Дети, вскрикнув, попадали в коридорах. В их тела что-то вонзилось. Напали не на всех. Многие упали, но не все. Упавшие дети встали и вместе направились на крышу. Говорить с ними было бесполезно — они ничего не слышали. Те дети, которым удалось избежать нападения, испугались. Они шли вверх по лестнице вместе с поднимающимися на крышу друзьями и пытались их отговорить.

Сынгвон уже был на крыше и принялся забираться на проволочное заграждение. Дети, наблюдавшие за ним со спортивной площадки снизу, закричали, а Хэхён словно парализовало.

В суматохе Ынён, сняв белые тапочки, босиком в одних колготках выбежала в коридор, но на это никто не обратил внимания.

Инпхё потерял из виду быстро убежавшую Ынён и направился в учительскую. В школе царил хаос, и становилось все хуже и хуже. Инпхё силился хоть что-то разобрать в высоких громких воплях детей, однако это было невозможно. Учителя выбежали в коридор, но не смогли взять ситуацию под контроль. В подвале я сделал что-то не так. Нельзя было переворачивать камень. Ей надо было меня предупредить. В любом случае необходимо было исправить ситуацию. Он отвечал за школу — ведь когда-нибудь она станет его. Он шел к факсу, стараясь успокоиться. Конечно, у него не было никакого странного предчувствия, как у Ынён. Но он был знаком с восточной классикой и, встретившись с необъяснимыми странностями, умел воспринимать все более гибко. Инпхё было подумал, что надо поторопить дядю, как заработал факс. Инпхё сердито смотрел на медленно появляющуюся бумагу. Как только все наладится, надо будет первым делом купить новый.

На факсе дяди была короткая приписка, что присланные материалы взяты из местной газеты XVIII века. Отрывок, в котором было написано про школьный участок, состоял всего из нескольких строк, но, как во всех старых документах, в нем не было ни одной точки. Более того, пройдя через факс, буквы размылись, поэтому Инпхё не был уверен, что читает все правильно.

С давних времен в этот пруд бросались и умирали молодые люди, потерявшие своих любимых

В последнее время количество утопленников стало огромным

.

Случалось и такое, что в него выбрасывали мертвые тела, заметая следы убийств

Более того, жабы и ящерицы, питавшиеся трупами, стали огромных размеров

Поэтому в управлении пруд велели закопать

Слава богу, что я учу детей иероглифам. Другие учителя моего возраста ничего бы не поняли. Разве что учитель истории смог бы прочитать? Инпхё преисполнился запоздалой гордостью от того, что выбрал специальностью иероглифику, и отправился искать медсестру. Кажется, она пытается как-то справиться с этой ситуацией. Но не знаю как. Может быть, эта информация ей поможет.

— Сынгвон, не делай этого. Сынгвон, — кричала Хэхён, но, похоже, он не слышал ее. Он даже не посмотрел в ее сторону, хотя лица его было почти не видно.

— Я сейчас приду. Оставайся там. Жди, пока я не поднимусь.

Но Сынгвон уже залез на самый верх ограждения, добравшись до колючей проволоки. Если бы он был в своем уме, вряд ли бы стал хвататься за нее, но что-то точно было не так. Хэхён не могла решить: оставаться стоять на месте и кричать или бежать на крышу. Она колебалась.

В этот момент случился второй подземный толчок. Свечи, которыми на земле было выложено сердце, разом потухли. Часть двора, та, что находилась ближе к школьному зданию, провалилась под землю. Дети разбежались во все стороны, но Хэхён продолжала смотреть на Сынгвона. Он, ухватившись за колючую проволоку, подтянулся вверх. Хэхён подумала, что опоздала, ей хотелось закрыть глаза.

Вдруг мелькнула какая-то палка и с силой ударила Сынгвона по затылку. Он упал спиной назад. На краю крыши появилась медсестра, которая начала работать в школе совсем недавно. Одного за другим она вырубала лезущих вверх детей, ударяя их по затылку. Зрелище было жутким, хотя, наверно, в такой ситуации лучше было потерять сознание. Но можно ли было их так бить?

Хэхён быстро побежала на крышу.

Ынён с ужасом смотрела вниз на школьный двор.

Чья-то голова вырвалась наружу из-под земли и устремилась вверх.

Ынён никак не могла понять, чья это была голова — не то рыбы, не то жабы или змеи. То, что было воткнуто в шею мальчика, имело форму чешуи. Глядя на голову, можно было подумать, что одно страшное существо переплавили в еще более ужасное. Особенно ужасали его глаза цвета печеной рыбы. Что это такое? Это не привидение человека. Нечто еще более страшное и крупное…

Она посчитала, сколько времени еще будет работать ее меч — меньше семи минут. Пуль осталось около 10. Удалить с каждого ребенка приклеившиеся чешуйки было невозможно. Надо напасть на хозяина.

