Бронислава Вонсович, Тина Лукьянова

Скромная семейная свадьба

Глава 1

Андрес сидел прямо на витрине и увлеченно рассказывал про практическое занятие, на котором один из столь нелюбимых им студентов-отличников сел в грандиозную лужу, в прямом смысле этого слова — воды за ним убирали очень много. Хотя история была не очень интересной, я все же вежливо улыбалась и считала оставшиеся минутки до закрытия. Мне все время хотелось сказать ему, чтобы он слез наконец со стекла — оно, хоть и усиленное заклинаниями, все равно довольно хрупкое, может не выдержать лишней нагрузки, пусть даже она, эта нагрузка, не имела лишнего жира и была довольно стройной и подтянутой. Но Андрес был сыном хозяина магазинчика, где я работала, и указывать ему мог только отец, фьорд Сореано, которого сейчас не было. К ухаживаниям за мной своего сына он относился одобрительно и старался при любой возможности оставить нас вдвоем. Наверное, я казалась ему подходящей невесткой — из хорошей семьи, ответственная, аккуратная, не склонная к флирту на рабочем месте. Фьордина Сореано его мнение разделяла, но временами ревниво посматривала на меня и, похоже, думала, что пора бы и ответить взаимностью ее дорогому сыну, единственному и совершенно замечательному. Но я не затем уехала из родного дома, чтобы выходить замуж, да еще за человека, к которому испытываю легкую симпатию, не более.

Нежный перезвон сигнального артефакта поначалу я восприняла с облегчением: потенциальный покупатель избавлял меня от неинтересной беседы. Андрес тут же легко спрыгнул с витрины, чтобы ничего больше не портило светлый образ отцовского магазинчика. Солидность и надежность — вот основа торговли артефактами. Большая часть предлагаемого товара была отнюдь не новоделами, а антиквариатом, прекрасно проверенным временем и работающим до сих пор безо всяких нареканий. И цена у товаров была соответствующая — процент от продаж вкупе с не очень большим жалованьем позволили мне полностью отказаться от родительской помощи, чему я была очень рада. Я не хотела ничего, что напоминало бы мне о семье.

К сожалению, вошедшая фьордина не была потенциальной клиенткой, ее не интересовали наши прекрасно оформленные витрины. Смотрела она только на меня, с некоторым смущением и надеждой смотрела. Пока она молчала, но внутри меня что-то вопило о грядущих неприятностях, и не маленьких — иначе мама ни за что не приехала бы сама, а связалась по артефакту или отправила письмо, если известие было не срочным.

— Добрый вечер, мама.

— Привет, дорогая.

Она потянулась поцеловать меня в щеку, я послушно подставила — не хотелось огорчать родительницу, которая и так выглядела не очень счастливой. Но больше всего не хотелось устраивать сцены при посторонних — Андрес заинтересованно смотрел на мою маму и явно собирался ей представиться. Она же посчитала его одним из клиентов магазина и замолчала, надеясь, что он вскоре уйдет и она сможет озвучить причину, которая ее сюда привела.

— Что-то случилось, мама? — прервала я повисшее неловкое молчание.

— Не думаю, что фьорду интересны наши семейные дела, — ответила она и выразительно на него посмотрела. — Наверное, он собирался что-то здесь приобрести, а тут я появилась совсем некстати? Не буду мешать твоей работе.

Мама прекрасно понимала, что в моей жизни некстати она появилась бы в любое время и в любом месте, но сейчас старательно делала вид, что она любящая родительница, приехавшая навестить свою взрослую умницу-дочку.

— Андрес Сореано, — наконец решился представиться так мешающий маме фьорд. — Сын работодателя вашей дочери, фьордина Венегас.

— Очень приятно познакомиться, — расплылась она в вежливой улыбке. — Как вы думаете, фьорд Сореано, ваш отец согласится предоставить Патрисии несколько свободных дней в конце следующей недели?

— Мне не нужны свободные дни, — резко сказала я, начиная подозревать, что вскоре они как раз понадобятся. — Фьорд Сореано очень рассчитывает на мою помощь, и нужна серьезная причина, чтобы он пошел навстречу твоим желаниям.

— Разве может быть более серьезная причина, чем свадьба твоей сестры? — Мама улыбалась, но так заискивающе, что мне стало неприятно.

В груди все сжалось. Нет, я знала, что рано или поздно это произойдет — Тереса умела настоять на своем, но я все равно оказалась совершенно не готова к этому известию. Как же я ее ненавижу! Никогда не думала, что буду ненавидеть собственную сестру до такой степени, что даже одна мысль о том, что мне придется ее увидеть, вызывает отвращение и нервную дрожь.

— Ты сама понимаешь, что это не может быть веской причиной для моего приезда, — резко ответила я маме.

