Черил Энн Портер

Время любви

Глава 1

«Пожалуйста, не покидай меня, Джейси. Пожалуйста, не покидай. Вот сейчас я открою глаза и увижу, как ты возвращаешься из тьмы, и ты скажешь мне, что просто пошутила, желая меня подразнить. Пожалуйста, Джейси, не оставляй меня одну здесь, где нет ничего, кроме могил и воспоминаний. Пожалуйста…»

Глория прижала ко рту холодные ладони. Сделав глубокий вдох, она открыла глаза. На оголенном холме, где только что был ясно виден силуэт ее старшей сестры верхом на вороном коне, теперь никого не было. В этот холодный предрассветный час лишенный всякой растительности холм, уныло темневший в осеннем сумраке, был абсолютно пуст.

«Джейси действительно уехала». Глория бессильно опустила руки. Она проиграла. Ни ее просьбы, ни горячие мольбы, ни даже обиженное молчание не смогли удержать сестру.

— Лучше бы я оставалась в своей комнате, Бидди, — всхлипнула она, обращаясь к няне, пухлой коротышке, похожей на сказочного гнома. — Зря я попрощалась с Джейси. Она этого не заслужила. Как она могла так просто взять и уехать? Ненавижу ее за это.

Бидди нахмурилась, и ее круглые розовые, как румяные яблочки, щечки сморщились.

— Ну что ты, дорогая. — Она ободряюще похлопала Глорию по руке. — Разве можно так говорить? Ведь ты же любишь свою сестренку. Ханна уехала в Бостон, Джейси — в Аризону, мало нам горя, так еще и ты добавляешь. Милая, ты просто испугалась.

— У меня есть основания бояться. Я еще никогда не оставалась одна на ранчо. А после всего, что произошло, после убийств и похорон, у меня такое чувство, будто мы с тобой, Бидди, остались одни в целом свете. А тебе… тебе тоже страшно?

Бидди задрала вверх оба своих подбородка и попыталась принять храбрый и независимый вид, что, на взгляд Глории, выглядело не слишком убедительно.

— Конечно, я испугалась. Только дурак не испугался бы.

Сделав это суровое признание, Бидди обвела хмурым взглядом гряду низких холмов, окаймлявших двор фермы Лолес. Резкий порыв ветра взметнул подол платья Глории, и она задрожала от холода, плотнее укуталась в шаль и отступила назад, под выступающую крышу веранды. Из этого надежного укрытия Глория окинула взором землю, которую привыкла считать своим домом.

Ранчо Лолес. Огромная усадьба, огромные стада коров и овец, равнины, поросшие высокой травой, и круглые пологие холмы «ничейной» земли. Мама и папа мечтали о лучшей жизни для своих дочерей. Но теперь… оба они похоронены на соседнем холме вместе со Старым Питом. А старшие сестры? Вдали от родного дома они пытаются узнать правду. И не будет им покоя, пока они не отомстят. Теперь Глория осталась здесь за хозяйку. Внезапно она ощутила, как огромный груз ответственности за каждого человека, каждую лошадь и корову, каждую былинку на мили и мили вокруг навалился на плечи и давит на нее словно жернов.

Она не справится с этим грузом. Ее охватила паника, живот свело судорогой. Ей захотелось побежать вслед за Джейси и умолять ее остаться. «Ну нет. — Глория упрямо сжала кулаки, вцепившись в складки теплой шали. — Нет. Лучше думать о том, что у меня точно получится все, что я привыкла делать. Хотя не так уж и много я умею, — призналась себе Глория. — Это ведь папа изо дня в день занимался делами ранчо, нанимал работников, следил, чтобы хватало запасов дров, управлял покупкой и продажей скота, распоряжался закупками продовольствия. Джейси повсюду следовала за ним как тень, и в конце концов досконально изучила все тонкости ведения хозяйства и сумела бы справиться с любыми трудностями. Но Джейси уехада. А мама… Мама пыталась научить меня…»

Глория скорчила гримасу, вспомнив, как часто она отлынивала от работы по дому. Обычно все заканчивалось одинаково: мама укоризненно качала головой, отсылала Глорию и поручала задание Ханне, на которую всегда можно было положиться. И Глория — тут она невольно почувствовала укол совести — спешила воспользоваться долгожданной свободой, чтобы уединиться в своей комнате и предаться сладостным мечтам о собственном доме, в котором ее будут ожидать любящий муж и прелестные дети.

