Иными словами, императрица не обязательно примет слова такой мелкой прислуги за чистую монету.

— Я поняла, — пришла в себя старшая наложница Юй, она посмотрела на Вэй Инло многозначительным взглядом, медленно ослабила хватку.

— Я сама все расскажу императрице, а ты… Как тебя зовут?

— Инло, госпожа.

Она кивнула Вэй Инло и стремительно вышла из комнаты.

Как только она ушла, матушка Чжан свирепо уставилась на свою служанку:

— Ты зачем рассказала все это старшей наложнице Юй?

«Зачем?

Умный не полезет в чужую драку, я могу не вмешиваться, эти двое… они же как сестры… Когда увидела их, то вспомнила себя и сестрицу…»

Ради таких исключительных семейных уз она добровольно решила рискнуть в этот раз.

«В этом есть кое-какой смысл. В гареме наложницы часто объединяются против друг друга, два самых крупных союза сосредоточены вокруг императрицы и благородной супруги, и если я выступила против госпожи Хуэй, значит, само собой, принимаю сторону императрицы… А так даже надежнее, чем напрямую попроситься к ней. Как говорится: “Враг моего врага — мой друг”».

Вэй Инло казалось, что она наконец во всем разобралась.

Но очень скоро девушка поняла, что недооценила гарем и его обитательниц.

— Инло! — Когда они вернулись в мастерскую, матушка Чжан выгнала всех, кроме нее, взяла в руки линейку и громко сказала строгим голосом: — На колени!

В отличие от тетушки Фан, матушка Чжан была строга лишь на словах, сердце же у нее было мягкое, и линейка в ее руках и никогда не использовалась по назначению. Но сейчас было совершенно очевидно, что матушка Чжан в ярости. Вэй Инло поспешно опустилась на колени, а потом, подняв голову, посмотрела на нее. Во взгляде девушки не было ни страха, ни ненависти, лишь тревога и волнение.

— Матушка, — тихонько позвала она матушку Чжан, словно маленькая девочка зовет бабушку, которая обожает ее всем сердцем. — Не сердитесь, я знаю, что ошиблась.

Матушка Чжан немного смягчилась, но лицо ее стало строже:

— А ты знаешь, в чем именно?

— Мне не следовало прямо в лицо говорить старшей наложнице Юй, что молодые листья ядовитые, — поразмыслив, ответила девушка. — Нужно было написать все в письме и тайком положить его в новую одежду, так надежнее. А письмо я бы случайно уронила, когда несла одеяние, и захоти госпожа спросить об этом, я просто солгала бы, что понятия не имею, как оно здесь оказалось…

— Довольно! — прервала ее матушка Чжан, понизив голос. — Неважно как, но ты все равно сказала бы старшей наложнице Юй, что молодые листья содержат яд?

Вэй Инло долгое время молчала, но решила не лгать и тихо ответила:

— Да.

Она полагала, что матушка Чжан ее накажет: или ударит, или накричит. Инло бы с готовностью это приняла, но и представить себе не могла, что услышит смех матушки.

— Эх! — В голосе старшей женщины слышались и насмешка, и жалость. — Тогда внимательно смотри, Инло, своими собственными глазами посмотри, к чему приведут твои слова.

Спустя несколько дней ветер стих, а волны улеглись. Все забылось, и жизнь потекла по-прежнему.

Из-за слов матушки Чжан у Инло было неспокойно на сердце.

Забот у нее хватало, она не могла себе позволить ошибиться в работе: нужно было шить одежду, делать вышивку. Девушка закончила два новых наряда: один был украшен узорами граната со множеством семян, другой — журавлями в облаках. Их надлежало отнести старшей наложнице Юй.

— Этот я оставлю себе, — указала госпожа Юй на платье с гранатами и кивнула на наряд с журавлями. — А вот этот отнесите младшей супруге И.

Вэй Инло осторожно всматривалась в ее лицо. От волнения и тревоги прошлой встречи не осталось и следа. Сегодня госпожа Юй нанесла немного румян, живот ее уже слегка наметился, а на лице можно было разглядеть некоторый проблеск счастья.

— Заодно передай госпоже И мои слова. — Старшая наложница Юй дала в награду Вэй Инло головную шпильку. — Пусть потерпит еще несколько дней. Еще несколько дней — и императрица обязательно поможет ей.

Вэй Инло попыталась отказаться от подарка, но безуспешно. На шпильке были два лотоса на одном стебле — один красный, другой белый, — они сплетались вместе, словно самые настоящие сестры.

Приказ надлежит выполнять. Вэй Инло с нарядом в руках отправилась в покои младшей супруги И.

— Я Вэй Инло из вышивальной мастерской, старшая наложница Юй послала меня передать госпоже И новый наряд, — представилась она служанкам, охраняющим вход в покои.

Как говорится, когда хорошо одному — хорошо и всем, когда страдает один — страдают все. После того случая с наказанием младшей супруги И ее служанки тоже были в большом смятении.

Услыхав, зачем пришла Вэй Инло, одна из них с натянутой улыбкой ответила:

— Очень рады, что старшая наложница Юй еще помнит нашу госпожу, передай мне вещи.

— Старшая наложница Юй еще просила передать несколько слов вашей госпоже. — Вэй Инло поджала губы. — Особо наказала, чтобы я передала их лично.

Служанки недоверчиво и настороженно посмотрели на нее.

— Или, может быть, вы сначала спросите свою госпожу? — понимающе попросила Вэй Инло. — Если она пожелает меня видеть — я зайду, если же нет, то я доложу об этом старшей наложнице Юй. Так я не слишком отвлеку вас от дел, да и не доставлю неприятностей.

— Так и быть, — кивнула служанка. — Подожди здесь.

Она повернулась и вошла внутрь, а вскоре из покоев раздался пронзительный крик.

Слуги снаружи переглянулись между собой, резко сорвались и кинулись внутрь. Вэй Инло вместе с ними.

Так же внезапно все остановились перед дверью во внутренние покои.

В дверном проеме виднелась женщина, ее ноги болтались в воздухе.

Должно быть, она была гордой и надменной, раз даже на ее туфлях были вышиты журавли, которые парили, гордо расправив крылья.

Инло медленно перевела взгляд от туфель выше.

— Младшая супруга И, — пробормотала она.

Отрез белого шелка охватывал шею госпожи И, удерживая ее бездыханное тело на балке.

Глава 17

Первая встреча

— Я не понимаю. — Вэй Инло ничего не могла понять и обратилась к единственном человеку, который мог дать ей хоть какой-то ответ: — Матушка Чжан, почему младшая супруга И умерла?

— Она ведь уважаемая госпожа, а ее так отхлестали перед столькими людьми. Разве могла она это вытерпеть? — равнодушно пояснила наставница, вышивая пион. — Кто-то другой еще мог бы это стерпеть, но с ее характером… она же славилась своей гордостью…

Иными словами, благородная супруга Хуэй прекрасно знала, куда ударить побольнее, вот и выбрала такой способ унизить И, чтобы та от позора наложила на себя руки.

— Вот глупая, — нахмурилась Вэй Инло, сама не понимая, относились ли ее слова к младшей супруге И или к ней самой. — Пока ты жив, можешь все изменить. Если бы на ее месте была я, то не только пощечины, даже если бы мне в лицо наплевали, — все снесла бы, терпела бы до того дня, когда смогу отомстить им всем.

Волна ненависти, пронизывающая до костей, исходила от нее и уколола матушку Чжан так, что та онемела и невольно отпустила пяльцы с вышивкой.

— Ты… — потрясенно начала она.

— Ничего. — Ненависть ушла так же внезапно, как и появилась, осталось лишь кокетливое и улыбающееся лицо Вэй Инло. Пронизывающая ледяная злоба, казалось, была лишь обманом чувств матушки Чжан. — Матушка, я все закончила. Посмотрите, как получилось?

Матушка Чжан взяла вышивку. Белый пион, над которым трудилась Инло, как и красный, который вышивала сама Чжан, предназначались для благородной супруги Хуэй.

Хуэй никогда не хотела хоть в чем-то уступать другим. Старшая наложница Юй заказала два новых наряда, а той подавай двадцать, да еще и к каждому нужно изготовить подходящие платки и новые туфли, на них непременно должны быть вышиты пионы и каждый цветок и оттенок должен быть неповторим. Такая работа вымотала всех служанок вышивальной мастерской.

Даже матушке Чжан пришлось присоединиться к общей работе, и только тогда с большим трудом они уложились в срок.

— Неплохо, — матушка Чжан кивнула головой и взглянула на небо. — Уже столько времени, пора обедать, скорее ступай.

— Хорошо, — послушно ответила Вэй Инло. — Я пойду, поскорее поем и побыстрее вернусь, чтобы до вечера закончить работу.

Она всегда была такой чуткой и отзывчивой, всегда располагала к себе людей. Матушка Чжан решила, что ей привиделось…

Но Вэй Инло, выйдя за порог мастерской, направилась вовсе не на кухню.

Она не могла и кусочка проглотить. Стоило ей закрыть глаза, как перед ней снова болтались в воздухе две ноги в расшитых туфлях.

Девушка в ярости пнула ногой ствол дерева.

Здесь так много подлецов, и, как назло, все они занимают высокое положение. Такая, как она, в одиночку не сможет им и слова сказать, не говоря уж о чем-то более серьезном. Все, что она могла, — представить их на месте дерева и пнуть его, изливая злость, скопившуюся в сердце.

— Вот нахальная служанка!

Вэй Инло испугалась и резко повернулась.

Она настолько сильно сосредоточилась на своей ярости, что даже не заметила приближения других людей.