— Здравствуйте, Дилан. Обычно вы не появляетесь без предупреждения. У вас все в порядке?

— Все в порядке, Лорейн. Мне просто нужно перекинуться парой слов с Джоном.

Секретарша жестом пригласила меня сесть.

— Подождите немного, я сейчас узнаю. — Она исчезла в кабинете Джона Кэглстока и почти сразу вернулась. Джон появился в приемной следом за ней.

— Привет, Дилан, проходи. — Он закрыл за мной дверь, и мы уселись друг напротив друга за небольшой стол для совещаний, приставленный спереди к его рабочему столу.

Джон был человеком опытным и сразу почувствовал, что я явился к нему с просьбой. С другой стороны, ему было хорошо известно, что в качестве представителя интересов Брайса Мак-Грегора я точно знаю, сколько Джон зарабатывает, управляя его капиталами. А поскольку речь шла о миллионах, Джон нуждался во мне не меньше, чем я в нем. На это я и рассчитывал.

Вместе с тем Джон отлично понимал, что я не стал бы обращаться к нему или к Брайсу с пустяками, следовательно, раз уж я все-таки приехал, значит, я собираюсь просить о серьезном одолжении. Впрочем, чтобы это понять, большого ума не требовалось.

Я без долгих предисловий перешел к делу.

— Вот что, Джон… Мы с Мэгги хотим усыновить ребенка.

Он кивнул и, достав очки, водрузил их на нос.

— Чтобы сделать первоначальный платеж, мне нужно собрать тридцать восемь тысяч, — продолжал я. — В целом вся процедура обойдется, должно быть, тысяч в сорок пять или чуть меньше… Кроме того, мне нужно две тысячи, чтобы расплатиться за минивэн, который я только что купил по требованию комиссии по усыновлению. Вот я и приехал узнать, не можешь ли ты…

Если Джон и удивился, он никак этого не показал. Потянувшись к селектору, он нажал кнопку связи и сказал в микрофон:

— Лорейн, принеси, пожалуйста, мою личную чековую книжку.

Через две секунды секретарша уже вошла в кабинет и положила чековую книжку перед ним. Не обращая внимания на мои протесты, Джон выписал чек на сорок тысяч долларов, расписался, вырвал чек из книжки и протянул мне.

Я покачал головой.

— Нет, Джон, я не могу… Да я и не за этим приехал. Мне нужен сопоручитель в…

Не моргнув глазом, Джон снова нажал кнопку на селекторе.

— Лорейн, соедини, пожалуйста, с Ричардом из «Американского национального»…

Через две минуты телефон у него на столе пискнул, и раздался голос секретарши:

— Соединяю, сэр.

Джон включил громкую связь.

— Привет, Ричард. Как дела?

— Отлично, Джон. А у тебя?

— Хочу попросить тебя об одном одолжении…

— Для тебя — все что угодно.

Джон Кэглсток поглядел сначала на меня, потом на телефон.

— Один мой хороший знакомый собирается обратиться к тебе за ссудой. К сожалению, он мало что может предложить в качестве обеспечения, но парень абсолютно надежный. Я готов за него поручиться.

— То есть ты хочешь, чтобы твое имя значилось в бумагах?

— Точно! И еще: деньги нужны ему как можно скорее.

— Когда именно?

Джон снова посмотрел на меня. Я пожал плечами.

— Через час или около того. Успеешь? Он хочет взять ребенка из приюта, и ему нужно показать комиссии, что материально он обеспечен.

При этих его словах мне вдруг показалось, что Джон уже проделывал нечто подобное в прошлом и что неизвестный Ричард, с которым он разговаривал, был как раз тем человеком, от которого зависел успех нашего мероприятия.

— Хорошо, через час бумаги будут готовы. О какой сумме идет речь?

— Пусть будет пятьдесят тысяч, — сказал Джон не моргнув глазом. — Я думаю, что на самом деле моему приятелю столько и не понадобится, но пусть у него будет пространство для маневра. На случай, так сказать, непредвиденных обстоятельств…

— Так, понятно… — пробормотал Ричард, и я услышал, как он что-то записывает.

— Спасибо, — продолжал Джон. — Пришли мне бумаги с курьером, и я сегодня же их подпишу.

— Обязательно.

На этом разговор закончился. Джон отключил громкоговоритель, положил трубку на рычаги и посмотрел на меня, а я… Мне хотелось его расцеловать.

— Спасибо, Джон. Ты меня очень выручил, — сказал я, вставая и пожимая ему руку.

В ответ он снова протянул мне чек.

— Я бы с удовольствием сам одолжил тебе эти деньги.

Я похлопал его по плечу и шагнул к двери.

— Еще раз спасибо, Джон, но… Ты и так нам помог. Мы с Мэгги очень тебе благодарны. — Я остановился и повернулся к нему. — Еще одно, Джон…

— Что? — Он слегка приподнял голову.

— Пусть это останется между нами.