— Крепко держите тех, кто пытается забраться на ограждение, — крикнула Ынён детям, которые поднялись на крышу за потерявшими голову учениками. Те были страшно напуганы, но изо всех сил удерживали своих друзей.

Ынён направила пистолет между ячейками проволоки. Она подумала, что сейчас может закончиться ее жизнь — жизнь, полная трудностей из-за ее способностей, которые она сама не выбирала. Ей ни разу не приходилось воевать с таким огромным и таким древним существом.

Гигантская голова открыла пасть, словно собираясь проглотить детей, которые вот-вот упадут с крыши. Ынён выстрелила. Пистолет был легким, однако выстрел отрекошетил ей в плечо. Она направила пистолет в левый глаз чудища, но пуля пролетела мимо. Только край жабры на огромной голове был задет, и все.

Инпхё схватил бежавшую вверх Хэхён.

— Куда ты? Что случилось?

— На крышу. Там дети толпой пытаются броситься вниз.

— А ты не видела медсестру?

— Она тоже там. Пытается их остановить.

Инпхё, хромая, побежал наверх следом за Хэхён. Каждое движение ударом отдавалось в позвоночнике. Когда же я в последний раз бегал? У него появилось предчувствие, что времена, когда он просто ходил, закончились и теперь придется побегать.

На крыше царил еще больший хаос, чем на других этажах. Тут и там лежали дети, потерявшие сознание, а те, что снова очнулись, вновь направлялись к сетке, другие ученики пытались их остановить. Одного держали сразу несколько человек.

Медсестра стояла вплотную к ограждению и стреляла в кого-то из игрушечного пистолета. Инпхё быстро посмотрел вниз, но ничего там не увидел. Слышался лишь звук пуль, не очень похожий на игрушечный.

— Не знаю, поможет ли это вам, но я узнал, что здесь когда-то был пруд. В него бросались самоубийцы.

— Кажется, я поняла, — ответила Ынён почти безразлично, чем смутила Инпхё.

— Вы сейчас стреляете по привидениям?

— Нет. Я стреляю в голову непонятного существа… Как бы то ни было, подержите меня за руку.

— Что?

— Пули закончились.

У Ынён посинели губы, было видно, что ей трудно стоять. Инпхё, не совсем понимая, что происходит, взял ее руку, в которой она держала пистолет, в свою.

— Двумя руками.

Инпхё послушно положил сверху другую руку. Ынён почувствовала, как в нее проникает огромная сила. Как я и думала. Она почувствовала, что сможет выпустить еще 50 пуль. 50 небольших или одну огромную.

Наверно, надо было купить игрушечный пулемет, но в сумочку его не засунешь. Ружье, пулемет — одна фигня.

— Урод!!! Умриииииии!

И все дети интуитивно заткнули уши. Взорвалось что-то невидимое, от чего почти весь двор и мокрая земля вокруг взлетели на воздух и разлетелись за оградой.

В новостях сказали, что взорвалась газовая труба, проложенная под двором школы М, к счастью, никто не пострадал. Когда погибла «голова», взрыв повредил и газовую трубу, значит, эта версия была не полным враньем.

Дети, у которых в тот день были дополнительные занятия, особенно те, что оказались на крыше, знали, что в тот день случилось нечто, что невозможно забыть. Но об этом никто не говорил — все чувствовали, что этого делать нельзя. Инпхё решил, если поступят жалобы от родителей, сказать им, что из находившегося через реку промышленного комплекса ветром принесло какое-то вещество, вызывающее галлюцинации. Но, к счастью, до этого не дошло, дети сами во все поверили. Старшеклассники, сами уже практически взрослые, но в такой неясной ситуации охотно поверили взрослым. Они доверяются взрослым, которым нельзя доверять. Именно их лица и глаза, в которых еще осталась наивность, помогают учителям преодолевать трудности при работе в школе.

Когда ситуация нормализировалась, Ынён и Инпхё попытались разобраться, почему все это случилось не со всеми учениками, и узнали, что дети, на которых воздействовала магическая сила, пережили разлуку с возлюблеными.

Когда закончились каникулы, Сынгвон уже был парнем Хэхён. Он так и не смог признаться ей в любви, но в последний день дополнительных занятий по дороге домой в автобусе Хэхён положила голову ему на плечо. Возможно, ей просто захотелось спать, но израненные руки Сынгвона к тому времени уже не болели.

После того происшествия странное поведение медсестры не изменилось. Когда дети, бывшие тогда на крыше, закончили школу, поползли нехорошие слухи. Поговаривали, что Ынён немного не в себе, но все закрывают на это глаза, потому что она — девушка учителя иероглифики и он ее защищает. Это были мерзкие слухи, но делать было нечего — ведь другие не видели злое желе, с которым боролась Ынён. Порой она и сама уже не могла понять: слухи это или правда. Ведь каждый раз, когда ей надо было уничтожить что-то огромное, ей приходилось брать Инпхё за руки. А раз так, то неудивительно, что пошли всякие толки.