D.O.A

Доминик Манотти

Почтенное общество

Каждый стремящийся к господству класс должен прежде всего завоевать себе политическую власть, для того чтобы, в свою очередь, представить свой интерес как всеобщий.

Карл Маркс. Немецкая идеология

1

ПЯТНИЦА

Большая квартира-студия на последнем этаже старого парижского здания, находящегося во дворе. Прохладно, окна распахнуты: они выходят на крыши, и то тут, то там слышны звуки работающих телевизоров. А дальше — тихий, но различимый шум города. Постеры на стенах: киты, разливы нефти, грибы атомных взрывов — с плохо скрытым торжеством предупреждают о грозящем апокалипсисе.

В комнате трое.

В центре — Жюльен Курвуазье, пухленький двадцатилетний блондинчик, сидящий перед старой деревянной дверью, положенной на козлы, на этом импровизированном столе, среди наваленных бумаг и пустых пивных банок, торжественно красуется белоснежный iMac 24, на котором он судорожно и сосредоточенно работает. На экране высвечивается не офисный OCX Tiger, a Windows Vista — последнее достижение Microsoft в эксплуатационных системах. Курсор на экране перемещается самостоятельно. Открыты окна Word, Explorer, Outlook и электронная почта. Жюльен время от времени урчит от удовольствия.

За его спиной, на положенных на пол подушках, развалился Эрван Скоарнек — молодой человек того же возраста, высокий, темноволосый, не худой, а скорее изящный, в чертах его лица угадывается что-то славянское. Он не сводит глаз со спины Жюльена и, затягиваясь косячком, старается справиться с собственными нервами и скверным настроением.

— Ну что там, Жюльен? Получается?

Курвуазье молчит. Похоже, он даже не слышал вопроса. Что за мудак! Еще две затяжки.

— Да ответь ты хотя бы, черт возьми!

Тот просто отмахивается. Эрван встает, идет в кухню за пивом к холодильнику. На ходу посылает двусмысленный взгляд девушке Сефрон, ей не больше двадцати: высокая, худенькая, черные волосы до талии и такая белая кожа, что кажется прозрачной, на голове у нее наушники, «Студжис» на полную — и никакого контакта с внешним миром. И со Скоарнеком тоже. И она туда же. Непруха. Сеф извивается в ритме музыки перед узким высоким зеркалом, прислоненным к штабелю книг, она полностью во власти своего собственного отражения, которое, впрочем, может, и не узнаёт.

— Прямая трансляция из квартиры папаши Субиза.

— Ты уже там?

— Сефрон не врубается. Без дураков? — Эрван готов взорваться.

— Yes, man. И я контролирую также и его webcam.

На экране — белая комната с высоким потолком, лепниной на потолке конца девятнадцатого века и бесчисленными книжными полками, на которых борются за место папки и книги, а в глубине, через открытую дверь, виден коридор. На первом плане — мужчина: невысокий, лет сорока, темные волосы с проседью, гладко выбритое узкое лицо; неплохо для старика. Сидит у письменного стола и насвистывает.

Субиз. Темный человек. Враг. И он находится в их власти, на расстоянии вытянутой руки. Голова идет кругом от новых возможностей.

— Послушай, Жюльен, объясни, я не понимаю. — У Сефрон строгий голос и странное произношение: отголоски говоров юго-запада Франции перемешиваются с легким английским акцентом. Ее фамилия Джон-Сейбер. По матери, которая давно умерла, она француженка, отец — англичанин, а выросла она в Перигоре.

— Самое трудное было обнаружить его IP. — Жюльен чувствует себя в своей стихии. — Я отправил ему мейл, подписанный его шефом Кардона́, великим гуру из Комиссариата по атомной энергетике, и подвесил к мейлу файл jpeg. И этот инфицированный файл отправил мне его адрес. — Жюльен торжествует, красуется перед Сефрон. — Субиз этот — человек рассеянный. И поскольку работает на собственном ноутбуке, думает, что его не достать.

Эрван обретает почву под ногами:

— Пусть думают как хотят. Теперь, с новыми технологиями, все свободны.