Он кивнул и развел руки в стороны словно верховный арбитр на бейсбольном матче, показывающий, что игрок благополучно достиг «дома».

— Как скажешь.

Выехав со стоянки, я ненадолго заехал в детский супермаркет, а оттуда отправился в «Американский национальный банк». Ричард, оказавшийся президентом банка, меня уже ждал. Я подписал несколько документов, и меньше чем через три минуты он уже вручил мне чековую книжку, чтобы я мог пользоваться выделенным мне кредитом. Все вместе заняло минут десять.

Поблагодарив Ричарда, я вышел из банка и поехал прямо в Чарльстон. Меньше чем через час я входил в Центр усыновления. Отыскав дежурную секретаршу, я вручил ей чек на тридцать восемь тысяч долларов. Она молча пробежала его глазами и исчезла, не сказав ни слова.

Через минуту из своего кабинета показался мистер Сойер. Вид у него был крайне удивленный. Мой чек мистер Сойер держал перед собой двумя пальцами, словно он был нестерпимо горячим. Прежде чем он успел что-либо сказать, я шагнул назад к двери и поманил его за собой.

— Будьте добры, сэр, подойдите сюда. Мне нужно вам кое-что показать…

Когда мы вышли из здания, я дважды нажал кнопку на прицепленном к ключам брелке сигнализации, чтобы он услышал сигнал. Открыв боковые дверцы «Хонды», я завел мотор, включил кондиционер и продемонстрировал новенькое детское кресло, закрепленное по всем правилам на заднем сиденье.

Мистер Сойер посмотрел на чек, который по-прежнему держал в руках, оглядел фургон, потом снова уставился на чек.

— Признаться, я впечатлен, доктор Стайлз. Я вижу, вы даром времени не теряли, но… — Его лицо снова стало холодным и неприступным. — Скажу откровенно: мы весьма и весьма обеспокоены результатами индивидуального собеседования с вашей женой.

Я выключил двигатель, запер дверцы и вернулся вместе с ним в здание.

— Что вы имеете в виду, сэр?

Мистер Сойер вытер проступившую на лбу испарину.

— Вы никогда не думали о том, что вашей жене необходима, гм-м… консультация специалиста?

— Какого специалиста?

Он взглянул на меня.

— Специалиста-психолога.

— Вы уверены, что мы говорим об одной и той же женщине?

В который уже раз моя попытка шутить не принесла результата. Мистер Сойер опустил голову и проговорил чуть не шепотом:

— Рождение мертвого ребенка является серьезным испытанием для любой женщины. Квалифицированный специалист мог бы помочь миссис Стайлз справиться с последствиями полученной ею психологической травмы.

Воздух вырвался из моей груди со свистом, какой иногда производит гелий, выходящий из воздушного шарика, если у него развязать горловину.

— Я, наверное, чего-то не понимаю, сэр?.. — Должно быть, я выглядел сейчас как олень, попавший в луч автомобильных фар — оцепеневший, с глупо выпученными глазами. И похоже, именно мой дурацкий вид убедил мистера Сойера, что я говорю серьезно. Он расслабил узел галстука и, прищурившись, посмотрел в окно, за которым сверкало яркое солнце.

— Видите ли, доктор Стайлз…

— Просто Дилан.

— Хорошо, Дилан… Из нашей практики нам хорошо известно, что потеря ребенка не относится к событиям, которые женщина способна с легкостью «перешагнуть». Для этого требуется время, порой — достаточно продолжительное время. Вполне естественно, многие женщины, пережившие подобную потерю, полагают, что усыновление поможет им заполнить пустоту, которую они ощущают, но… Это не так, к сожалению… — Он снова прищурился, глядя на солнце. — К этим выводам мы пришли на основе длительного опыта работы. За два десятилетия нам пришлось иметь дело с тысячами женщин, и я могу заявить со всей ответственностью: в таких делах спешить не следует.

Я по-прежнему таращился на него во все глаза, пытаясь понять, о чем он толкует, и мистер Сойер поспешил прийти мне на помощь.

— Скорбь… — Он сделал паузу, чтобы подчеркнуть свои слова. — …Скорбь целительна. Но чтобы исцеление было полным, должно пройти время.

— Но, сэр… не хочу показаться невежливым, но… Разве мы не скорбели, разве не оплакивали нашего малыша? Мне кажется, последние месяцы мы только это и делали.

Мистер Сойер кивнул с таким видом, словно я только что подтвердил сделанные им умозаключения.

— В этом деле не нужно спешить, — сказал он. — Подождите еще немного… а потом приходите к нам снова.

— Но, сэр, если нам позволят усыновить ребенка, мы будем любить его сильнее, чем кто бы то ни было! — Я чувствовал, что проигрываю, и поэтому торопился. — Ни в какой другой семье ему не будет так хорошо, как у нас. Ни в какой другой семье у него не будет такой преданной, любящей матери! Поверьте, сэр, я знаю это точно.

Он снова кивнул.