— Десяток за мной! — рявкнул Сун Цзиюй, вскочив в седло. — Окружить поместье Ма! Никого не впускать и не выпускать!

Дожидаться, пока они похватают мечи, он не стал: вылетел за ворота и во весь опор помчался к Львиному кварталу у реки, где, судя по карте, стояли самые роскошные поместья.

Вскоре стало понятно, что с десятью стражниками он просчитался. Вряд ли они могли оцепить все поместье, таким огромным оно оказалось. Неприступные белые стены тянулись и тянулись, половина палочки благовоний догорела бы, пока среди этой белизны не появились темные, обшитые медью ворота. На стук кулаков и крики самых горластых стражников выскочил перепуганный привратник, изо всех сил старавшийся сохранять достоинство.

— По какому де… — начал он, но Сун Цзиюй, сделав знак стражникам отодвинуть его, вбежал в ворота и промчался по усыпанной белой галькой дорожке, распугивая служанок.

— Ваш юный господин в опасности! — крикнул он через плечо. Навстречу ему из главного павильона вышел пожилой благообразный человек — видно, управляющий. В отличие от привратника, он вел себя сдержанно, на лице его было написано легкое презрение, будто в поместье явились не стражники, а незваные гости, лишенные манер.

Сун Цзиюй не дал ему и рта раскрыть.

— Молодой господин Ма дома? — резко спросил он.

— Молодой господин изволит отдыхать в павильоне Ра…

— Не важно. Отведите меня туда.

Управляющий выпятил грудь.

— Господин магистрат Сун, я полагаю. Этот ничтожный раб не смеет вам противиться, но над ним довлеет воля хозяина. Молодой господин Ма велел, чтобы его не беспокоили, если вы вернетесь позже, я с удовольствием отведу вас к нему.

Сун Цзиюй схватился за рукоять меча. Управляющий отпрянул, бросил взгляд на крепкие деревянные двери, но не отступил.

— Господин магистрат, будем же благоразумны. Давайте подождем возвращения…

Его прервал громкий женский визг, будто кто-то вспугнул целую стаю чаек. Сун Цзиюй выругался и ринулся на голос.

Глава 4

Ручейки и пруды, виляющие дорожки, тщательно подстриженные деревья, беседки и мостики — проклятый лабиринт! Дважды Сун Цзиюю пришлось просто перепрыгнуть через узкие канальчики и живые изгороди, галька так и разлеталась из-под сапог.

Визг все не прекращался. Взбежав на очередной мост, Сун Цзиюй наконец увидел какую-то возню в пруду у дальней беседки. Мелькнули светлые одеяния, черная голова с длинными плывущими по воде волосами…

Он прибавил скорости. Кто создал этот сад, оторвать бы ему руки!.. Сейчас бы арбалет…

Прыснули в стороны служанки — ворвавшись в беседку, он перепрыгнул через перила. Вода обожгла холодом. Глубоко…

В извивающемся клубке мелькнули золотые одежды. Сун Цзиюй схватился за них, рванул к себе.

Белые холодные пальцы вцепились в его плечи: молодой Ма жадно глотал воздух, глаза на бледном лице были черными, как два омута.

— Вы… — просипел он. — Спасите… вы…

На одно ледяное, гулкое мгновение Сун Цзиюй с головой ушел под воду и смог выплыть, лишь пнув молодого Ма.

Страх смерти придал этому юнцу силы: он вновь обхватил своего спасителя за шею, как ребенок, повис всем весом.

— Спасите… вы… Сун…

Сун Цзиюй закашлялся, отхаркивая воду, в глазах встала красная пелена. Из-за узорчатого плеча Ма он увидел лишь… впрочем, он и под присягой не мог бы поручиться, что именно увидел, но зрелище напомнило ему дельфинов, что появились однажды в море у летней резиденции Лун-гэ. То же невероятно быстрое движение сильного, напряженного тела, выгнувшегося дугой, прежде чем уйти на глубину…

Но здешние искусственные ручьи не так глубоки, а эта женщина не дельфин. Ей не сбежать!

Сун Цзиюй из последних сил ударил Ма Сяньфэна в нужную точку на шее, обездвиживая, перехватил обмякшее тело поперек груди и, отплевываясь от ряски, поплыл к берегу, загребая одной рукой.

Там его уже ждала целая армия перепуганных слуг. Жилистые загорелые мужчины, видно, бывшие матросы, без труда вытащили Сун Цзиюя вместе с его ношей, служанки в розовых шелках окружили своего господина, как феи, причитая на все лады.

— Господин!

— Он не двигается! Молодой господин умер!

Сун Цзиюй устало вздохнул, вновь ударил в акупунктурную точку, и Ма Сяньфэн немедленно ожил, снова вцепился в него, будто не понимая, что на твердой земле.

— Магистрат Сун! — его трясло, зуб не попадал на зуб. На шее небрежно болтался мокрый шелковый платок. — Вы должны меня защитить! Вы обязаны! Вы… вы остаетесь здесь!

— Ручьи связаны с рекой? — бросил Сун Цзиюй ближайшему слуге. — Там есть решетка?

Тот кивнул.

— Да, не извольте беспокоиться…

— Какова ширина канала? Там может проплыть человек?

— Да, но решетка же…

Сун Цзиюй кивнул, немного расслабившись.

— Ты, проверь ее немедленно. Остальные — ищите по саду. Это не дух, а простая женщина, она не могла далеко уйти, скорее всего, прячется в зарослях у берега.

— Магистрат! — в сиплом голосе Ма Сяньфэна прорезались обычные повелительные нотки. — Вы слышали, что я сказал?

— Пока я никуда не ухожу, — Сун Цзиюй попытался отцепить его руки, но ничего не вышло. Пришлось действовать от противного — ласково похлопать «утопленника» по спине, как ребенка.

— Она была мертвая… — Ма Сяньфэн мгновенно сдулся, вжался лбом в его плечо, будто голова закружилась. — А потом… потом ожила…

Сун Цзиюй осторожно снял с его шеи неуместный платок и понял, что держит в руках: полосу шелка, с одного края испачканную кровью.

Он не глядя отдал ее стражнику — сейчас рассмотреть орудие убийства не вышло бы при всем желании: Ма Сяньфэн все цеплялся за него, чуть не на руки лез. Сун Цзиюй крепко взял его за плечи, отстранил от себя и поймал блуждающий, полный ужаса взгляд. Беднягу, видно, вновь захлестнула паника. Следовало говорить с ним убедительно:

— Все позади, молодой господин Ма, все уже закончилось. Мы ее поймаем.

Он махнул слугам:

— Отведите молодого господина Ма в дом, ему нужно переодеться и согреться.

— Нет! Вы обязаны меня охранять! — снова заявил Ма Сяньфэн, но уже не так уверенно. Вид у него стал такой, будто он вот-вот упадет в обморок.

Что за капризный юнец! Сун Цзиюй сжал зубы и, взяв его под мышки, заставил подняться на ноги. Это не помогло — мальчишка повис на нем всей тяжестью, кажется, действительно лишившись сознания.

— В дом его, в дом, — Сун Цзиюй спихнул «драгоценную» ношу на руки слугам. — А ты быстро веди меня к шлюзу!

* * *

Возле шлюза, под стеной поместья, уже переминались мокрые стражники.

— Мы посмотрели, господин магистрат, там решетка отогнута… Должно быть, демоница ее выломала…

— Никакая она не демоница, — сквозь зубы прошипел Сун Цзиюй.

Сбросив верхнее одеяние и пояс, он сам забрался в воду. Решетка шлюза, наполовину торчащая над водой, выглядела целой. Сун Цзиюй нырнул и ощупал ее низ. И правда отогнута… Железо шершавое, должно быть, проржавела…

Еще более мокрый и злой, он снова выбрался на берег. Радостных докладов ожидать не приходилось — было ясно, что девица ушла тем же путем, каким сюда явилась. Пока стража нашла шлюз, пока обежала поместье… Бесполезно.

Поборов дрожь, он пошел к дому.

Интересно, где же сам хозяин? Почему не явился на весь этот переполох?

Паланкин хозяина обнаружился у ворот. Сам «лао Ма» вежливо и терпеливо втолковывал что-то стоявшему навытяжку командиру стражи, будто ребенку.

— …же так выходит, что я не могу попасть в свой собственный дом? Ведь это какая-то нелепица! — услышал Сун Цзиюй, подойдя ближе.

— Магистрат велел никого не впускать и не выпускать!

Что за дурак… Такой от большого усердия и змее ноги пририсует!

— Впустите господина Ма, — раздраженно велел Сун Цзиюй.

— Слушаюсь! — рявкнул стражник и немедленно отступил.

— Благодарю, господин Сун, — сухо ответил господин Ма, кланяясь. — Трудно мне уже так долго стоять на ногах… да у своих же ворот.

— Приношу извинения, — Сун Цзиюй поклонился. Вода все еще капала с него на крыльцо, хлюпала в сапогах. — Я прибыл сюда с отрядом, поскольку заподозрил, что на вашего сына могут совершить нападение. К несчастью, я угадал. Но успел вовремя — сейчас молодой господин Ма вне опасности. Я иду поговорить с ним.

Он обернулся к командиру.

— Поставьте больше людей со стороны реки.

Господин Ма поклонился вновь, насколько позволяла спина.

— Вы спасли моего сына! Не знаю, как я смогу вас отблагодарить, господин Сун. Но позвольте сперва старому отцу поговорить с ним, убедиться, что мой мальчик жив и здоров!

Сун Цзиюй скрипнул зубами, но торопить не стал. Чувства родителя, едва не потерявшего сына, следовало уважать, к тому же идти все равно пришлось, подстраиваясь под шаг господина Ма. Неужто он и впрямь настолько стар и немощен? У ворот казался более бодрым.

В павильоне молодого господина как будто поселилась кошачья армия в весеннюю пору. Служанки, мать, наложницы отца и собственная наложница молодого господина — все толпились вокруг постели Ма Сяньфэна и подвывали на разные голоса. У Сун Цзиюя зазвенело в ушах.

Завидев господина Ма, они, впрочем, резко замолчали и исчезли в тени.