Одежда кричавшего и изящная метелка в его руках говорили, что перед ней евнух очень высокого ранга. Строгим голосом он прокричал:

— Его величество пожаловали! Живо на колени!

«Его величество?»

Вэй Инло замерла, а потом как подкошенная рухнула на колени, почти вплотную прижала лицо к ладоням:

— Ваша служанка приветствует ваше величество!

Шаги медленно приблизились, и пара ярко-желтых сапог остановилась перед ней.

— Кто позволил тебе вредить божеству-кипарису? — раздался мужской голос прямо над ее головой.

«Божеству-кипарису?»

Инло смекнула, что дело плохо, раз простое дерево величают божеством. Она испугалась, что накликала на свою голову большую беду, оставалось лишь изображать искреннее недоумение:

— Ваша служанка не смеет знать, что такое божество-кипарис.

— Бесстыжее создание! Это и есть божество-кипарис! — пояснил евнух, указывая на дерево, которое она пнула. — Его величество лично дал ему имя. Разуй глаза, сзади есть бронзовая табличка! Раньше люди благоговейно поклонялись ему, а ты осмелилась вредить!

Пока евнух весьма доходчиво объяснял девушке, в чем она провинилась, его спутник проявлял явное нетерпение. Возможно, ему просто не хотелось тратить время на невежественную служанку.

— Увести, — ярко-желтые сапоги начали медленно удаляться от нее, — дайте тридцать ударов.

«Тридцать ударов?»

Инло побледнела.

После тридцати ударов палками не умрешь, но будешь еле живой, потребуется много времени, чтобы залечить раны и восстановиться. У нее его не было столько.

К тому же такое наказание — это клеймо на репутации.

Как потом выжить в гареме служанке, которую наказал сам император?

Пожалуй, тогда даже старшая наложница Юй, не говоря уж о матушке Чжан, будет держаться от нее подальше, чтобы ненароком не навлечь на себя гнев его величества.

Да она и шагу не сможет ступить во дворце.

Этого нельзя было допустить.

— Я совсем недавно во дворце и не слышала о божестве-кипарисе, но моим поступкам есть причина! — воскликнула Инло.

На ее висках выступила испарина, она изо всех сил ломала голову, пытаясь найти выход.

Ярко-желтые сапоги остановились:

— М-м?

Раз уж его назвали божеством, значит, предполагалось, что было что-то особенное в этом дереве, поэтому можно было пренебречь здравым смыслом. Вэй Инло горячо заговорила:

— Ваша служанка действительно не знала, что это божество-кипарис. Но минувшей ночью во сне мне явилось одно дерево. Оно сказало, что уже давно стоит на одном месте и совсем замучилось от зуда, велело мне разыскать его в саду и почесать ему спину. Так вот, прямо сейчас я помогала божеству-кипарису облегчить его зуд!

Евнух холодно усмехнулся:

— Что за нелепицу ты городишь? Как дерево могло явиться к тебе в сне?

Вэй Инло ожидала, что он так скажет, и начала усердно отбивать поклоны лбом:

— Коли этот кипарис наделен божественной душой, — звонко ответила она, — и он мог давать императору прохладу тени, то, разумеется, мог и в мой сон явиться! Каждое сказанное мною слово — истинная правда, я бы не посмела солгать!

Евнух и вовсе лишился дара речи и повернулся к единственному хозяину нынешнего положения.

— Довольно, — ровным тоном ответил тот. — Идем.

Краем глаза девушка видела, как мимо нее прошли ярко-желтые сапоги, затем последовало множество черных, потом белые туфли с узорами, а затем мечи, пристегнутые к поясам. Сама процессия выглядела весьма торжественно, и когда они скрылись из виду, Вэй Инло смогла перевела дух и без сил опустилась на землю.

Кажется, ей удалось избежать большой беды.

Ее стукнули пальцем по затылку.

— Ай! — подскочила Вэй Инло. — Матушка Чжан, когда вы пришли?

— Ах ты маленькая негодница! — Лицо матушки Чжан тоже вспотело. — На минуту тебя нельзя оставить, тотчас же ввязываешься в неприятности!

Хоть ее и ругали, на сердце у Вэй Инло стало спокойно.

— Этому дереву император самолично пожаловал титул, — пояснила матушка Чжан, помогая девушке подняться. — Однажды его величество тайно вышел из дворца. Дни тогда стояли очень жаркие, все сановники обливались потом, один лишь император не поддавался жаре. Остальные сочли это чудом. Его величество вспомнил об этом, он решил, что огромный кипарис последовал за ним из Запретного города, чтобы защитить от солнца. Все сказали, что божество-кипарис знал о том, что его величество намеревается отправиться в путь, поэтому нарочно явился, чтобы охранять его!

Вэй Инло поняла, что теперь ей стоит быть осмотрительнее в своих действиях. Во дворце шутки плохи, иногда шутить опасно даже с деревом.

— Я поняла, — вздохнула девушка.

Она посмотрела на изящное и драгоценное дерево и пробормотала:

— В Запретном городе все решает благосклонность императора — иногда даже у дерева больше прав, чем у человека.

Тем временем, удалившись на приличное расстояние от божества-кипариса, обладатель ярко-желтых сапог резко остановился.

А вслед за ним остановилась и вся процессия.

— Ваше величество? — озадаченно посмотрел на него главный евнух.

— Я размышлял о делах имперского двора… — медленно начал Хунли.

Евнух сделал вид, что весь обратился в слух.

— Поэтому и не понял тогда. — Хунли медленно повернул голову.

Тени деревьев закачались, солнечный свет падал сквозь листья золотистыми каплями на лицо и фигуру императора, а тот внезапно рассмеялся:

— А сейчас хорошенько поразмыслил — с какой стати божество-кипарис будет являться во сне ничтожной служанке?

«Ваше величество, неужто вы только сейчас догадались?»

Именно такая мысль пронеслась в голове главного евнуха. Но лицо его выражало решимость бороться с общим врагом, он притворился, будто тоже только сейчас все понял, и воскликнул:

— Я тоже только сейчас догадался, эта девчонка совсем бесстыдница — несла одну нелепицу за другой! Нужно ее схватить, схватить и казнить!

— Ты хоть помнишь, как она выглядела? — холодно поинтересовался Хунли, сложив руки за спиной.

Евнух растерялся, а затем попытался вспомнить.

— Не можешь? — лукаво поинтересовался Хунли. — Все дворцовые служанки одеты одинаково, она тотчас опустилась на колени, прижала лицо к ладоням и ни разу не поднимала головы.

Евнух был ошарашен:

— Так она это нарочно…

Женщины во дворце обычно стараются показать себя.

Разве можно было предположить, что кто-то наоборот изо всех сил будет прятать свое лицо?

— Искать ее сейчас — все равно что пытаться найти иголку в стоге сена. Разве только по голосу. — Хунли посмотрел на колышущиеся от ветра деревья в саду Юйхуа и неторопливо приказал: — Ли Юй, пока помнишь ее голос, найди мне ее. И вот еще что. Как найдешь, не убивай, приведи сначала ко мне.

Глава 18

Имперская стража

Вэй Инло несколько дней жила как на иголках. Работала ли она, отдыхала ли, ее взгляд невольно обращался к главным дверям мастерской. Она боялась, что вот сейчас войдут и громко крикнут:

— Вэй Инло, твое злодеяние раскрыто, следуй за нами!

Неожиданно кто-то коснулся ее плеча. От внезапности девушка подпрыгнула:

— Что, что случилось?

— А что должно случиться? — спросила Цзисян, с удивлением посмотрев на нее. — Сестрица Инло, посмотри туда.

Вэй Инло проследила взглядом и увидела на дороге стражников. Их было шестеро, все высокие и статные, с красивыми и ясными лицами, а военная форма и мечи на поясе придавали им мужественности.

— Глянь, вон тот! Тот, последний! — будто бы замечтавшись, заметила Цзисян. — Вот он так на моего братца похож.

— Хорош заливать, — прыснула со смеху Цзиньсю. — Не льсти своему братцу.

— Что ты сказала?

— Все как есть сказала. — Цзиньсю помахала в воздухе рукой, и стало видно, что она накрасила ногти соком из цветков недотроги. — Ты решила, что стражники в Запретном городе — это простые люди, ха! Эти красные стены проводят грань между ними и простыми людьми!

Цзисян не поняла, что Цзиньсю имела в виду, переспрашивать ее не желала, поэтому обратилась к Инло:

— Сестрица Инло, расскажи мне, а что значит «проводят грань»?

Вэй Инло вздохнула и постаралась объяснить как можно проще и доходчивее:

— Охранники снаружи красных стен принадлежат пяти второстепенным знаменам, а те, что внутри, — стражники, принадлежащие трем главным знаменам, они — выходцы из знатных семей и родственники императорской фамилии.

— Не пойму что-то, а знатные люди тоже должны служить стражниками?

— Ну разумеется! — перетянула на себя внимание Цзиньсю. Она любила быть в центре внимания, а еще обожала демонстрировать, что лучше других разбирается во всех вопросах: — Все эти благородные имперские стражники в будущем почти наверняка станут либо полководцами, либо высокопоставленными чиновниками, их заслуги взлетят до небес! Не забывай, они всегда рядом с его величеством, поэтому будут быстро подниматься по службе!

Остальные служанки тоже подхватили разговор, указывая на стражников.

— Говорят, чтобы остаться в числе стражников внутри Запретного города, отпрыски благородных семейств трех главных знамен должны ежегодно состязаться в силе и ловкости.

— Родиться в знатной семье недостаточно, нужно еще и военными заслугами блистать.

— Говорят, что самый выдающийся среди стражников — младший брат императрицы, господин Фуча. Он безупречно владеет и пером, и мечом, да еще и шурин императора!

— А это который? Он тут есть?

— В самом начале, вон, самый высокий!

Цзиньсю переменилась в лице, внезапно отдала свой поднос с вещами Цзисян и, схватившись за живот, сказала:

— Мне приспичило, надо найти место, чтобы справить нужду. Цзисян, помоги мне и отнеси, пожалуйста, это в вышивальную мастерскую. Ай-яй, я побежала!

Конец ознакомительного фрагмента