«Интересно, как ты собираешься заботиться о них, Глория Би Лолес, если ты не можешь выполнить даже самое простое поручение?» — сокрушалась мама.

Ну почему она не уделяла больше внимания делам по дому, не задавала родителям никаких вопросов? И вот теперь, в свои девятнадцать лет, она осталась одна, беспомощная в этом огромном мире. А ведь именно ей предстоит с этого дня нести ответственность за все, что происходит в обширном хозяйстве. «Ладно, в конце концов, что-то я все-таки умею». Глория задумчиво закусила нижнюю губу. Она ведь помогала маме вести счета и всегда путалась под ногами, когда Бидди пекла что-нибудь вкусненькое, а еще… Больше ничего в голову не приходило, и она почувствовала, как по спине пробежал неприятный холодок. «И это все? Все, что я умею делать?»

Глория растерянно заморгала и уставилась на широкую спину Бидди, излучавшую спокойствие и уверенность. При виде этого символа надежности и постоянства Глория рванулась вперед и обняла свою обожаемую нянюшку. Старушка громко вскрикнула от неожиданности, когда ее любимица вдруг повисла на ней, рыдая и причитая.

— Ты единственная, кто у меня остался, Бидди. Только ты не бросила меня. Я люблю тебя.

Бидди повернулась и крепко обняла Глорию.

— Полно, полно, детка. Я тоже тебя люблю. Твои сестренки скоро вернутся. Мы должны в это верить. Но сейчас ежели кто меня и беспокоит, так это ты сама. Ты прямо сердце мне разбиваешь, проводя столько времени на могилке своих несчастных родителей. Разве ж это дело? Ты только глянь на себя, Глория. Толком не ешь, да и не спишь весь последний месяц. Видно, тебя все кошмары по ночам изводят?

Зарывшись лицом в теплое мягкое плечо няни и чувствуя, как враждебный и жестокий мир постепенно отступает, Глория кивнула и засопела, стараясь сдержать рыдания. Наконец она успокоилась, оторвалась от няниного плеча и вытерла слезы, чтобы в который раз обвести взглядом высокие стебли травы, шумевшей под порывами ветра.

— Да. Я все еще вижу их, Бидди. Маму и папу. Как они лежат там в крови.

— Знаю, детка. Но ты должна выкинуть это из головы, слышишь? Тебе надо думать о завтрашнем дне да делами заняться. Отныне и впредь это единственное, что поможет тебе смягчить боль утраты.

Глория резко повернулась к няне:

— Я понимаю, что ты имеешь в виду. Дел здесь хватает.

— После того как Ханна и Джейси уехали, мне придется поскорее исцелиться. Хорошо бы уложиться за неделю, не так ли? Потому что теперь я отвечаю тут за все. Я Лолес, и я здесь главная, хотя у меня нет ни малейшего представления о том, с чего следует начинать. — Глория вздохнула и вздернула подбородок. — Но думаю, мне хотя бы надо попытаться. Потому что мама и папа мечтали превратить это ранчо в настоящий рай. И я должна воплотить их мечту в жизнь. Больше некому позаботиться о нашем доме.

После столь храброй речи Глория вдруг поникла, и ее решимость погасла.

— Господи, что я такое говорю? — запричитала она. — Я даже не представляю, как разводят скот. Я не умею управлять ранчо. Из-за меня здесь все придет в упадок.

Глаза ее вновь наполнились слезами. Бедняжка готова была разрыдаться от жалости к себе. Прижав руки ко рту, она беспомощно взглянула на нянюшку, ища защиты и утешения. Бидди тут же бросилась на выручку своей воспитаннице.

— Ты прекрасно со всем справишься. И помощников будет хоть отбавляй, помяни мое слово. Вот возьми, к примеру, Смайли. Он завсегда тут старшой был. Почитай, с тех самых пор, как твой родитель покойный здесь обосновался. Он знает, как тут и что, и будет продолжать управлять фермой. А Сордоу и сейчас, поди, на кухне пыхтит, завтрак готовит. Уж кто-кто, а он-то знает, какие припасы нужны и где их взять. Да и я на что-нибудь да сгожусь, да, милая? Уж Бидди о тебе позаботится. Вот видишь, тебе придется только присматривать туг за всеми, пока твои сестрички не вернутся.

