Далиша Рэй
ИзменаЛюбовь
Глава 1
Я бежала по аэропорту, волоча за собой громыхающий колесиками чемодан и распихивая путающихся под ногами людей.
— Пассажир бизнес-класса Стоянова, срочно пройдите на посадку, — в очередной раз объявил бесстрастный металлический голос.
— Да прохожу уже, прохожу, — зарычала я, пытаясь прорваться через гомонящую толпу китайцев, плотно забивших все подступы к нужному выходу.
— Девушка! Девушка, я здесь! — завопила что было сил, заметив, что служащая начинает закрывать стеклянные двери, ведущие к готовому лететь без меня самолету.
От моего трубного рева шумливые китайцы враз смолкли и прыснули в стороны, шустро откатывая свои чемоданы с моего пути.
— Ну что же вы так опаздываете, девушка. И почему на этот выход, если у вас бизнес-класс? — укоризненно глянула на меня служащая, когда я, задыхаясь от бега, плюхнула перед ней паспорт и посадочный талон. Поднесла к губам рацию и заговорила раздраженно:
— У меня подошел пассажир. Бизнес-класс. Берете?
Выслушала гневное клокотание из трубки и недовольно протянула руку за моим талоном.
— Проходите. Приятного полета.
— И вам всего хорошего! — я широко улыбнулась и помчалась по рукаву к овалу двери самолета, где в ожидании меня маялись стюарды.
Шлепнувшись в широкое кресло, облегченно выдохнула:
— Слава партии и народу, успела!
Справа раздался резкий щелчок откинутой крышки ноутбука и раздраженный мужской голос произнес:
— Так это из-за вас вылет самолета задержали?
— Что, простите? — я недоуменно повернулась к соседу.
Мужчина поднял руку и глянул на дорогущие Vacheron Constantin на запястье:
— Пятнадцать минут задержки. Очевидно, по вашей вине.
— Да вы что?! — восхищенно воскликнула я. — Ажно цельный самолет ради меня задержали! Все, прямо в эту секунду начинаю собой гордиться!
Я фыркнула и отвернулась к подошедшей ко мне стюардессе:
— Можно мне минералки без газа? Большой стакан, пожалуйста.
— Вы не только не пунктуальны, но еще и хамить любите, — сосед то ли спросил, то ли констатировал факт. И чего ему не сидится спокойно?
Развернулась к нему, откинулась на боковой поручень и принялась рассматривать мужика.
Довольно молодой, лет тридцать пять или чуть старше, брюнет с карими глазами и легкой небритостью на почти идеальном лице. Между темных бровей напряженно-сердитая складка.
Я быстро мазнула взглядом по широким плечам под серым свитером с высоким горлом. По длинным, расслабленно вытянутым ногам в плотных джинсах. Подтянутому животу и мускулистой на вид груди…
Да, сосед мне попался что надо, ничего не скажешь. Сплошная красота и брутальность. Жаль, характер пакостный, судя по всему.
Я оскалила зубы в своей самой дружелюбной улыбке:
— А вы занудой родились или приобрели это качество по ходу жизни?
Протянула к нему руку и покровительственно похлопала по крепкому предплечью, с удовольствием наблюдая, как изумленно вытягивается его лицо:
— Но знаете, у таких, как вы, есть одно замечательное качество — зануды не совершают убийств.
— Я не ошибся, вы редкостная хамка, — холодно проговорил сосед и отвернулся, давая понять, что с такими, как я, ему не о чем разговаривать. Ну уж нет, последнее слово будет за мной!
Поэтому я хмыкнула и, подняв кверху палец, нравоучительно произнесла:
— Истребление зануд — долг каждого порядочного человека. Если зануда не в бешенстве — это позор для окружающих. Между прочим, это сказала не я, а великий физик Ландау. А гениям я привыкла верить.
В ответ меня одарили равнодушным молчанием. Ну и славно, лететь нам целых пять часов, не хотелось бы провести их в препирательствах из-за пустяков.
— Назвать меня занудой четыре раза за десять секунд — это достижение, — вдруг прозвучало негромкое.
Я изумленно уставилась на соседа, невозмутимо глядящего в экран своего ноута. Если бы не чуть приподнятые в улыбке уголки твердых губ, я бы поверила, что мне это послышалось.
— Ваша минералка, — раздался голос стюардессы, и перед моим лицом появилась рука с высоким стаканом. Машинально его схватила и осушила в несколько глотков.
— Пожалуйста, пристегните ремни безопасности и отключите электронные устройства. Самолет готовится к взлету, — проворковала стюардесса, лаская взглядом моего соседа, сосредоточенно глядящего в экран.
Я мысленно фыркнула, вернула красавице пустой стакан и потянулась к ремню: ну что же, каких-то пять часов, и я буду дома.
В месте, где смогу хоть немного прийти в себя и зарастить дыры в сердце и кошельке, оставшиеся после моего фееричного развода.