— Ну не совсем. И не все. Я уже однажды вляпался. — Жюльен открывает банку пива, делает глоток, потом показывает на экран. — В конце концов, если у тебя есть IP, достаточно хорошего софта, который бы внедрился в слабые места другого софта. А у Субиза это Quicktime.

— Прекрати пудрить нам мозги своими премудростями, ты же видишь, Сеф скучно.

— Да нет, мне интересно, я люблю поэзию.

— Проще говоря, есть проблема с тем, как последняя версия Quicktime выдает инструкции памяти. Поскольку пакет программ идентифицируется системой защиты доступа и обычными антивирусами, его работа не вызывает подозрений. Там можно пройти без всяких проблем. И можно даже играть с этой корявой системой, достаточно лишь выяснить код доступа. — Курвуазье замолкает. — А его я знаю. — Парень наслаждается своей властью.

Субиз наклоняется к ним, вернее, к экрану своего ноутбука, Сефрон и Эрван инстинктивно пятятся, потом переглядываются и начинают хохотать.

— Общий вид! — делает вывод Эрван. Прикуривает косяк, затягивается и передает приятелю. Потом поворачивается к холодильнику и достает оставшееся пиво.


Бенуа Субиз в последний раз смотрит на экран ноутбука, перечитывает заключение своего отчета. Исправляет одно слово, меняет две запятые, сокращает фразу, отправляет мейл и закрывает Outlook.

Окно у него в кабинете отворено, на фасадах зданий тихой улочки в семнадцатом округе тлеют последние отсветы уходящего дня. В этом году апрель выдался очень теплым. Субиз бросает взгляд на часы, уже девятый: нужно идти на этот обед, эту встречу Барбара организовала специально для него, хотя ему совершенно наплевать на друзей, которых она хочет ему представить.

На компьютере включается экран наблюдения.

Субиз встает, проходит в спальню, мгновение разглядывает свое отражение в зеркале гардеробной. Нет, можно не переодеваться: джинсы отлично выглядят — как-никак «Армани», а белая рубашка еще вполне презентабельна. Быстро проводит рукой по волосам, приглаживая их. Берет со спинки кресла летний плащ, ключи от машины на столике в коридоре и выходит.

Приемник в машине настроен на «Франс интер». В вечерних новостях основные события президентской кампании. Последние опросы перед первым туром выборов, который пройдет в это воскресенье, пророчат победу кандидату от правых Пьеру Герену, он идет с хорошим отрывом. Если им верить, то у Герена на пять пунктов больше, чем у его самого серьезного соперника — Эжена Шнейдера, чемпиона от главной оппозиционной партии. Среди остальных десяти претендентов на президентский трон только представительница центра, по мнению аналитика радиостанции, может еще на что-то рассчитывать, возможно в ущерб Шнейдеру, у которого она отнимет больше всего голосов.

Субиз слушает вполуха, положив локоть на опущенное стекло и рассеянно глядя в окно. Обозреватель увязывает политические новости с подписанием договора о строительстве ядерного реактора третьего поколения во Фламанвиле, состоявшемся 11 апреля прошлого года. Герен, нынешний министр экономики и финансов и кандидат в президенты, как раз сегодня высказал свои соображения по поводу той пользы, которую принесет этот проект, открыв новую эру французской ядерной энергетики и закрепив за ней лидирующее место.

Заинтригованный, Субиз увеличивает громкость и внимательно следит за репортажем. Еще несколько месяцев назад позиция министра была совершенно другой, он был крайне враждебно настроен к новым технологиям. С чего бы такой резкий поворот? И именно теперь? Точный расчет, который может нарушить планы Герена? Если только он не затеял какого-нибудь подвоха.

Как только заканчиваются разглагольствования в эфире, Субиз тянется за мобильником, ищет номер Кардона — может, у того найдется разгадка этой тайны — и не замечает, как теряет свою полосу движения. Правое переднее колесо натыкается на поребрик, Субиз резко выворачивает руль и врезается в припаркованный внедорожник. Удар. Ремень безопасности натягивается, рука с телефоном дергается, отброшенная вверх подушкой безопасности, и мобильник врезается Субизу в челюсть. Рот наполняется кровью.

