заслужил, и даже высшие силы не могут ему помочь.

Миссис Стоун молча обдумала это. Какое-то время я слышала лишь звук собственного дыхания.

— А что насчет героев?

Я склонилась над тетрадью и нацарапала там пару линий.

— Героев нет. — Конечно, история получится не самая оптимистичная, но лишь об этом я могла бы сейчас писать с увлечением.

Миссис Стоун снова помолчала. Когда она заговорила, голос ее звучал мягко:

— Хорошо. С удовольствием прочту то, что у вас получится.

Я кивнула.

— А вы, мистер Капито? Работа продвигается?

Я могла лишь предположить, что он кивнул, потому что она повернулась и пошла к своему столу. Правая рука у меня начала дрожать, я схватила карандаш и принялась писать.

— Ты ведь не веришь в это на самом деле, а? — тихо сказал Джек.

Я подняла голову, позволив себе впервые за несколько недель встретиться с ним взглядом.

— Не важно, во что я верю. — Я снова уткнулась в тетрадь.

— Подожди, — сказал он.

Я опять повернулась к нему.

— Что?

Он пожал плечами, а потом заговорил тихим шепотом:

— Перестань хоть на минуту прятаться от меня за волосами.

Я закрыла глаза, но не отвернулась.

— Ты все усложняешь, Джек Капито, — прошептала я.

— По крайней мере ты помнишь мое имя.

Я помнила все. Как он в первый раз назвал меня своей девушкой. Как в первый раз сказал, что любит меня. Как я в первый раз спросила, могу ли я положиться на него. И как впервые поняла, что вернусь и увижу его, чего бы мне это ни стоило.

В прошлом году

Январь. Два месяца до Подпитки.

Джек был мой, а я — его. Я постепенно привыкала к этой мысли.

— Уже три месяца, Бекс. Ты с Джеком Капито целых три месяца! — говорила мне Юлес, одновременно поедая сандвич с индейкой. — Как вы это отпразднуете?

— Я не знаю. — Я водила пальцем по деревянному столу в кафетерии. — Не думаю, что Джек из тех, кто празднует годовщины. Кроме того, три месяца на самом деле не так уж и много.

Юлес смахнула с плеча волосы.

— Ты что, шутишь? До тебя он ни разу не говорил, что у него есть девушка, так что, по меркам Джека Капито, три месяца все равно что три года.

Я закатила глаза.

— Так мы что, теперь по собачьим меркам время считаем?

Юлес бросила на меня быстрый взгляд, и мы вместе похихикали.

— Ну так что, Бекс, сегодня ночью будет… та самая ночь?

Она не сказала, но я поняла, что она имеет в виду.

— Нет! — Щеки у меня вспыхнули, и я заговорила тише: — Нет. Ничего такого не… нет.

Она вскинула брови.

— Не надо от меня скрывать. Это же Джек Капито.

— Хватит уже повторять его имя и фамилию так, будто он какой-то бог.

— Он и есть. По крайней мере в этой школе. А мифологическим существам — таким, как он, — нужны физические наслаждения…

— Хватит! — сказала я, перебивая ее. — Я больше не собираюсь это обсуждать.

Она взглянула на меня с разочарованием.

— Отлично. Тогда обещай, что ты мне все расскажешь.

— Обещаю.

После обеда я шла по коридору, направляясь к шкафчику Джека. Повернув за угол, я остановилась как вкопанная.

Джек стоял, прислонившись спиной к шкафчику, откинув голову и прикрыв глаза. Лицо его было напряжено. Но остановилась я не поэтому.

Лейси Грин стояла рядом с ним, очень близко, прислонившись плечом к соседнему шкафчику, и увлеченно что-то говорила. Она стояла так, что почти вынуждала его касаться рукой ее груди. Даже я не могла так стоять рядом с Джеком.

Но опять же, может быть, это была моя проблема. О чем бы они ни говорили, это был не самый подходящий момент, чтобы вмешиваться. Но я была его девушкой. Если кто-то и мог вмешаться, то именно я.

Я сжала в руке ремень сумки, висящей у меня на плече, и двинулась к ним. Чем ближе я подходила, тем слышнее были слова Лейси.

— …и тогда я предложила, чтобы каждая участница группы поддержки взяла на себя двух игроков, чтобы никто не был обделен… — Она замолчала, увидев меня.

— Здорово придумано, Лейс, — сказал Джек рассеянно, глядя при этом на меня. — Так и сделайте.

Он оттолкнулся от шкафчика и крепко обнял меня.

— Привет, — сказал он со вздохом удовольствия. Лейси больше не существовала для него, но я хорошо видела, с каким хмурым видом она стоит за его спиной. Я закрыла глаза и уткнулась лицом в его плечо, вдыхая свежий запах его кожаной куртки, смешанный с чем-то еще, что было… запахом Джека.

— Привет, — ответила я.

Он отстранился, совсем чуть-чуть, чтобы видеть мое лицо.

— Так что, мы сегодня празднуем? — сказал он, все еще улыбаясь.

Челка закрыла ему глаза, он провел рукой по волосам, и у меня сердце подпрыгнуло в груди.

Празднуем. Я прищурилась.

— Юлес говорила с тобой?

— Она напомнила, что сегодня ровно три месяца и что девушки любят такие штуки, разве это не так?

Я вспомнила о том, что Юлес сказала за обедом, и посмотрела на свои руки, которые вдруг начали дрожать.

— Нет. Только не я. По мне так лучше ничего не делать. Вообще.

Он усмехнулся, обнял меня за шею и повел по коридору.

— Вот это я люблю в тебе. Тебе так легко угодить. — Он коснулся носом моего уха.

Я нервно хихикнула и всю дорогу домой чувствовала на своих щеках румянец. Когда мы уже подъезжали к моему дому, он взял меня за руку.

— Может, сегодня покатаемся на лыжах?

Ха. Ботинки, несколько слоев одежды и лыжи. Превосходно.

— Отлично.

— Хорошо. Я заеду за тобой через полчаса.

Я вышла из машины с чувством облегчения. Но когда я шла по дорожке к входной двери, Джек опустил окно.

— Бекс!

Я обернулась.

— Возьми с собой что-нибудь переодеться. У моего дяди дача на холме, он сказал, я могу приезжать туда, когда захочу. После лыж заедем выпить горячего шоколада.

Черт. Я заставила себя улыбнуться и помахать ему рукой, когда он уезжал. В такие моменты мне особенно сильно не хватало мамы. Но даже до катастрофы стала бы я обсуждать с ней такие вещи? Она была открыта для многого, но демонстративно умолкала, когда речь заходила о сексе. Может быть, она ждала, пока я стану старше, и так и не дождалась.

В тот вечер мы катались на лыжах, пока у меня уши не начали отваливаться от холода. Джек предлагал уйти, но я настояла на том, чтобы кататься, пока на холме не погаснут все огни. К тому времени, когда мы добрались до дачи его дяди, мне казалось, что уже не меньше двух часов ночи. Но было только десять. Я должна была вернуться домой через три часа.