Чудесная картина, нарисованная доброй нянюшкой, успокоила Глорию. Впервые е того момента, как Джейси вчера вечером объявила о своем отъезде, Глория улыбнулась и облегченно вздохнула.

— Ты права, — улыбнулась она. — Все у нас пойдет просто замечательно. Ханна и Джейси будут гордиться мной, когда вернутся. С нами ранчо станет еще лучше, чем было до их отъезда.

— Вот это совсем другое дело! — Бидди просияла от удовольствия. — Наконец-то я слышу дельные слова, впервые за весь этот месяц. — Няня схватила руку Глории и крепко сжала ее. — Они будут гордиться моей деточкой, вот увидишь.

— Бидди, ты больше не должна звать меня деточкой, — ворчливо возразила Глория, почувствовав, как энергия захлестывает ее. — Я уже взрослая женщина, хозяйка огромного ранчо. И еще — я Лолес. В моих жилах течет кровь моего отца, и я не нуждаюсь ни в чьей помощи.

Бидди сурово поджала губы, и Глория смутилась.

— Что случилось, Бидди? Ты обиделась?

Няня тряхнула головой, от резкого движения ее тонкие седые волосы выбились из пучка.

— Послушай-ка, — заявила она, с неожиданной силой хватая Глорию за руку. — Тебе еще не раз потребуется помощь. Хорошо, коли несколько стариков смогут тебя защитить, надумай убивцы напасть на нас снова. И чтобы я больше не слышала о гордости семейства Лолес и что ты сама сумеешь позаботиться о себе без посторонней помощи! Это все чушь. Нам нужно думать о том, как выжить. Так-тo вот. Я хочу, чтоб ты кой-чего мне обещала. Ежели вдруг кто предложит помочь, не отказывайся. Обещай мне, Глория Би. Дай мне слово.

Раньше Глории просто не приходило в голову, что бандиты, убившие ее родителей, могут вернуться вновь, и слова Бидди испугали ее не на шутку.

— Обещаю! Клянусь, Бидди, я так и сделаю. Ты правда думаешь, что они вернутся?

Няня слегка ослабила хватку и мрачно кивнула.

— Боюсь, что так. Мы ведь не знаем, детка, кто это сделал, и не знаем, почему мою обожаемую душечку Катрин и твоего отца пристрелили в их собственном доме. Так что придется смотреть в оба. Нам остается не так уж мало — всегда быть настороже и вести себя осмотрительно. Ну и жить как жили, разумеется.

Сказав это, Бидди отпустила руку Глории и обернулась, вглядываясь в степь, раскинувшуюся за изгородью, окружавшей дом Лолесов. Шагнув вперед, она махнула своей короткой пухлой ручкой, приглашая Глорию подойти к низким перилам, окаймлявшим деревянную веранду.

— Посмотри-ка сюда, детка. — Глория охотно повиновалась.

— Что случилось? — Она обвела взглядом окрестности, но не заметила ничего интересного. Лишь пожухлая осенняя трава колыхалась на ветру. — Бидди, ты что-то заметила? — нетерпеливо спросила Глория, не дождавшись ответа. — Что ты хотела, чтобы я увидела?

— Твоих сестренок, — отозвалась наконец нянюшка.

Глория почувствовала неприятную пустоту в желудке. Неужели добрая милая старушка Бидди тронулась умом? Сознает ли она вообще, что происходит вокруг нее? Вроде бы раньше никаких признаков слабоумия она за няней не наблюдала. Правда, Бидди все утро что-то ворчала себе под нос, еще до отъезда Джейси. А позже она обошла весь дом, проверяя окна на обоих этажах, и что-то высматривала сквозь щели между шторами. И так два раза подряд. «Пожалуй, стоит заставить ее выложить все как есть», — решила Глория и набрала в грудь побольше воздуха.

— Бидди, как я могу увидеть здесь своих сестер? Ты ведь знаешь, Ханна в Бостоне. Помнишь, в прошлом месяце пришло письмо от родственников со стороны мамы и Ханна уехала, решив, что эти люди могут быть причастны к смерти наших родителей?

Бидди кивнула в ответ.

— Разумеется, помню.

Глория встревоженно заглянула в светло-голубые глаза няни, но увидела лишь спокойный внимательный взгляд. И все же она испугалась.

— Хорошо. А как насчет Джейси? Помнишь, она уехала из-за сломанной шпоры? Она уверена, что здесь был кто-то из бывшей папиной банды, именно в тот день, когда случилась…

Бидди сердито поджала губы:

— Я еще не выжила из ума, Глория. Мне хорошо известно, где сейчас находятся твои сестры. Но твоя мать так хотела бы видеть их здесь, на холме, целыми и невредимыми, вот я и высматриваю их. Но они уже вылетели из гнезда, мои голубки. И я ничем не могу им помочь. А ты здесь, со мной. И уж я-то присмотрю за тобой, будь уверена. Надеюсь, с моей девочкой ничего не случится. Я все для этого сделаю, помяни мое слово. Все сделаю.

Сгорая от стыда из-за того, что позволила себе усомниться в рассудке нянюшки, Глория опустила глаза и уставилась на свои башмаки.

— Я знаю, Бидди, — пробурчала она. — Прости меня. Просто… Я бы так хотела, чтобы мама и папа снова были здесь, с нами. И Старый Пит. И все его собаки и кошки.

Бидди вздохнула.

— Я тоже, детка. Мне их ужас как не хватает. — Няня приняла озабоченный вид и потянула Глорию за руку. — Пошли, — решительно проговорила она. — Твоя упрямая сестрица уехала. А ты, если не войдешь сейчас в дом, того и гляди, замерзнешь тут насмерть, все ж таки октябрь на дворе.

Но Глорию не так-то просто оказалось увести. Она даже не шевельнулась. «Если уж я осталась здесь за старшую, не следует позволять няне командовать», — рассудила юная леди.

— Ты иди в дом, а я схожу проверю, как там Смайли управляется с…

Но тут Бидди тихонько шлепнула ее по губам, чтобы заставить замолчать.

— Тише, Глория. Слышишь?

— Слышу — что? — Глория смогла расслышать лишь панические нотки в звуках собственного голоса. От ужаса она закусила губу. Неужели это возвращаются убийцы?

Бидди вытянула шею, прислушалась, а затем потащила Глорию за собой к перилам крыльца. Здесь она ее отпустила и, вытянув руку, показала пальцем на дорогу.

— Гляди-ка. Кого это принесло сюда в эдакую рань, черт подери? До наших ближайших соседей полдня пути верхом.

Глория во все глаза смотрела на дорогу. И вот она уже узнала непрошеных гостей. По укатанной дороге двигалась повозка под охраной двух верховых. По соседству жила только одна семья, но от них добираться сюда пришлось бы действительно полдня, не меньше.

— Это Торны, — заявила она с недовольной гримасой. — Они не смогут въехать в ворота, там люди Смайли.

— Посмотрим, — проворчала Бидди.

Глория бросила на нее быстрый взгляд. В повозке, откинувшись на мягкие подушки, сидели мужчина и женщина. Длинноногая серая лошадь, привязанная к дверце, трусила рядом. Как и предполагала Глория, люди Смайли, охранявшие ворота, храбро выступили вперед с ружьями наперевес, преграждая путь гостям. Повозка остановилась прямо под табличкой, извещающей о том, что отсюда начинаются владения семейства Лолес.

Сердце Глории учащенно забилось. В мужчине, управлявшем повозкой, она узнала Райли, старшего сына Торнов. Сейчас он переговаривался о чем-то с ребятами Смайли, показывая рукой в сторону усадьбы. Глория перевела взгляд на верховых, которые отстали от повозки на добрых двадцать ярдов и не спеша скакали по пыльной, изрезанной бороздами дороге. Наверняка это еще двое соседских сыновей.

— Как ты думаешь, что им тут нужно? — спросила Глория.

— Откуда же мне знать, чего им тут надо? Не я ж их сюда пригласила, право слово. Да и когда б я успела это сделать, скажи на милость?

Бидди ощетинилась и принялась защищаться так яростно, что у Глории сразу возникли подозрения. Глория повернулась и схватила пухлую руку няни.

— Все утро ты кого-то высматривала в окно. А теперь они здесь. Как прикажешь это понимать?

Старательно пряча глаза, Бидди огрызнулась в ответ:

— Даже не знаю, о чем это ты. Просто соседи решили нас навестить, только и всего. Что в этом плохого?

Глория задохнулась от возмущения, ее голос сорвался на свистящий шепот:

— Что в этом плохого?! Торнов здесь никогда не жаловали, и тебе это отлично известно. Папа позволял Луизе Торн появляться на нашей земле, когда она приезжала к маме, но не более того. И то он с трудом терпел ее присутствие. Ты хорошо знаешь, с каких пор так повелось.

— Я много чего знаю, детка. Но, сдается мне, не появление миссис Торн так тебя огорчило, верно? Думаю, речь идет о ее сыне Райли. Я это знаю, и ты тоже знаешь. Глянь-ка, наши ребята их пропустили. Веди себя как подобает леди, слышь?

Глория повернулась, чтобы посмотреть на нежданных гостей. Как ни странно, Торнов действительно впустили в ворота. Люди Смайли никогда бы этого не сделали, если бы их специально не предупредил кто-то из усадьбы.

«Что на этот раз задумала моя нянюшка? "Веди себя как подобает леди…" Как бы не так». Явился Райли Торн по приглашению или нет, теперь ей придется уделять ему внимание, размышляла Глория, кипя от негодования. Интересно, что он о себе возомнил, этот Торн? Думает, раз папы нет в живых, то их земельные споры и давнишняя вражда забыты? Едва сдерживая ярость, Глория молча наблюдала, как повозка приближается к дому. И тут заговорила Бидди, привлекая к себе ее внимание.

— Ну вот, они уже здесь. И ты обязана оказать им должное уважение, как это делала твоя дорогая матушка. Вражда враждой, а твоя мать считала Луизу Торн своей подругой.

— Я буду вести себя любезно с миссис Торн. Ради мамы. — Пойдя на эту уступку, Глория демонстративно отвернулась от повозки. Скрестив руки на груди, она сурово поджала губы и нахмурилась. Вскоре повозка остановилась у крыльца, Бидди поздоровалась с гостями, из повозки раздалось ответное приветствие, но Глория упорно молчала.

Она, конечно, слышала, как повозка въехала во двор. «Да хоть бы все эти Торны провалились в преисподнюю, их тут только и не хватало», — ворчала про себя Глория, что, впрочем, не помешало ей бросить незаметный взгляд на Райли. Глории очень хотелось узнать, изменился ли Райли за последние пять лет. Она увидела его, и у нее перехватило дыхание. Высокий, мускулистый. Настоящий мужчина. Совсем не тот тощий и нескладный юнец, каким она его помнила.

Интересно, он красивый? Глория бросила вороватый взгляд на лицо Райли, но оно было скрыто широкими полями шляпы, и ей не удалось его разглядеть. «Хоть бы он снял свою дурацкую шляпу, чтобы я могла…» Тут Райли заметил ее взгляд и вежливо поклонился. Глория моментально приняла суровый вид и отвернулась. Ей не о чем говорить с ним.

Зато ей страшно захотелось кое-что сказать няне. Склонившись к коротышке Бидди, Глория в ярости прошептала:

— Ну вот я осталась тут одна. Последняя из рода Лолес, кто еще способен позаботиться обо всех и о хозяйстве. И что я вижу? Явились Торны. Если речь пойдет о наших пастбищах…

— Тихо, детка, — шикнула Бидди. — Может, земля тут и вовсе ни при чем? Ты ведь не хочешь, чтобы они тебя услыхали.

Глория расправила плечи и нарочно повысила голос:

— Да пускай слышат, мне все равно. Теперь это моя земля, и я буду делать то, что считаю нужным. — Бидди притянула ее к себе и зашептала на ухо:

— Ты только погляди на себя. Да твоя бедная мама, должно быть, в гробу перевернулась…

— Эй! Глория! Бидди! Доброе утро! — раздался громкий голос Луизы Торн. — Надеюсь, мы не слишком рано?

Высвободившись из цепких объятий Бидди и бросив ледяной взгляд на Райли, Глория растянула губы в улыбке и попыталась придать лицу приветливое выражение.

— Ну что вы, миссис Торн, — пропела она сладким голоском. — Нам всегда очень приятно вас видеть.

Внезапно ее руку пронзила такая боль, что Глория едва удержалась от слез. «Черт бы побрал эту Бидди! — возмутилась она про себя. — Надо же так ущипнуть».

Глория бросила еще один быстрый взгляд на Райли и восхитилась, увидев, как он ловко спрыгнул с повозки. Она по достоинству оценила его длинные сильные ноги и уверенную грацию движений. У Райли Торна была отличная фигура. Он помог матери спуститься на землю, а потом повернулся к Глории: