2

Порт располагался в месте, где невысокие горы встречались с открытым морем. Поскольку именно здесь пересекались пути торговцев, прибывающих по суше и по воде, жизнь в Сапхо [Сапхо (кор. 사포) — порт возле реки Тхэхва в современном Ульсане, данный топоним использовался в эпоху Силлы. — Прим. авт.] всегда била ключом. Десятки кораблей спорили за право войти в порт первыми, а городские чиновники, если им вовремя дать взятку, пропускали вперед даже тех, кто пришел к берегу последним. От этих споров об очередности в окрестностях порта всегда было шумно.

Военные моряки ходили по улицам, развешивая изображения лиц пиратов. После смерти Чан Бого те, прозвав себя хозяевами морей, промышляли грабежами. Торговые суда, следовавшие в Сапхо и из них, часто терпели убытки, что вызывало недовольство у людей.

Вот какими были изображенные там пираты: Чхольбульга и Мрачный жрец Хыксамчхи, а также Падачонгаль [Падачонгаль (кор. 바다전갈) — морской скорпион. — Прим. пер.], чьи глаза были остры, как хвост скорпиона, и миловидная, больше похожая на аристократку, девушка Корэнун [Корэнун (кор. 고래눈) — глаз кита. — Прим. пер.], две пряди волос на лбу которой были белыми и послужили причиной ее прозвища, поскольку напоминали китовые усы.

Рынок перед портом был полон людей со всего света. Здесь были и лавки на колесах, которые могли в любой момент свернуть торговлю и куда-то исчезнуть, и магазины с соломенными крышами. Торговцы привозили на продажу блестящий шелк, пушистый мех, керамику и жемчуг разных цветов, и даже мясо акулы. Изредка появлялись торговцы, продававшие редких зверей, пойманных в других странах. А женщины и дети приносили на продажу домашнюю одежду, тток [Тток (кор. 떡) — лепешки или пирожки из рисовой муки. — Прим. пер.], кимчи [Кимчи (кор. 김치) — остро приправленные квашеные (ферментированные) овощи, обычно пекинская капуста. — Прим. пер.] в маринаде и тому подобное.

Было также много арабов в тюрбанах и гостей из Японии и Империи Тан [Империя Тан (18 июня 618 — 4 июня 907, кит. 唐朝, кор. 당나라) — китайская империя, основанная Ли Юанем. — Прим. пер.]. Монахи оттуда особенно старались купить магниты — знаменитый товар Силлы, а посланцы из других стран с красными глазами охотились за салатом латук, мандаринами и мандариновыми корками. Слухи о лавках, где продавали вкусную гречневую лапшу, тток и супы, передавались из уст в уста, и перед ними всегда выстраивались очереди желающих купить еду.

Кто-то бился за хороший уголок для торговли, кто-то хватал продавцов за грудки, надеясь угрозами сбить цену на товар, а кто-то смеялся, наблюдая за этими драками.

— Пришел! Со Сосэн здесь!

Стоило кому-то выкрикнуть это, как на оживленном рынке воцарилась тишина. И те, кто пинался и дрался, и те, кто только пока хватал друг друга за одежду останавливались и переводили взгляды в одно место.

Оттуда шел Со Сосэн. 17-летний парень с густыми бровями и приятными глазами, который вполне мог привлечь взгляды людей. В руках он держал тряпичную куклу размером с его предплечье, которую использовал для своих сказов.

— Ого… Он снова пришел?

— У парня есть талант. Талант всегда создавать скуку.

— Эх, оттуда, где Со Сосэн объявляется со своими сказами, даже те посетители, что были, уходят.

Со Сосэн был сказителем. Обычно сказами называли забавные истории или представления, которые дают шуты и актеры, но проблема была в том, что сказы Со Сосэна оказывались совершенно неинтересными. У места, где он выступал, никогда не ходили люди. Поэтому торговцы Сапхо молились, чтобы этот парень проходил мимо их лавок и не останавливался там. При его появлении люди прекращали свои дела и заходили внутрь магазинов, словно их туда затягивало.

Вот так, хотя Со Сосэн и был незваным гостем на рынке Сапхо, он приходил туда каждый день без исключения со своими сказами. И сегодня он тоже прочно занял себе местечко и начал одиночное представление с тряпичной куклой, которая была одета, как генерал, управляющий армией.

Со Сосэн побежал, тяжело дыша, наигранно упал и промолвил:

— Ох, ох! Генерал!

В ответ парень использовал чревовещание, чтобы издать хриплый голос, словно говорила сама кукла:

— Почему ты явился только сейчас?

— Отнес чан Богу и вернулся.

— Что? Чан Бого вернулся? Вот это да!

— Но разве господин Чан Бого не скончался? Вы ведь даже не корсар, почему так испугались?

— Ха-ха-ха! Конечно! Я не корсар, а морской генерал! Ха-ха-ха.

Этот сказ слушали всего пять или шесть прохожих, включая собаку. И никто, кроме самого Со Сосэна, не смеялся. Лишь собака, которая пыталась добыть на рынке еду, громко залаяла. А двое мужчин в банданах, которые шли по улице, услышав имя Чан Бого, остановились.

— Как бы там ни было, генерал, море кишит пиратами, и это настоящая катастрофа!

— Вот как? И что это за пираты?

— Злобный Падачонгаль!

— Скорпионы обычно живут в пустыне, так что Падачонгаль не пират. За что ты так с ним? Кто там дальше?

— Мрачный жнец Хыксамчхи!

— Жнецы — это духи мертвых, так что она тоже не пират. За что ты так с ней? Кто еще?

— Это Корэнун. Но она нападает только на корабли плохих людей, которые занимаются работорговлей, а украденные богатства раздает беднякам. Народ любит Корэнун, называя ее благородной разбойницей.

— Падачонгаль и Хыксамчхи принесли богатства мне, а Корэнун раздала их только простым людям?! Поймай ее немедленно!

— Но генерал! Если вы возьмете у пиратов взятку и арестуете только Корэнун, люди будут шептаться, что вы не знаете, кто такие пираты.

Как только Со Сосэн закончил свой сказ, в него полетели насмешки торговцев:

— Эй, ну что это за сказ? Это же даже не смешно.

— И как ты собрался зарабатывать на жизнь такими историями? Скорее возьмись за голову и найди какое-то другое дело.

Ни для кого не было секретом, что коррумпированный морской генерал сговорился с пиратами, но торговцев, которым и так было тяжко зарабатывать на жизнь, похоже, подобные сказы не интересовали. Разозли они случайно моряков или чиновников, и больше не смогут вести свой бизнес. Рынок был полон людей и животных, но на самом деле это было не больше, чем красивая обертка. Еда и товары, которые, казалось, были здесь в изобилии, делились на те, которые могла позволить себе только знать, и те, которые могли купить простые люди, поэтому разрыв между богатыми и бедными был заметен с первого взгляда.

И, поскольку ситуация была настолько тяжелой, торговцы в один голос отчитали Со Сосэна, советуя ему перестать заниматься глупостями вроде сказов.

Парень тихо возразил:

— По словам учителя Пак Чунхи, однажды наступит мир, в котором можно будет обрести популярность при помощи сказов. Мир, в котором ими можно будет зарабатывать на жизнь…

— Как ты собираешься это делать? Сказы, что, накормят тебя едой, оденут тебя? Хватит говорить ерунду, с дороги сейчас же! Из-за тебя все клиенты уходят! — торговец фруктами замахал метлой так, чтобы вся пыль полетела на Со Сосэна.

— Пфу-у-у… Вся грязь летит мне в рот, тьфу-тьфу.

Парень потряс головой, на которую осела пыль. А затем сказал себе под нос, отряхивая куклу:

— Тц, наверняка и учителю Пак Чунхи пришлось пройти через подобные трудности, так ведь? Потому что путь к успеху лежит через страдания. Надо терпеть!

С юных лет Со Сосэн любил смешить других. И больше всего радость он чувствовал, когда люди искренне хохотали от его историй. Конечно, такого почти не случалось. Однажды сказы учителя Пак Чунхи, которые дошли до него из порта, полностью изменили жизнь парня. Этот человек был лучшим сказителем Силлы. Он славился своей мастерской игрой слов и острой сатирой, поэтому его приглашали на каждый крупный прием в Сораболе [Сораболь (кор. 서라벌) — территория в современном городе Кёнджу, в прошлом — столица Силлы. — Прим. пер.], где он давал представления. Со Сосэн решил, что тоже добьется успеха в качестве сказителя, как учитель Пак Чунхи.

— Такая критика — тоже проявление теплых чувств! Значит, мой сказ привлек внимание людей. Теперь я даже чувствую некую пустоту, если надо мной не насмехались хотя бы день. Ха-ха-ха!

Конец ознакомительного фрагмента