Глава 2
В огромном зале прибытия аэропорта Шереметьево яблоку было негде упасть. Почти одновременно сели четыре рейса, и сейчас вокруг меня здоровалось, обнималось, хлопало друг друга по плечам и целовалось безумное количество народу.
Оглядев радостно гомонящую толпу, я с трудом протиснулась к свободному месту у стены и полезла в телефон, устанавливать местное приложение такси.
— Если вы в город, могу подвезти, — неожиданно раздалось над головой.
Я оторвалась от телефона, где никак не желало скачиваться приложение, и растерянно оглянулась.
За спиной стоял давешний сосед по самолету и буравил меня неприязненным взглядом.
— Э-э… Да… — я запнулась, пытаясь придумать, как вежливо, но доходчиво отказаться от предложения. — Нет.
— Так, да или нет, я не понял? — мужчина переложил перекинутое через локоть пальто на другую руку. — Вижу, вас никто не встречает, а такси вы будете ждать как минимум час. Решайте быстрее, через три минуты подъедет моя машина.
— А точно через три, а не три с половиной? — не смогла я удержать ехидство. Ну, просто потрясающий зануда.
Глянула на телефон — приложение все также мигало просьбой набраться терпения. Черт, это моя иностранная симка не хочет ловить местные сети, или просто день такой невезучий?
Представив, как я выйду из аэропорта и на меня толпой накинутся «официальные» таксисты с предложениями «отвезти недорого» за сумасшедшие, даже по меркам привычной мне Европы, деньги, я совсем загрустила.
— У вас осталось полторы минуты, — прервал мои размышления фантастический зануда. И добавил:
— Или вы боитесь, что по дороге я сделаю с вами что-то страшное?
— Главное, что не убьете, — со вздохом ответила я, глядя поверх его плеча. Смотреть ему в лицо почему-то не получалось.
— Да, помню, зануды этим не занимаются, — с задумчивым видом кивнул мой собеседник и проинформировал:
— Одна минута.
Я снова взглянула на безнадежно висящее приложение и решилась:
— Хорошо.
— Чудо! Я даже в собственных глазах вырос после вашего милостивого согласия. Прямо сейчас начну собой гордиться, — на полном серьезе сообщил мужик. Мазнул по мне нечитаемым взглядом и, не оглядываясь, пошел к выходу. Я возмущенно закатила глаза, подхватила чемодан и, строя ему в спину недовольные гримасы, поспешила следом.
— Добрый день, Платон Александрович.
Из сверкающего черного седана, припаркованного прямо напротив входа, выскочил водитель и кинулся к дорожной сумке моего спутника. Ловко закинул ее в багажник и с вопросом перевел взгляд на меня.
— Дама едет с нами, — кивнул Платон Александрович, и мой чемодан переместился в багажник вслед за сумкой.
— Садитесь, — скомандовал, открывая мне заднюю дверь.
Вздыхая, сама не знаю почему, я полезла в кожаное, вкусно пахнущее нутро салона. Уселась и только собралась расслабиться, как соседняя дверь распахнулась, и Платон Александрович собственной персоной опустился на сиденье рядом со мной. Вот черт, чего бы ему не сесть на переднее сиденье? Или богатеи не ездят рядом с шофером?
— Куда вам? — спросил он отрывисто, ставя ноутбук на подставку перед собой. В самолете на него не насмотрелся, что ли?
— Так куда? — повторил, повернув ко мне лицо.
На долгое мгновение мы встретились взглядами. На дне его зрачков мелькнуло что-то мрачное и непонятное. Четко очерченные губы напряженно сжались. Чувствуя, как у меня странно перехватывает дыхание, я опустила глаза и торопливо пробормотала:
— Мне на Софийскую набережную, если нетрудно.
— Нетрудно, — холодно ответил Платон Александрович и скомандовал шоферу:
— Витя, на Софийскую.
Машина плавно тронулась, выруливая с парковки.
— Номер дома? — это снова мне.
— Восемнадцать, — я так и не подняла на него глаза. Сидела и как дура рассматривала свой маникюр.
— Я там живу… Жила… Буду жить, — вдруг пустилась в объяснения, поражаясь своему смущению и напавшей на меня болтливости. Похоже, потрясения последних недель неблагоприятно отразились на моей психике. Решив не сдавать позиций, я с вызовом продолжила:
— Там жила моя бабушка. Она была балериной Большого театра, и эту квартиру ей подарил поклонник. А она оставила ее мне, — я все-таки подняла на Платона глаза, уверенная, что увижу на его лице насмешку и готовая ответить какой-нибудь колкостью.
Вместо этого встретилась с нечитаемым взглядом, в упор рассматривающим мое лицо.
— Значит, вы богатая наследница? — уголки его губ чуть дрогнули в подобии улыбки. — Рад за вас.