Вот и сейчас нет никакого желания встречаться со смазливцем. Тем более, когда он в компании таких красоток — стопудово, их он считает за настоящих женщин.

— Вересаева! — долетает до меня Димин голос в тот момент, когда за спиной закрывается дверь в туалет.

Делаю невидимому Диме фак и вспоминаю про ждущий меня телефон.

— Алё, говорите.

— Амалия Андреевна? — звучит из трубки очуметь какой мужественный голос.

— Она самая, — покладисто соглашаюсь.

— Меня зовут Вячеслав Говоров. Меня попросили вам помочь.

— Кто попросил? — уточняю, быстренько перебирая в уме, кого и о чем просила за последнее время.

Вроде, никого и ни о чем. Только Миркиного Яниса просила посоветовать хорошего юриста. Такого, чтобы смог помочь, но мне на паперти не оказаться после оплаты его услуг: я все-таки решила официально побороться с Толиком за свою квартиру.

Но это было месяц назад. Янис с тех пор молчит, наверное, уже забыл про меня сто раз.

— Янис Славинов. В общих чертах он уже описал вашу проблему.

— У-у-у, — мычу удивленно. — Я думала, он забыл.

— Не забыл, это я был… немного занят другими вопросами. Но теперь совершенно свободен и могу взяться за ваше дело. Когда мы можем встретиться и обсудить детали? — голос в трубке становится еще ниже и сексуальнее.

Я мысленно закатываю глаза — ну пожалуйста, пожалуйста, пусть его обладатель окажется офигенным высоким красавцем с широкими плечами!

— Кхм, — откашливаюсь — у меня аж дыхание чего-то сперло от восторга. — Да хоть когда, все бумаги у меня с собой.

— Когда у вас обеденный перерыв? — интересуется Вячеслав Говоров. Узнав, что буквально через полчаса, информирует. — Через тридцать минут буду ждать вас у входа в здание, — и сбрасывает звонок прежде, чем я успеваю поинтересоваться, как мне его узнать.

Кладу телефон в карман и выдыхаю. Ну слава яйцам, может, все-таки удастся отсудить у бывшего мою квартирку. Если этот Вячеслав Говоров действительно крутой юрист, то лучше я отдам свои сбережения ему, чем Толику.

А если он ничем не поможет, все равно буду спать спокойно, потому что сделала все для сохранения своей собственности. Ну и подумаешь, что спать буду где-нибудь на лавочке в парке без жилья и без денег, зато гордая собой!

Ладно, без пессимизма, Амалия Андреевна! Если что, всегда могу пойти работать сиделкой с проживанием. На крайний случай к Мирке на постой попрошусь, пока новым жильем не обзаведусь.

Кладу телефон в карман и открываю кран с холодной водой. Умываюсь, чтобы остудить горящие от волнения щеки. Пока сушу руки, рассматриваю себя в зеркало.

Ну да, я очень высокая и плечи широкие — не у каждого мужика такие. Грудь небольшая, но зато талия тонкая, а бедра вполне женственные. Ноги стройные… Лицо… Обычное, можно сказать, не красавица, но и не уродина. Блондинка со светло-зелеными глазами. Нос длинноват, глаза мелковаты, зато губы пухлые от природы, без всякого геля…

«Сам ты урод, Дима. А я нормальная!» — подмигиваю своему отражению, пообещав забить большой болт на его мнение обо мне. В конце концов, мне с ним детей не крестить, пусть говорит что хочет.

Успокоившись, выхожу из туалета и опа, на моем плече тут же смыкаются жесткие пальцы, а в лицо летит:

— Вересаева! Ты, смотрю, берега путать начала. Ну-ка, быстро за мной…

11

— За мной, Вересаева. Быстро! — требует Дима.

Кидаю взгляд ему за спину на предмет случайных зрителей — не хочется, чтобы нас опять увидели в неоднозначной ситуации. Но в коридорном аппендиксе, где спряталась дверь в женский туалет, нет никого, кроме нас двоих.

Вот и отлично, можно спокойно разборки устраивать. И так мою спину два дня пилят взгляды всего офиса. Правда, откровенных, в полный голос обсуждалок происшествия с кофе и ширинкой я ни разу не слышала.

Наверное, Лара всех поставила в известность об угрозе начальства уволить сплетников. Как я уже поняла, Дима — начальник, который слов на ветер не бросает. Офисный народ шефа боится, вот и осторожничает с разговорами… Но ехидные взгляды уже достали.

Между тем мужская рука встряхивает меня так, что зубы клацают.

— Не тормози, Вересаева! — рявкает Дима и выпускает мое плечо. Одной лапой крепко перехватывает мое запястье, а второй… смачно шлепает по заднице. По моей! — Вперед, я сказал!

Чувствуя, как меня натурально накрывает бешенство, упираюсь пятками в пол и ору:

— Ты что творишь, чудище?!

— Выдвигаю аргумент тебе в помощь для скорейшего принятия правильного решения.

— Отклонено!

Димина выходка бесит так, что я готова с размаху врезать ему по коленной чашечке — инвалидом не сделаю и следов не оставлю, но будет очень больно. Заодно эффективно доведу до дебила, что нельзя так себя вести. Даже если он начальник, а я его подчиненная, все равно нельзя!

Я изо всех сил дергаю руку и, чуть не выворачивая плечо, добиваюсь, что дегенерат выпускает мои пальцы из своих лап.

Глядя в его перекошенную недовольством морду втягиваю воздух и длинно сцеживаю его через зубы, пытаясь успокоиться. Выпячиваю нижнюю челюсть и шиплю:

— Дима, я тебе не секретарша, чтобы по первому щелчку нестись в твой кабинет. Меня… Меня тошнит от твоей рожи, — перевожу дыхание и чуть спокойнее продолжаю. — По условию нашего пари ты не можешь меня уволить и я сама не могу уволиться, иначе проигрыш, помнишь?

Дима нависает надо мной. Стиснув челюсти, смотрит и молча кивает.

— Красава! Значит, тридцать первого декабря и встретимся. Тогда и покрутишься передо мной. А пока не доставай. Христом богом прощу, не беси меня — я ведь, реально, могу и в морду дать! — я уже почти спокойна.

— Слушай, Вересаева, в морду ты своим дружкам-уголовникам давать будешь, поняла? А я два дня пытаюсь с тобой по делу поговорить, — Дима вдруг тоже расслабляется, перестает нависать и корчить злобные гримасы.

— Я прекрасно помню условия нашего пари. И, если ты заметила, палки в колеса относительно клиентов тебе не вставляю. Но и ты, будь добра, выполняй договоренности и веди себя как нормальный сотрудник, а не как стерва на особом положении.

— Что ты имеешь в виду? — я изумленно таращу на него глаза.

— То, что ты достала своими выходками! Если бы не наш уговор, я такого работничка давным-давно уволил бы без всякого сожаления.

— Если бы не наш спор, я бы и дня в твоей богомерзкой конторе не задержалась, — ору в ответ. Ты смотри, я еще и виновата у него в чем-то!

Да он меня достал до печенок. Бесконечно придирается из-за всякой ерунды, на планерках прилюдно размазывает на ровном месте… Стоит опоздать на пять минут, выволочку на полчаса устраивает…

Собираюсь все это высказать прямо в его ухмыляющуюся рожу. Даже рот уже открываю, но рядом раздается нежный девичий голосок:

— Димочка, котик, ну когда же мы поедем? Твоя зайка устала жда-ать и хочет ку-ушать. Давай ты эту женщину потом поругаешь? — за Диминой спиной стоит та самая брюнеточка в розовой шубке.

Тискает в руках крошечную сумочку, хлопает длинными ресничками и смотрит на меня укоризненно: мол, что это вы, женщина, задерживаете моего личного котика?

— Анжела, я тебе где сказал меня ждать? — цедит Дима, переключившись с меня на нее.

— В приемной, — девушка переводит на него взгляд и жалобно лепечет, — но там твоя противная секретарша сидит и смотрит на меня гадостно, будто я ей прическу попортила. Еще она мне кофе сладкое подала, хотя я сказала, что сахар не ем. А я так хотела кофе, что выпила, и теперь придется в тренажерке лишнее время работать, чтобы калории сжечь! — девушка снова переводит на меня повлажневший взгляд, будто ищет поддержки.

Ох, милая, полностью с тобой согласна, Дима тот еще негодяй и злыдень — бросил беззащитную малышку на съедение Асе.

Стараясь не заржать, делаю умное лицо и говорю:

— Так вы сахар не ели, а пили, а это совершенно безвредно.

— Правда?! — в глазах красавицы мелькает надежда.

— Анжела! — рявкает Дима — Иди отсюда и жди меня в приемной.

Тут я снова влезаю:

— Правда-правда, я в интернете у одной крутой блогерши прочитала, что жидкий сахар даже полезен для кожи.

Аккуратно протискиваюсь между набычившимся Димой и стенкой: пойду я, пожалуй, пусть голубки тут без меня поворкуют.

— Всего доброго, Дмитрий Федорович. Сейчас у меня обед, а потом встреча с клиентом. В офис вернусь поздно.

Проходя мимо красавицы, наклоняюсь и шепчу:

— Главное, сахар тщательно размешивать, чтобы он стал очень жидким, тогда от него сплошная польза будет.

Стараясь поскорее смыться с места событий, быстро-быстро шевелю ногами и упорно делаю вид, что не слышу новый Димин окрик: "Вересаева! Стоять!".

На фиг, не могу его рожу видеть!

12

Внешний вид Вячеслава Говорова меня не разочаровывает. Хоть что-то приятное, скрашивающее этот не самый милый день.

Ему лет под сорок. Не два метра ростом, как мне бы хотелось, но тоже ничего — повыше меня обутой в ботинки на толстой подошве. Широкоплечий, спортивный, подтянутый. Короткие темные волосы пронизаны тонкими белыми прядями, более густыми на висках. Глаза серые, очень цепкие и внимательные.

Одет, правда, не как положено дорогому адвокату в деловой костюм, а в джинсы, свитер с высоким воротом и простую кожаную куртку.