В этот момент она действительно завидовала Цилу: у него был отец, который, хоть и выглядел строгим, на самом деле искренне любил своего сына, в то время как ее растила только мать, а люди обращались с девочкой как с каким-то диким неведомым зверьком.
Подняв руку, чтобы смахнуть слезы с уголков глаз, Чуся тоже пошла вверх по лестнице, думая про себя: «Я ведь не сделала домашнее задание!»
Тем временем в доме семьи Сяо картина была не такой идиллической…
— Ну нет! Ты действительно собираешься спать у меня? — спросил Минло, облаченный в белый халат, открыв дверь в гостевую комнату и глядя на Цилу, который лежал на кровати с полузакрытыми глазами.
Юноша поднялся и залез под нее:
— Что такое? Ты этого не хочешь?
— Дело не в этом, — проворчал Минло. — Если твоя мать будет упрекать тебя, ты опять сделаешь меня козлом отпущения. Сейчас только девять часов, так что вали домой!
Цилу быстро вылез из-под кровати, подошел к другу и с жуткой ухмылкой обнял его одной рукой за шею:
— Выгоняешь своего брата, да?
Глава 56
Застуженная шея
От вида этой «улыбки» Минло невольно сглотнул и покорно сказал:
— Хорошо, хорошо… но в следующий раз, когда захочешь переночевать у кого-нибудь, не забудь, что еще есть семья Лин!
Услышав это, Цилу закатил глаза:
— Ты забыл, что у них все забыли про режим? В прошлый раз, когда я ночевал в доме Ханьюя, его мама заставила меня всю ночь играть с ним в «Покемонов [«Покемоны» — тип казуальной игры, в которой одинаковые картинки нужно соединить. — Прим. пер.]»! — говоря это, Цилу чуть не подпрыгнул.
Минло равнодушно пожал плечами:
— Может быть, сейчас этой проблемы нет! Ладно… оставайся, а то я уже засыпаю после душа…
В этот момент в доме семьи Лин.
— А-апчхи! — внезапно чихнул Ханьюй. — И кому я понадобился [Китайцы считают, что если человек внезапно чихает, значит, его кто-то вспоминает — Прим. ред.]? — обратился он сам к себе, а затем вернулся к в мир Warcraft.
Ночь укрыла черной пеленой город, и этот день наконец закончился.
— Лентяйка, вставай! Лентяйка, вставай! — внезапно затрезвонил на столе будильник.
Открыв глаза, Чуся обнаружила, что уснула, сидя за столом. Затем вспомнила, как вчера дописала домашнее задание и увидела, что время было довольно раннее, поэтому пошла на кухню, сделать себе чашку кофе. Потом забежала в кабинет за экземпляром полного английского издания «У меня есть мечта [«У меня есть мечта» — название самой известной речи Мартина Лютера Кинга, в которой он провозгласил свое видение будущего, где белокожие и чернокожие люди имеют равные гражданские права. — Прим. пер.]» и вернулась к себе. А сейчас обнаружила, что как работала за столом, так за ним и заснула.
Когда девушка попыталась встать, то поняла… что застудила шею! Но, к счастью, это не очень серьезно, поскольку она еще могла поднимать голову, но поворачивать ее было слишком больно. Каждый, кто хоть раз попадал в такую ситуацию, знает эти непередаваемые ощущения.
Чуся почистила зубы, умылась и переоделась в школьную форму, а затем медленно спустилась вниз. Нашла аптечку и нанесла на шею мазь. Она старалась не показывать, что ей больно, чтобы тетя снова не забеспокоилась.
Как и во время вчерашнего завтрака, Юаньюань и Люхай уже сидели за столом. Похоже, они тоже только что сели. Только сегодня кое-что изменилось… Хань Цилу не было дома.
— Доброе утро, дядя и тетя, — улыбнулась Чуся, положила книги и села за стол.
Юаньюань несколько секунд смотрел на нее и с подозрением спросила: — Ты застудила шею?
«Заметила все-таки…» — подумала девушка. Она изо всех сил старалась держать голову ровно, но все равно было заметно, что ее что-то беспокоит.
— Да, — Чуся слегка кивнула, — но ничего серьезного.
— Так!.. — тетя слегка нахмурилась. — Служанка сказала, что вчера в одиннадцать вечера «видела госпожу Ань — она пошла на кухню варить кофе». Я знаю, что ты прилежно учишься, но не надо загонять себя!
— Хорошо, поняла, — девушка испытала облегчение от того, что Юаньюань не заметила, что ее нога тоже пострадала, иначе бы ворчала еще полдня.
Чуся как раз взяла бутерброд, когда услышала, как служанка снаружи говорит:
— Вы вернулись, молодой господин.
Она посмотрела на дверь: Хань Цилу, все еще во вчерашней одежде, подошел к столу и сказал:
— Вчера вечером у меня были срочные дела, и я ночевал в доме Минло.
— Маленькая Чуся, не обращай на него внимания, лучше поешь! — тетя знала, что сын говорит с ней, поэтому специально игнорировала его.
Но Цилу больше ничего не сказал и, повернувшись, направился к лестнице. Ему нужно было переодеться в школьную форму.
За завтраком Чуся кусок в горло не лез, поэтому в конце концов она просто встала и сказала:
— Дядя и тетя, я наелась.
— Береги шею, — напутствовала ее Юаньюань.
Глава 57
Его безразличие
Девушка улыбнулась и кивнула, а когда взяла книги, ей вдруг пришло в голову, что вчера вечером она пошла в кабинет за книгой без разрешения Люхая, поэтому вернулась к обеденному столу.
— Дядя, вчера вечером мне не спалось, и я пошла в кабинет за книгой Мартина Лютера Кинга. Я бы хотела взять ее в академию, чтобы почитать там, можно? — Чуся достала том «У меня есть мечта» из стопки учебников.
В этот момент Цилу уже переоделся в школьную форму и медленно спускался по лестнице.
— Прекрасно зная, что мой отец обязательно разрешит, ты все же намеренно делаешь вид, что вежливо спрашиваешь. Выделываешься, Ань Чуся? — голосе дьявола Ханя сочился ядом.
Девушка слегка опустила голову, поскольку считала, что было бы вежливо сказать дяде, что она взяла его книгу, но кто бы мог подумать, что в глазах его отпрыска эти слова будут выглядеть лицемерием.
— О чем это ты? — услышав величественный голос отца, Цилу не осмелился возражать и лишь бросил холодный взгляд на Чуся, после чего вышел из зала.
— Не нужно сердиться, дядя, я в порядке, — девушка по-доброму улыбнулась и торопливо повернулась к выходу, иначе младший Хань, скорее всего, скажет водителю оставить отвезти его в академию одного.
Конец ознакомительного фрагмента