— Я не продаюсь, — холодно ответила купец.

Мазен поразился ее смелости, а султан остался спокоен.

— Жаль. Я надеялся купить твои услуги.

— А свои торговые переговоры ты всегда начинаешь с угрозы сжечь базар?

Омар громко кашлянул за ладонью, чтобы замаскировать смех. Мазен его веселья не разделял. Он посмотрел на отца, лицо которого стало еще более каменным.

— Да, если имею дело с преступником. — Он чуть поднял подбородок, так что у Мазена создалось впечатление, будто султан, хоть и сидит близко, смотрит на купца сверху вниз. — Иногда бывает необходимо внушить таким людям здоровую порцию страха. Напомнить им, что разрушить их жизнь очень просто.

Наступило холодное молчание. Мазен не замечал, что не дышит, пока купец со вздохом не нарушила тишину.

— Ты хочешь, чтобы я искала реликвию, — сказала она.

— Ты слышала о моей попытке. — Он выгнул бровь. — И что скажешь? Я видел твой мешок с реликвиями и знаю, что у тебя есть какой-то способ их обнаруживать. Большинство путешественников почитают за удачу, если им удается наткнуться на одну реликвию за всю свою жизнь, а ты продаешь их, словно плоды кунжута. Если кто-то и способен отыскать нужную мне, то это ты.

Полночный Купец не ответила, только молча взирала на султана, словно оценивая его. Хотя Лейла держалась столь же гордо, в ней чувствовалась беззаботность. Женщина, которая сейчас сидела перед ним, была словно изваяна из камня.

Наконец она заговорила:

— Вопрос не в том, что я получу от этого предприятия, а в том, что потеряю, если не соглашусь.

Султан улыбнулся. Эта кривая улыбка так напомнила Мазену Омара, что у него сердце сжалось.

— Умная женщина. Ты — жительница Мадинны и будешь исполнять мои приказы или же открыто пойдешь против меня. И тебе известно, что бывает с теми, кто идет против меня.

Атмосфера в диване накалилась.

Султан всегда был склонен к насилию. Он смягчился после женитьбы на матери Мазена, однако все равно оставался тем, кто начал охоту на джиннов после ее смерти, а до ее появления убил дюжину жен не моргнув и глазом. До того как он возложил эту ответственность на Омара, он сам был первым смертоносным Королем «Сорока воров» и вел своих спутников на охоту за джиннами. Да, его отец хорошо владел искусством наказаний.

Мазен никогда не смог бы, да и не стал бы, отрицать этот факт, хотя и старался о нем не вспоминать.

Самым мягким наказанием у султана было лишение всех титулов и изгнание в пустыню. В худшем случае он мстил — и тогда бежать было невозможно. У него были свои люди по всей пустыне: прятаться было негде.

Султан развел руками.

— Однако я щедр и желаю тебе заплатить. Назови цену. Любую цену. Я осыплю тебя немыслимыми богатствами, аль-Назари.

— Йюба, — тихо позвал Мазен. При взгляде на него суровое лицо султана смягчилось. Мазен откашлялся и сказал: — А что, если эту реликвию найти невозможно?

Султан фыркнул:

— «Невозможно» — отговорка неудачников. Нет, эта реликвия существует, и я ее найду. — Он посмотрел на Лули. — Ты ее найдешь.

— И? — Она сжала руки, лежащие на коленях. — Что это за невозможная реликвия, которую меня заставляют найти?

По приказу султана Хаким достал карту — ту самую, которую он показывал Расулу, — и передал султану. Его отец взял ее, развернул, нашел Западное Песчаное море и ткнул пальцем в потонувший город джиннов, Дахаб. Купец шумно вздохнула.

— Давным-давно первый султан закопал древнюю реликвию в Западном Песчаном море. Это самая сильная реликвия в мире, потому что в ней заключен живой джинн, обязанный повиноваться тому, кто ее найдет. В нашей семье передается предание — история, рассказывающая о том, как эта реликвия была создана и где ее закопали. Это тайна монаршей семьи, но я поделюсь ею с тобой в надежде, что ты убедишься в истине.

Его отец уже много раз рассказывал эту историю, но никогда не делал это так, как мать Мазена. Она была сказительницей. Мазен тоже был сказителем, и ему всегда тревожно было слушать, как отец передает свою версию почти без подробностей.

— Йюба, — тихо попросил он, — пожалуйста, позволь мне ее рассказать.

Его отец замер. Полночный Купец подняла брови. Мазен поежился под их взглядами.

— Главное — детали, а все детали я знаю.

У него в голове начал складываться план. Если ему нельзя открыто противиться, то, возможно, он сможет убедить отца так, как когда-то это делала его мать.

