Остаток пути мы ехали молча. Платон Александрович что-то читал и печатал на своем ноуте, разговаривал по телефону и больше не обращал на меня никакого внимания. Ну и отлично, мне с ним в гляделки играть вообще не с руки.

Так что я откинулась на сиденье, удобно примостив затылок на кожаный подголовник. Закрыла глаза и принялась анализировать ту большую и толстую попу, в которой оказалась, сама не поняв как…

Глава 3

— Павлиша-а! Ты смотри, как похороше-ела! — в своей привычной манере, чуть растягивая слова, восклицала Маша, моя давняя подруга со школьных лет. — Нет, что ни говори-и, а жизнь в Англии пошла-а тебе на пользу.

— Это точно. Язык довела почти до совершенства и научилась есть зеленый горошек вилкой, с чопорным видом накалывая по одной штучке, — захохотала я.

— Ой, Машк, как же я рада тебя видеть, — и мы от души обнялись.

Пока мы занимали столик в пафосном ресторане авторской кухни, который для встречи выбрала Маша, пока ждали заказанную еду и болтали о своем, девичьем, я с интересом разглядывала подругу.

За тот год, что мы не виделись, она изменилась: еще больше похорошела, добавила себе светского лоска и какой-то снисходительности в обращении.

— Ты сменила прическу, Машуль? — отметила я. — Тебе очень идет. Выглядишь как настоящая светская львица, какой ты всегда хотела быть.

— Ой, Павлиша, я теперь считай она и есть. Львица, в смысле, — легко рассмеялась подруга.

— Я тебе не рассказывала, боялась сглазить, но… — она замолчала, выдерживая интригующую паузу, и таинственно сообщила. — У меня появился мужчина.

— Маш, а что были в твоей жизни периоды, когда у тебя не было мужчины? — непочтительно фыркнула я, лишая ее заявление всякой торжественности. — Я помню моменты, когда у тебя их было и по два-три одновременно. Причем ты умудрялась встречаться с ними так, что ни один не догадывался, что у него есть соперник. Соперники.

Подруга звонко расхохоталась. Потом, став серьезной, протянула низким, томным голосом:

— Не-ет, Павла Сергеевна. На этот раз все по-другому. Тако-ого мужчины у меня еще не было. У нас все серьезно, и я жду предложения. Еще он очень, просто неприлично богат, — добавила она со значением.

— Ну-у, зная твой талант тратить деньги своих кавалеров, думаю, его богатства надолго не хватит, — пошутила я.

— Нет, Павлиша, денег у него столько, что мне за всю жизнь с таким объемом не справиться, — задумчиво проговорила подруга, глядя мимо меня прищуренными глазами. — Это мой самый ценный улов, и я собираюсь любой ценой удержать в руках эту рыбку.

— Маш, он что, старый и уродливый? — с подозрением спросила я, откинувшись на спинку кресла, пока официант расставлял тарелки на столе. — Или денег, и правда, так много, что ты готова изменить своим привычкам?

— Много, подруга, очень много, — она вытянула руку, демонстрируя изящный платиновый браслет, украшенный сверкающим ручейком бриллиантов. — Подарок на день рождения. Понимаешь теперь, какой там уровень?

— И он совсем нестарый. Наоборот, молод и красив. И я его очень люблю. Так что, извини подруга, но знакомить тебя с ним я не буду. По крайней мере, пока не выйду за него замуж.

— Маша, ты о чем? — напряглась я. — Я что, когда-то уводила у тебя парней?

Подруга изящным движением отправила в рот листик салата и принялась жевать. Затем качнула головой:

— Нет, подруга, специально ни разу не уводила. Но… Помнишь Антона?

Я кивнула, не понимая, при чем здесь ее давний ухажер, с которым она крутила роман в то время, когда я вышла замуж за Грега.

— Ну, так вот, — не глядя на меня, подруга поднесла к губам бокал с вином, — Ты уехала со своим мужем, а Тоша меня бросил. Меня бросил, понимаешь?

— И что? — я все также недоуменно смотрела на нее, забыв про еду. Почему-то мне казалось, что сейчас я услышу что-то очень плохое.

— И то, что Тошик заявил, что встречался со мной только чтобы быть поближе к тебе, моей подруге. Он, оказывается, в тебя влюбился с первого взгляда, но боялся признаться. Поэтому стал крутить со мной, в надежде, что однажды ты обратишь на него внимание. А как ты слиняла к мужу, он слинял от меня.

Маша поставила бокал с вином на стол и с вызовом глянула на меня:

— Вот так, подруга. У меня к тебе никаких претензий, конечно. Тебе Антон нафиг не был нужен. Но факт, как говорится, имел место быть.

Я отодвинула от себя тарелку с салатом, есть резко расхотелось. На душе сделалось погано, словно меня только что макнули носом в грязную лужу.

— Маша, ты же понимаешь, что это какая-то глупость? — я во все глаза смотрела на подругу, не веря, что она говорит это всерьез. — Обвиняешь меня в том, что по моей вине рассталась с любовником. А ты не думала, что Антон — просто идиот, и нужно сказать судьбе спасибо, что отвела от тебя неадеквата?

— А я и сказала. И тебе говорю спасибо, — взгляд подруги вдруг сделался холодным и жестким. Такого я у нее никогда раньше не видела. — Но сейчас я не хочу рисковать, вдруг прецедент повторится.

— Какой прецедент, Маша? Я бы никогда не стала у подруги мужика уводить, — тоскливо произнесла я. У меня было чувство, что прямо в эту в эту минуту умирает наша многолетняя дружба.

— Павлиша, не обижайся, — Маша подалась вперед и ласково накрыла ладонью мои крепко сцепленные, побелевшие от напряжения пальцы. — Просто я стала такая суеверная. Нервничаю ужасно. По всем приметам Платон давно должен сделать мне предложение, а он все не делает. Поэтому я переживаю и дую на воду, обжегшись на молоке.

— Платон? — машинально повторила я. Лицо внезапно опалило жаром. — Его зовут Платон?

— Да-а, ему очень идет его имя, — подруга, кажется, пришла в себя и снова стала игривой и улыбчивой. — Но хватит обо мне. Рассказывай, почему ты так неожиданно приехала и даже не предупредила меня. А кстати, как поживает твой душка Грег? Он прилетел с тобой?

— Грег? — переспросила я. Вздохнула и подперла щеку рукой, словно собравшаяся жаловаться на жизнь кумушка. Да я себя такой и чувствовала. И забыв о том, что буквально минуту назад подруга обвиняла меня черт знает в чем, призналась:

— С Грегом я развелась три дня назад. Потом купила первый попавшийся билет на самолет и с пересадкой через Сибирь вернулась в Москву.

— Развелась?! — Маша даже рот приоткрыла от удивления. — Почему? У вас ведь такая любовь была? Красивая, словно сказка…

— Угу, была любовь. Сказочная и прекрасная. А недавно я обнаружила в его постели другую любовь. И тоже офигенно сказочную.

Глава 4

Нарядившись в древний, выцветший спортивный костюм, я остервенело возила по полу щеткой допотопного бабушкиного пылесоса.

Злилась на себя и Оксанку, внучку бабулиной подруги Марфы Анастасьевны.

С Оксанкой я договорилась, что она будет делать уборку и присматривать за бабушкиной квартирой в мое отсутствие. Ушлая девица и денег взяла в счет своей будущей работы. Поганка этакая.

Но судя по толщине лежавшей повсюду пыли, Оксанка не то, что не убирала в квартире, она сюда и не заходила ни разу за все это время. Хотя по телефону регулярно отчитывалась, как замечательно, вот только что, все помыла и проверила на наличие, а вернее, отсутствие протекающих кранов, лопнувших батарей или заливших квартиру соседей сверху.

— Поганка! — снова прошипела я сквозь зубы, жалея, что бабушкино воспитание не позволяет мне использовать другое слово на ту же букву.

Закончив с полом в большой комнате, я достала телефон и в который раз набрала номер Оксанки, а затем и ее бабушки. Обе упорно были вне зоны доступа. Пообещав себе завтра с утра съездить к старушке домой, я остервенело принялась наводить чистоту в спальне.

Методично возила тряпкой по мебели, и сама не заметила, как мысли уплыли к… жуткому зануде, соседу из самолета Платону Александровичу, предложившему подвезти меня из аэропорта.

… На выезде с Ленинградки мы, естественно, попали в пробку. Машина едва ползла со скоростью беременной черепахи, временами совсем замедляясь и останавливаясь.

Я тупо глазела в окно, бездумно скользя взглядом по бокам плотно обступивших нас автомобилей. Платон Александрович занимался делами.

— Поужинаете со мной завтра? — прозвучало вдруг негромко. Так неожиданно, что мне показалось, я ослышалась.

— Что? — недоуменно повернула голову. На меня внимательно смотрели карие глаза. И опять в них ни грамма теплых эмоций — он просто смотрел на мое лицо изучающе, холодно, будто ученый на занятную букашку.

— Приглашаю вас поужинать со мной завтра, — повторил равнодушно.

— А почему не позавтракать? — ляпнула я первое, что пришло в голову. И чуть не зарычала с досады, запоздало сообразив, как двусмысленно это прозвучало.

Он, похоже, тоже все понял, потому что темная бровь насмешливо приподнялась:

— Вы довольно откровенны в своих желаниях. Мне это нравится. Полезное качество, и редкое в женщинах.

От насмешливой снисходительности в его тоне, и слов, граничащих с издевкой, мое смущение мгновенно испарилось. Я с силой укусила щеку изнутри, и некоторое время сидела, пережидая пока пройдет боль. Заодно мысленно хвалила себя, что сдержалась и не послала хама прямым текстом куда подальше.