Нет, идти на поводу родительской прихоти я не собираюсь. Хотят показать, что в нашей семье полное взаимопонимание и любовь, — пусть это делают без меня, для всех это будет намного лучше. Конечно, я могу притвориться и выказать нежную сестринскую привязанность, но зачем? Зачем мне это нужно? Последнюю фразу я невольно высказала вслух.

— Патрисия, это очень важно для меня, — тихо сказала мама и сделала вид, что собирается заплакать. — Мне так больно видеть вашу с Тересой ссору, которая никак не закончится. Вы должны помириться. И свадьба сестры — лучший повод для этого.

— Свадьба Тересы и Даниэля — лучший повод для нашего примирения? — невольно разозлилась я. — В самом деле? Ты меня удивляешь, мама!

Я совсем забыла про Андреса, иначе ни за что не сказала бы этих слов. Я не собиралась обсуждать внутренние семейные дела при посторонних, но он вел себя настолько тихо, что вспомнила я про него лишь сейчас, случайно наткнувшись взглядом.

— Нет, дорогая, как ты могла подумать? — фальшиво удивилась мама. — Она выходит замуж совсем за другого. Жених — Бруно Берлисенсис, ты наверняка про него слышала.

Фамилия была на слуху — как-никак, Берлисенсисы относились к цвету нашей аристократии, и поместье их находилось не так далеко от нашего, но это все, что я знала про жениха. Не водились птицы столь высокого полета с мелкими пташками вроде нашего семейства. Впрочем, Тереса всегда была уверена, что ей достанется самое лучшее, так что, думаю, все должно быть при этом Бруно — и внешность, и деньги, и, возможно, магия.

— Может, и слышала, — ответила я. — Но сейчас не припомню. Да и какая, в сущности, разница, за кого выходит Тереса? Все равно меня на свадьбе не будет. Ты зря приехала.

— Патти, я тебя очень прошу! — Мама продолжала настаивать. — В такой день вся семья должна собраться вместе. Нам с папой больно смотреть на вашу размолвку.

Больно смотреть? Родители обычно брали сторону старшей сестры, права она была или нет. Даже в той неприятной истории, хотя Тереса кругом была виновата. Видеть ее не хочу! И родителей, для которых я всегда значила меньше, чем она. За все время, что прошло со дня моего отъезда, мама навестила меня впервые, хотя прекрасно знала, в каком состоянии я уезжала. А теперь им для идиллической картинки не хватало лишь меня.

— Патрисия, причину твоего отъезда никто из соседей не знает, — продолжала уговоры мама. — Они уверены, что ты просто захотела самостоятельности. Но если тебя не будет, пойдут разговоры, крайне нежелательные для нашей семьи.

— Думаю, расторжение нашей с Даниэлем помолвки уже дало пищу таким слухам, — недовольно ответила я. — Скажете, что мне неприятно его видеть. Уж это они наверняка поймут.

— Мы не стали об этом объявлять, — смутилась мама. — Все убеждены, что вы с ним продолжаете встречаться. Он ведь тоже теперь живет во Фринштаде.

— Что? — недоуменно переспросила я. — Но почему вы умолчали?

Я порадовалась, что до сих пор ни разу не встретила своего бывшего жениха. Хорошо, что я никуда не хожу. Впрочем, очень похоже, что и он не горит особым желанием меня видеть — иначе давно бы узнал адрес.

— Мы подумали, что вы можете помириться, — глядя на меня совершенно честными глазами, ответила мама. — Знаешь, иной раз такие неприятные ситуации лишь скрепляют настоящую любовь, проявляют ее в полной мере. Мы его тоже пригласили…

Она довольно посмотрела на меня в ожидании одобрения.

— Наверное, наша любовь была ненастоящей, — ответила я ей и опять вспомнила про Андреса, который стоял так неподвижно, что его можно было принять за манекен. — Мама, я не хочу об этом говорить. И я никуда не поеду. Кроме того, как ты правильно недавно сказала, не стоит посвящать во внутрисемейные проблемы посторонних.

Наверное, она тоже про него совсем забыла, настолько ее увлекло выбивание моего согласия, потому что посмотрела на Андреса с таким возмущенным недоумением, словно он специально подошел подслушать нашу беседу.

— Я хотела зайти к тебе, после того как ты закончишь работу, — пояснила она. — Но подумала, что ты можешь куда-нибудь уйти, а я напрасно простою под твоими дверями и уеду, так и не поговорив. Мне сегодня непременно нужно вернуться обратно. Ты просто не представляешь, сколько забот на нас навалилось. Хотя мы и решили устроить скромную семейную свадьбу и почти все приглашенные — либо из нашей семьи, либо из семьи Брунито.