* * *

Только через несколько часов, когда совсем стемнело, Зак, спотыкаясь, прошел в ванную. Подумав, что он наверняка голоден, Кэтрин закрыла книгу, которую читала, удобно устроившись на диване, и поспешила на кухню. Через десять минут она внесла в гостиную поднос с кофейником и целым блюдом сэндвичей.

Зак вошел босой, в спортивном костюме. Теперь он был чисто выбрит, волосы еще были мокрыми.

— Ты что, выстирала мою одежду? — спросил он.

Она действительно все выстирала, высушила, выгладила и аккуратно сложила на стул возле его кровати.

— Я думала, ты не будешь возражать.

— Возражать? — Он покачал головой. — Я тебе очень благодарен.

Она улыбнулась и показала на кофейный столик, на котором высилась гора сэндвичей.

Он молча ел и пил кофе, потом откинулся в кресле и сказал:

— Как ты догадалась, что именно это мне сейчас нужно?

— Просто я приготовила то, что мне всегда самой хотелось после длительных поездок.

— Я люблю тебя, — сказал он.

— Что?.. — Кэтрин подумала, что ослышалась.

— Я люблю тебя. — Он сказал это таким будничным тоном, как будто просил передать ему соль.

— А к-когда ты понял это?

Зак улыбнулся.

— Я всегда знал. Просто не мог тебе раньше сказать. До тех пор, пока не взобрался на эту проклятую гору.

— Почему это вдруг?

Он пожал плечами, но ничего не ответил. Вид у него был смущенный. Тогда она попробовала объяснить сама.

— Ты думал, что я буду останавливать тебя. Ты не хотел… давать мне в руки оружие. — Она остановилась, понимая, что ее гнев несправедлив, и неохотно добавила: — Ты был прав. Я бы попыталась остановить, потому что… я тогда не понимала.

— Вот я и не хотел рисковать.

— Но теперь я понимаю.

Он недоверчиво поднял брови.

— По крайней мере обещаю, что останавливать тебя не буду.

— Не будешь? — Он улыбнулся, но улыбка вышла какой-то странной.

— Я хочу, чтобы ты был счастлив, — сказала Кэтрин. — А если это означает, что ты полжизни должен проводить в горах, пусть будет так.

— И ты не будешь сходить с ума от беспокойства?

Конечно, будет! Она будет умирать каждый раз, когда он пойдет в экспедицию!

— Переживу, — храбро сказала Кэтрин. Только сам выживи!

Он встал и притянул ее к себе.

— Ты выйдешь за меня замуж, Снежная красавица?

У нее перехватило дыхание.

— Да, — прошептала она.

— И родишь мне детей?

— Да.

— Тогда мне и не нужно будет подниматься в горы, — сказал Зак.

Кэтрин замерла.

— Ты не сможешь… отказаться от этого! Я не позволю тебе из-за меня…

— А как насчет меня самого? — спокойно спросил он.

— Но ведь в этом твоя жизнь! Ты никогда не хотел заниматься чем-то другим.

— Неправда! Когда-то я хотел стать чемпионом по лыжам. Потом ученым. Я им и стал: ученым, который интересуется альпинизмом.

— Но… Как ты будешь жить без гор?

— Я занимался этим в основном из-за Бена. И из-за того, чтобы доказать себе.

— Что доказать?..

Он крепко сжал ее руки.

— Я должен сказать тебе одну вещь… я никогда никому не говорил об этом. Помнишь, я сказал тебе тогда в горах, что ты помогла мне больше, чем сама думаешь? Ты тогда не поняла, что я имел в виду.

— Я и сейчас не понимаю…

— После смерти Бена у меня пропала уверенность в своих силах. Мы с ним полностью доверяли друг другу, но он был просто гений альпинизма. Он делал то, что не смог бы сделать никто другой. Он любил горы, и они, казалось, отвечали ему взаимностью. Он понимал их чисто интуитивно. Он думал, что он… в каком-то смысле бессмертен.