Султан согласился, но при условии, что сначала Мазен восстановит силы едой и питьем. Съев немного орехов и выпив стакан воды, Мазен сел прямо, сжал руки и заговорил на фоне шелеста листвы и щебета птиц:

— Отец, братья, Полночный Купец, позвольте поделиться с вами старинной историей.

История Амира и лампы

Неизвестно где, но давным-давно…

Жил когда-то бедуинский шейх по имени Амир, славящийся своим золотым сердцем и изворотливым умом. У него был младший брат, отважный воин по имени Гхази, сильный духом и телом. Много мирных лет протекло под их предводительством, пока однажды не пришел такой Сезон ураганов, каких не бывало прежде. Ветра были столь сильными, что срывали шатры, а солнце палило так яростно, что испаряло воду и обжигало людям кожу.

Никогда еще людям не было так трудно кочевать, и братья не знали, как им накормить людей. Однажды племя натолкнулось на океан зыбучего песка и поняло, что дальше двигаться не сможет: они дошли до страшного Песчаного моря. И вот тогда, при виде бесконечного пространства глубоких песков, у Амира появилась идея.

На восходе луны он призвал к себе брата и сказал:

— Под этим постоянно движущимся песком лежит мир джиннов. Рассказывают про джиннов, которые пробивают себе дорогу и приходят в этот мир для мщения. — Тут он похлопал по небольшой суме, которую принес с собой. — Здесь я и стану ждать встречи с одним из этих страшных джиннов.

Не понимая, что задумал брат, Гхази сказал:

— Чего ты надеешься добиться разговором с джинном? Да он скорее разорвет тебя на части, чем станет с тобой говорить!

Амир улыбнулся.

— Джинны сильны, но я намерен их перехитрить. Чтобы пережить этот сезон, нам понадобится их магия.

И Амир рассказал про свой план. Он показал Гхази то, что лежало у него в сумке (железные кандалы и простая масляная лампа) и сказал, что ему понадобятся три недели. В конце концов Гхази согласился увести племя к Золотым дюнам, где они потом встретятся. На том два брата расстались: Гхази ушел к дюнам, Амир — на край Песчаного моря, где много дней ждал, оставив себе только плащ, чтобы защититься от обжигающего солнца.

К тому моменту, когда джинн появился, шейх изголодался и исхудал. Однако он заставил себя поклониться приближающемуся существу. Джинн был ростом семь футов, с горящими огнем глазами и кожей цвета золотого песка. Его лицо менялось с каждым шагом: то шакалье, то орлиное. Его величие было таким пугающим, что даже самые храбрые мужчины убежали бы в дюны.

Джинн со смехом остановился перед Амиром.

— Хо! Что за жалкого человечка я вижу перед собой? Мне проще простого раздавить тебя ногой.

Амир ответил хриплым от жажды голосом:

— О могущественный джинн! Я не вижу смысла молить о пощаде. Солнце изжарило мое тело и ослабило зрение. Я на пороге смерти. Но увы: я скорблю о той жизни, которую вел как охотник. Меня хорошо знали в пустыне. Если бы ты дал мне лук и стрелу, ни одно существо не выстояло бы против меня.

Джинн задумался над этими словами. Он решал, что лучше: убить этого человека или сделать его своим слугой. В конце концов он решил, что раб полезнее трупа, щелкнул пальцами и наколдовал для Амира лук и колчан стрел.

— Ну что ж, покажи, чего ты стоишь, — сказал джинн. — Стань моим охотником, и я оставлю тебе жизнь. Не справишься, и я сожру тебя!

Амир согласился, и они с джинном отправились в путь. Амир каждый день охотился для джинна; он был не таким сильным, как брат, но отличался великолепной меткостью, так что не лгал, говоря, что способен убить почти любое существо. Джинн невольно проникся уважением к своему слуге-человеку и со временем начал ему доверять.

— Скажи мне, о могущественный джинн, — сказал однажды Амир, — почему ты сам не охотишься? Твои глаза наверняка зорче, а прицел — точнее, чем у меня.

Джинн ответил:

— Мы, джинны, так же могущественны, как боги! Охотиться с какими-то инструментами — недостойно. Зачем делать то, на что способен даже человек?

— А скажи мне, могущественный джинн, что ты можешь такого, чего не может человек?

Джинн захохотал и сказал:

— Я могу сделать все что угодно, даже самое невозможное, ибо я один из семи правителей джиннов и мне подвластны все силы мира.

Амир задумался.

— Ты можешь заставить мир сдвинуться?

Джинн хлопнул в ладоши, и земля у них под ногами задрожала и расступилась.

— Можешь заставить небо кричать?

Джинн свистнул, и ветер прорезал небо и разорвал тучи.

— Можешь заставить облака заплакать?

Джинн вздохнул, и из облаков полились потоки дождя.

— Ты и правда бог, о могущественный джинн! — вскричал Амир и склонился перед ним.

Шли недели. Амир все задавал джинну разные задачи. И как-то раз он сказал: