— Я понял, — нехотя согласился Пэкко и накинул сумку через плечо, — мне нужно кое-куда сходить.

— Куда?

— Я вовсе не обязан отчитываться.

— А мне всё равно неинтересно.

Учитель Пэкко отправился в спа-салон «Мир волшебных кошек».

Господин Пэкко ходил со своим кото-телефоном уже десять лет, и за это несколько дней назад он получил купон в спа. Кот не мог упустить такой шанс. Тем более что, по слухам, расслабляющие процедуры в спа-салоне имеют омолаживающий эффект. Но это оказались просто слухи. Шёрстка лоснится, настроение на высоте, однако внешность осталась прежней.

— Мошенники, — прорычал Пэкко, словно тигр.

Его усы подёргивались от недовольства.

На обратном пути учитель Пэкко зашёл в торговый центр «Мир волшебных кошек», чтобы приобрести зелья, которые ему пригодятся для дела. Благодаря своему опыту он уже приблизительно знал, что может ему понадобиться. Он тщательно изучил состав, способ применения, эффективность и стоимость купленных зелий. Ещё учитель Пэкко купил несколько запасных бутыльков на экстренный случай, так как его собственные запасы постепенно заканчивались.

— Цены растут, а количество выплачиваемых баллов не повышают…

Господин Пэкко недовольно бродил туда-сюда. Он зашёл в магазин кототелефонов. Здесь глаза разбегались в разные стороны, новенькие модели так и умоляли приобрести их.

В этой время Ынджи вышагивала по гостиной, постоянно проверяя телефон. Был уже час дня. И ни одного сообщения в групповом чате. Сердце билось всё быстрее и быстрее.

Новая школа отличалась от школы на Чеджу. Она была гораздо больше, учителей было много, повсюду сновали дети. Ынджи чувствовала себя подавленно, страх не отпускал её. Представляя Ынджи классу, учитель упомянул, что она прилетела с Чеджу. Дети смотрели на Ынджи с любопытством, без враждебности. Больше всего она не хотела выглядеть глупо в глазах других людей. По опыту девочка знала, что, если только она покажется недостаточно уверенной, всему придёт конец.

На перемене к Ынджи подошло несколько детей.

— Ты знаешь отель «Пходо»? Я побывала в нём на летних каникулах. Просто потрясающе, — заговорила самой первой девочка по имени Боми.

Ынджи кивнула, приветливо улыбаясь. Она как-то проезжала мимо отеля на автобусе.

— Он так называется, потому что рядом расположены виноградники [В названии отеля есть слоги, переводящиеся как виноград. — Прим. пер.]? — вмешалась в разговор Джунхи.

— А вот и нет. Если посмотреть на отель сверху, то он напоминает гроздь винограда, поэтому его так и назвали. Да ведь? — Боми широко улыбнулась Ынджи.

На секунду лицо Джунхи помрачнело, но она тут же взяла себя в руки и тоже улыбнулась. Все рассмеялись, когда Джунхи в шутку замахнулась на Боми. В этот момент глаза Ынджи и Джунхи встретились. Джунхи смущённо почесала голову.

— Отель и правда нечто. И кухня там отменная, — сама не осознавая зачем, сказала Ынджи.

Словно она бывала в этом отеле.

* * *

Когда Ынджи жила в старом доме на окраине деревни на острове Чеджу вместе с бабушкой, она и мечтать не могла о туристических развлечения и подобных вещах. Бабушка всегда была занята, а если и выдавалось свободное время, то она часто лежала, потому что плохо себя чувствовала.

Во время школьных поездок Ынджи посетила несколько известных мест: Сонсан Ильчхульбон [Пик восхода Солнца или Сонсан Ильчхульбон — небольшая скала со срезанной вершиной, которая выступает прямо из моря и соединена с материком небольшим перешейком). — Прим. пер.], ботанический сад «Халла» и Ёмиджи.

У бабушки было очень мало денег. Ынджи много чего хотела, но не могла себе позволить. Всё, что присылал папа на бабушкин счёт, она снимала и возвращала. Ынджи помнила, как они ссорились. Иногда бабушка злилась настолько сильно, что папа сдавался. Ынджи казалось естественным, что папа отправляет деньги на её воспитание. Она не понимала, почему, несмотря на своё положение, бабушка не принимала деньги.

После смерти мамы папа снова женился. Иногда, когда Ынджи спала, бабушка поглаживала её по голове или держала за руку, шепча:

— Боже, куда же он спешит?

Затем она тяжело вздыхала или плакала и говорила что-то о небесной каре.

Что же такого совершил папа? Что произошло между мамой и папой? Иногда этих мыслей становилось так много, что Ынджи не могла уснуть. Она не знала, что на душе у бабушки, которая не говорила о своих переживаниях, и чьё лицо не выражало никаких эмоций. Часто бывало, что Ынджи не понимала, негодует ли бабушка или грустит, радуется она или сердится. Девочка не могла поделиться с другими детьми своими переживаниями. На самом деле она уже пыталась поговорить об этом с окружающими. Но в ответ получала лишь разочарованные взгляды, обвинения в том, что она слишком много жалуется, и после этого, казалось, собеседники теряли к ней интерес. Ынджи ничего не оставалось, как держать рот на замке.

— Ох, как я тебе завидую. Но почему ты переехала сюда? На твоём месте я бы прожила на Чеджу всю жизнь, — сказала мечтательно Боми.

— Там не так весело, как ты думаешь. Поверь, я прожила там целых десять лет. Здесь мне больше нравится.

Ынджи соврала. Она не знала, как отреагируют на её слова. Однако, кажется, всё было хорошо. Боми тут же предложила:

— Мы собирались поесть ттокпокки после школы, не хочешь с нами?

Ынджи чуть было не подскочила от радости.

— Наконец мы собрали радугу.

Боми захлопала в ладоши, за ней подтянулись и остальные девочки. Ынджи не понимала, что происходит, но тоже похлопала. Теперь их стало семеро.

Когда им вынесли ттокпокки и курочку в кляре, девочки вскрикнули от восторга.

С большим аппетитом компания приступила к еде. Через некоторое время Боми отложила палочки и пожаловалась на то, что последние дни мама всё больше начала вмешиваться в её дела. Остальные подхватили эту тему, и девочки принялись обсуждать недостатки своих матерей. Только Джунхи продолжила макать курочку в кляре в оставшийся от ттокпокки соус. Увидев это, Боми ткнула Джунхи локтем в бок.

— Хватит есть. Ты ведь и так много съела в обед.

Отвернувшись, Боми прошептала:

— Прожорливая как свинья.

Конец ознакомительного фрагмента