— Таких нет!

— Нет! И я понял это, когда он погиб. И если он не смог выжить, то я… буду следующим, подумал я. Я действительно испугался.

Так вот в чем дело! Кэтрин вспомнила, что он немного нервничал, когда взял ее с собой в горы. Тогда она не придала этому значения. А это, оказывается, было вызвано страхом, о котором она и не подозревала.

Зак продолжал:

— Я был так напуган, что решил начать с того, с чего начинал еще ребенком: катание на лыжах, кросс, потом подъем в гору. Мне не следовало тогда брать тебя с собой. Это была преступная безответственность.

— Но ведь это помогло?

— О да! Я вынужден был думать о тебе, а не о себе. И ты верила мне, доверяла мне… я должен был быть достойным твоего доверия. И в тот день я доказал самому себе, что я этого достоин. В следующий раз я пошел дальше и знал, что с технической точки зрения я в порядке. Но… я также знал и о том, что в глубине души трясусь как заяц, что я не тот герой, за которого ты меня принимаешь.

— Зак… — она дотронулась до его щеки, — ты пошел в Гималаи, чтобы доказать себе, что не боишься?

— Я пошел в полной уверенности, что погибну. Что живым я не вернусь.

— И тем не менее ты… — Слова застряли у нее в горле.

— Я не мог смотреть тебе в глаза, зная о том, что я трус, каким никогда не был!

— Ты не трус!

— Нет? В тот вечер — почему, как ты думаешь, я сделал то, что поклялся никогда не делать?

— Ты занимался со мной любовью.

— Мне никогда не было так стыдно!

— Стыдно?

— Последнее дело — завоевать любовь женщины, а потом заставить ее горевать. Я видел, что случалось с теми, у которых гибли мужья. С Венди… Она сильная женщина и не распускается перед дочерьми и родителями Бена. Только однажды… передо мной… она дала волю чувствам. Я не хотел, чтобы из-за меня кто-нибудь так страдал. Особенно ты. Я знал, что влюбился в тебя бесповоротно; это случилось так быстро, что я не смог воспротивиться этому.

— А меня почти убедил в обратном! И вообще я в жизни не слышала подобной ерунды! Ты серьезно решил больше не заниматься альпинизмом?

— Очень серьезно. Если ты согласишься выйти за меня замуж, я не буду полжизни проводить вдали от тебя.

— А чем же ты будешь заниматься?

— Найду что-нибудь. Время от времени мне предлагают заняться научными изысканиями в области современного альпинистского снаряжения.

Кэтрин обняла его.

— Я так счастлива! Ты не погиб в этой экспедиции…

— Это ты помогла мне выжить.

— Я?

— Я не переставал думать о той ночи, которую мы провели вместе, и решил, что, если мне удастся подняться на эту гору, я смогу все это бросить и вернуться к тебе. Когда увидел тебя в аэропорту, я не поверил своим глазам.

— Но ведь ты разозлился, потому что это отчасти была рекламная кампания.

— В какой-то момент — да. Я до сих пор не верю, что все это наяву. Может быть, мне все это снится. Я так часто видел тебя во сне.

— Может быть, мне поцеловать тебя, чтобы ты проснулся? — Кэтрин улыбнулась и поцеловала его в губы.

— Еще раз, — прошептал Зак.

Кэтрин повторила поцелуй, на этот раз медленнее. Он открыл глаза и сказал:

— Это сон, но не буди меня.

— Если это сон, то почему ты не в постели? — сказала она, улыбаясь.

— Хороший вопрос, — прошептал он и, взяв Кэтрин на руки, понес ее из гостиной. — В какую комнату тебя отнести?

— Мне все равно, — ответила она, ее глаза сверкали от желания, — лишь бы только быть вместе с героем моих сновидений.

— Это я, — сказал он, улыбаясь ей в ответ.

— Да, это ты. И ты всегда был им.