Раздраженный Субиз выходит из машины, оценивает ущерб: передний кожух волочится по земле и цепляет левое колесо; он оглядывается вокруг и глубоко вздыхает. Плащ заляпан кровью. Субиз чертыхается и пытается стереть пятна тыльной стороной ладони. Это не спасает положения: он только еще больше размазывает их. Позади останавливается машина, и водитель интересуется, все ли в порядке. Предлагает вызвать аварийку. Не стоит. Техпомощь? Да, спасибо.

Пока машину Субиза ставят на эвакуатор, а сам он оставляет записку со своими координатами на ветровом стекле машины, в которую врезался, он уже опаздывает на сорок пять минут. Стемнело, и взволнованная Барбара набирает его номер. Он успокаивает ее, но обед отменяет — не без облегченного вздоха. Ему нужно вернуться домой, продезинфицировать раненую десну и переодеться, нет, это будет слишком поздно. А когда Барбара предлагает приехать к нему, Субиз ссылается на усталость и отговаривает ее: она должна заняться гостями. Он позвонит ей перед сном и пожелает спокойной ночи.

Через двадцать минут Субиз высаживается из такси у своего дома. Поднявшись на площадку, он вставляет ключ в замочную скважину, поворачивает его и застывает. Что-то не так. Ему требуется пара секунд, чтобы понять, что дверь не заперта. Он всегда запирает дверь. На два оборота. Конечно, он мог забыть, когда уходил сегодня вечером, но… Субиз бесшумно толкает дверь и проскальзывает внутрь.

В коридоре темно. Он ждет, пока глаза не привыкнут к отсутствию света, прислушивается. За его спиной гаснет лампочка на лестнице. Полная темнота. Проходит еще несколько секунд, прежде чем он замечает слабый мигающий пучок света у себя в кабинете. Карманный фонарик. В квартире кто-то есть. Теперь он слышит. Легкое постукивание клавиатуры, шорох бумаг. Оружие у него есть, но оно в комнате, где находится гость или гости.

Субиз молча добирается до кухни, находящейся прямо напротив входной двери. На ощупь, не отрывая взгляда от опасного пучка света, он находит подставку для ножей и вытаскивает самый большой.

Затем двигается дальше. Кабинет — в глубине, окнами на улицу, вторая дверь за входом в гостиную. Напротив — спальня с гардеробной, а налево — ванная комната. Он медленно приближается к светлому пятну и наконец может разглядеть, что творится у него в кабинете. Мужчина, один, его возвращения не заметил. Субиз встает на пороге, нож в правой руке, левая на выключателе. Мгновение он рассматривает темный силуэт, склонившийся над столом. Широкие плечи, темная куртка, капюшон, перчатки, движения уверенные — работает профессионал. Следит за работой внешнего жесткого диска, присоединенного к ноутбуку Субиза.

И по-прежнему ничего не замечает.

Субиз зажигает свет и на мгновение перестает что бы то ни было видеть.

Незнакомец выпрямляется, не скрывая удивления. Тихо выругавшись, он поворачивается на сто восемьдесят градусов и понимает, что хозяин квартиры застал его на месте преступления. И в руках у него — нож. Инстинктивное успокаивающее движение, мужчина делает шаг вперед:

— Подождите, я все объясню.

Субиз поднимает нож:

— Не подходи.

— Мы можем договориться.

— Отойди к окну и повернись спиной.

Взломщик не торопится.

— Шевелись!

Взломщик подчиняется.

Субиз входит, бросает взгляд на компьютер. На экране — на две трети заполненный указатель скачивания. Копирует файлы. Зачем? Для кого? Субиз прерывает процесс, поднимает глаза на незнакомца, который неотрывно следит за ним.

— Я сказал тебе отвернуться!

— Дайте мне уйти, так будет лучше.

— Ты у меня дома, ты напал на меня, я защищался подручными средствами. Если я тебя убью, всем плевать. — Субиз нащупывает мобильник. — Так что лучше тебе заткнуться и делать, что я сказал.

Он набирает несколько цифр и уже готовится нажать кнопку вызова, когда его рука оказывается резко заломленной за спину.

Значит, есть второй. Одной рукой он сжимает запястье Субиза, контролируя оружие, а другой толкает хозяина квартиры к стенке. Сильно и резко. Субиз ударяется лицом. Перелом носа. Удар. Запястье хрустит и ломается о косяк двери. Субиз рычит и роняет нож. Оборачивается: второй нападающий тоже в маске, готовится нанести удар карманным фонарем. Субиз уклоняется и резко бьет левой вслепую. Удар получается смазанный, но тем не менее задевает голову нападающего.

Незнакомец отступает, а его сообщник тем временем хватает Субиза за плечи и, злобно пыхтя, толкает на письменный стол. Субиз теряет равновесие, валится вперед, ударяется виском о край стола. И бездыханным валится на пол.

С шумом переводя дыхание, двое в масках застывают над телом.

— Сваливаем! — произносит первый.

Второй не двигается.

— Слышишь, делаем ноги!

Наконец какая-то реакция. Жесткий диск. Его отсоединяют, запихивают в рюкзак. Потом новое замешательство. Что с компьютером?

— Давай! Шевели задницей!

Свет гаснет. Торопливые шаги в коридоре. Его приятель сваливает. Второй взломщик хватает ноутбук, резким движением вырывает все провода и запихивает его в рюкзак. И убегает.


В маленькой квартирке первым выходит из долгого оцепенения Эрван.

— Ты успел? — Он яростно трясет друга. — Эй, Жюльен!

— Отстань! Все под контролем!

— Ты все записал?

— Ну да!

— И видео, и то, что было у него в компе?

— Я же тебе сказал, все! Отстань от меня!

— Ну-ка покажи.

— Это еще зачем?

— Хочу убедиться, что мы все сделали.

Жюльен нехотя подходит к iMac. Ему требуется несколько секунд, чтобы заставить себя дотронуться до мышки. Сделав глубокий вдох, он наклоняется и наводит курсор на появившееся окошко Quicktime. Камера в полутьме фиксирует силуэт в маске и капюшоне, склонившийся к самому объективу.

Зажигается свет.

Блин… Да что это… Подождите, мы можем договорится…

Начало короткой перепалки, сюрреалистическое, потому что исход уже известен и он трагичен. Три силуэта пускаются в мрачное и жестокое па-де-труа. Опознать можно только Субиза. Шум борьбы, хрипы, удары, треск, крики боли, лицо в крови, стоны, ругательства. И снова удары, треск сломанной мебели, толчки, падение тела. И все, только тяжелое дыхание. И спешка.

Жюльен останавливает запись.

Сефрон вздрагивает:

— Этот тип, Субиз, он что, мертвый?

Все трое прекрасно знают, что теперь это уже не просто незаконное скачивание информации, — они замешаны в краже со взломом, отягощенной вооруженным нападением, возможно со смертельным исходом. И жертва не абы кто. Уровень дерьма, в которое они вляпались, сильно повысился.

— Жюльен, а они могут добраться до нас? — Этот вопрос задает Эрван, но он крутится у всех на языке.

Компьютерщик пожимает плечами, опускает глаза, тянет с ответом.

— В принципе можно не беспокоиться.

— В принципе? — Эрван начинает нервничать. — Что значит — в принципе?

— В принципе — значит в принципе. Я имитировал твой IP и пользовался разными машинами и серверами, прежде чем подсоединиться к компу этого мудака. Никто бы никогда до тебя не добрался, но…

— Что «но»?

— Откуда мне было знать, что там появятся эти два парня, прикончат его и заберут комп? Может, тебе это было известно? Нет? Так вот, если они заберутся в систему, то в конце концов выяснят, что кто-то в нее входил. А потом начнут искать, кто это был, это точно. Время, конечно, понадобится, но если они не лохи, то найдут. — И, как будто желая оправдаться, Жюльен добавляет: — Все должно было быть шито-крыто, но кто мог предположить, что будет такая жопа?

Эрван цедит сквозь зубы:

— Если они не лохи, — потом не выдерживает: — Ну мы попали!

Все трое замолкают. Эрван медленно обходит комнату, на мгновение задерживается у окна, опирается на подоконник, глубоко вздыхает.

Двое других выжидательно смотрят на него.

Эрван прерывает свои раздумья:

— Ладно, надо успокоиться. И пораскинуть мозгами.

Они усаживаются в кружок на подушках на полу.

Эрвану следовало бы заговорить, но он хранит молчание, и тогда неуверенно начинает Сефрон:

— Может, стоит позвонить в полицию?

Молодые люди буквально расстреливают ее взглядами, и теперь Эрван отвечает:

— Никакой полиции! Это последнее, что можно делать. Жюльен уже один раз осужден за вторжение в информационные системы, так что условный срок ему сразу заменят на реальное заключение. Прямая дорога в тюремную камеру. А у меня уже были терки с Субизом, и не мирные. В принципе мы тут из-за этого и собрались… Так что о полиции не может быть и речи, слишком опасно.

Жюльен предлагает выложить видео в Интернет:

— Это лучшее, что мы можем придумать. Как только оно станет публичным, мы окажемся более-менее в безопасности.

Эрван на мгновение задумывается:

— А можно выяснить, кто выложил видео на обменник?

— Не факт. И потом можно попробовать зашифроваться, чтобы было труднее распознать, но… Риск всегда есть…

— Тогда никакого Интернета.

— Черт возьми, Эрван!

— Сказал, никакого Интернета! По крайней мере не сразу. До нашей операции остается двенадцать дней. А после того что произошло сегодня вечером, начнется расследование. Если на нас выйдут, будут допрашивать, прижмут тем или иным способом, и тогда «Гедеону» [Операция под названием «Гедеон» отсылает читателя к известному во Франции комиксу «Гедеон», повествующему о приключениях утки, ее врагов и друзей — Лиса, Кролика и др. (прим. пер.)] конец, это без вопросов. Мы не откажемся от операции, над которой работали полгода, от настоящего дела, о котором можно только мечтать и чего никто еще никогда не совершал.

— «Гедеон»? А мы? Что, если твои профи найдут нас раньше?

— А мы исчезнем. Ведь мы все предусмотрели, разве нет? Продержаться всего две недели, подумаешь, делов. — Пауза, затем Эрван встает. — Отлично. Решение принято. Обычные меры предосторожности. Жюльен, ты знаешь, куда идти, и продолжаешь работать над «Гедеоном». Тебя, Сеф, я беру с собой и нахожу надежное местечко, а потом и сам залягу на дно.

Сеф вздыхает и кивает.

Эрван двумя руками поднимает к себе ее лицо.

— Я займусь видео, когда с «Гедеоном» будет покончено, обещаю. А теперь — за дело!

В последующие мгновения все спешно готовятся к побегу.

Жюльен занимается компьютером. Очистив по возможности жесткий диск, он выключает iMac из сети и прячет его в большой мусорный мешок. Затем вручает флешку Эрвану:

— Здесь то, что мы скачали у Субиза. И видео тоже. Это единственная копия. Хорошо бы сделать еще одну.

— Нет. Хватит одной. И следить за новостями, поняла, Сеф?

Девушка, занимающаяся уничтожением всех следов своего пребывания в квартире, оборачивается к Эрвану.

— Она будет у тебя. Мы с Жюльеном слишком хорошо известны полиции. Ты же нигде не засветилась. И потом, у Жюльена дела, а я — все время в разъездах. У меня ненадежно. Держи.

Сеф колеблется, затем протягивает руку. Флешка исчезает в кармане ее джинсов.

Уборка заканчивается уже за полночь.

— Теперь никаких мобильных. Выкидывайте симки и батарейки. Все общение через Facebook. По установленным кодам. Встречаемся на обычном месте.

Сборы занимают еще добрый час: надо удостовериться, что в квартире не осталось ничего, что могло бы выдать их пребывание или подставить Гедеона. Последняя банка пива — и наконец расставание.

Когда около двух часов ночи они выходят из квартиры, Жюльен от напряжения неловко оступается на лестнице и с проклятиями роняет iMac. Он поднимается, нервно отказывается от помощи. Они выходят на улицу. Спустя несколько минут компьютер погружен в старенький черный «гольф» Сефрон, куда садятся Эрван и Сеф, Жюльен же растворяется в темноте.