Вместо этого вы подойдете к выбору одежды со всей ответственностью, которую я надеюсь видеть в своей помощнице. На работе вам следует работать. В оскорбленную гордость сможете поиграть в свободное время. И с кем-нибудь другим.

С этими словами он спокойно уселся в свое кресло и позвал Амалию. А я осталась стоять, кусая губы и попеременно, то краснея, то бледнея от бешенства и накатившей обиды. И больше всего, желая швырнуть эти тряпки хаму в лицо. А потом повернуться и гордо уйти, хлопнув дверью.

Конечно, ничего подобного я не сделала. Молча, пошла в примерочную и принялась снимать жемчужно-серое платье, чтобы влезть в следующий наряд. Пару слезинок, выкатившихся из моих глаз, я записала в длинный перечень претензий к бывшему мужу, по вине которого оказалась вынуждена терпеть сегодняшнее унижение.

Пообещав, что однажды спрошу с бывшего за все, а за сегодняшнее особенно, я отдернула шторку и снова вышла под непроницаемый взгляд своего босса. Не проявляя ни одной эмоции, он принялся рассматривать нас с костюмом, словно мы были экспонатами энтомологического музея, а он тем самым ученым, с которым я уже не раз его сравнивала.

— Это можно оставить, — наконец вынес вердикт. И очень-очень вежливо добавил. — Конечно, если вам это нравится, уважаемая Павла Сергеевна.

— Главное, чтобы мой внешний вид соответствовал моему нынешнему статусу и нравился работодателю. Так-то, я могу даже робу сталевара примерить, — голосом пай-девочки пропела я и похлопала ресничками в сторону шефа.

— Мне нравится, когда вы такая послушная, Павла Сергеевна, — карие глаза вдруг весело сверкнули. — Главное, чтобы послушав, вы опять не взялись за старое.

— Если своими словами вы хотели испортить мне настроение, Платон Александрович, то зря старались — с этим я и сама отлично справляюсь, — огрызнулась я в ответ.

Минут через сорок, все также перекидываясь колкостями, мы отобрали мне еще три офисных костюма, пару деловых платьев и одно коктейльное. На всякий случай, как выразился мой душка-шеф.

Велев доставить все это богатство по моему домашнему адресу, Платон Александрович попрощался с весьма довольной Амалией и пошел к машине, по дороге сообщив мне:

— Помнится, завтракать и ужинать вы со мной отказались, уважаемая Павла Сергеевна. Поэтому придется пообедать.

— Вы же помните, что я деспот и тиран? Откажетесь, лишу вас премии, — добавил, дернув уголками губ в улыбке. В глазах у него вдруг засветилось довольство, как у сытого кота, только что стрескавшего миску сливок.

«Ох, что-то настроение у босса подозрительно хорошее, точно не к добру», — подумалось мне. И как в воду смотрела. Не успели мы устроиться в машине, как у Платона Александровича зазвонил телефон.

— Да, Маша, — проговорил он в трубку, заставив мое сердце замереть. — Еду обедать… Какие вопросы?.. Как хочешь… Примерно через два часа… Нет, только вечером… Позвони, когда будешь готова, я заеду.

Он повесил трубку, и одновременно с этим тренькнул мой телефон, извещая о вошедшем сообщении. Чтобы ненароком не встретиться с шефом глазами, я уткнулась в экран.

«Думала убежать от меня, киса? Напрасно. Совершенно напрасно, сладкая. Я решил, что хочу тебя обратно. Настраивайся на возвращение к супружеским обязанностям, и приготовься снова быть моей послушной малышкой», — гласило сообщение, пришедшее с незнакомого номера.

— Гад, — тоскливо ругнулась я, бессильно откидываясь на спинку сиденья. В этот момент мужская рука уверенно забрала телефон из моих ослабевших пальцев, и Платон Александрович принялся читать полученное мной сообщение…

Глава 12

— Хм, ваш бывший муж довольно откровенен. Это ведь от него послание? — поинтересовался шеф, прочитав сообщение и даже не думая возвращать мой телефон. Вместо этого он переложил его в другую руку и провел по экрану пальцем, открывая список контактов.

— Наверное. Номер незнакомый, но стиль письма похож, — я ответила и почему-то зависла взглядом на держащей мой телефон мужской руке.

Широкая ладонь. Крепкая, словно ее обладатель много работает физически. Уверенные, длинные пальцы с аккуратными ногтями. Как будто даже мозоли на внутренней стороне ладони видны. Красивая, очень мужская и совсем неизнеженная. Не похожая на руки большинства мужчин, ведущих офисную жизнь.

«Интересно, что чувствуешь, если она прикасается к твоему телу?» — вдруг пришла в голову бредовая мысль, и сразу стало жарко от прихлынувшей к щекам крови.

Я быстро отвела глаза, испугавшись, что мужчина рядом прочтет по моему взгляду, о чем я думаю.

— Возьмите, Павла Сергеевна, — как сквозь вату услышала голос своего шефа. — Я отправил этот номер начальнику службы безопасности, пусть пробьет.

— Спасибо, Платон Александрович. Но не стоило беспокоиться — вряд ли мой бывший муж сможет сотворить что-то хуже, чем уже сделал, — пробормотала я, чувствуя жуткую неловкость.

Протянула руку, забирая телефон, и случайно задела его пальцы. От этого короткого касания меня словно ударом тока пробило, а щекам стало еще жарче. Да что за ерунда такая?

Я выхватила телефон и отвернулась к окну, даже не думая, как это выглядит со стороны.

— Сегодня вечером я не смогу вас отвезти домой, Павла Сергеевна. Это сделает мой водитель, — донесся до меня спокойный голос. — Вечером у меня внеплановая встреча, которую мне не хотелось бы отменять.

— Да, Платон Александрович, я слышала ваш телефонный разговор, — отчеканила я, чувствуя, как настроение, и до того не слишком хорошее, стремительно катится вниз.

Не выдержала и поинтересовалась:

— Это ваша девушка звонила? У вас свидание? — и замерла, не глядя в лицо шефа, понимая, что сейчас огребу по полной за свою наглость.

«Лишь бы не уволил», — мелькнула паническая мысль, и я принялась костерить себя за несдержанность. Ну, какое мне дело до его свиданий, а?

Между тем Платон Александрович, не отвечая, нажал на кнопку и поднял стекло, отделяющее нас от водителя.

Ну, все, сейчас начнется…

— Платон Александрович, извините, — я постаралась подпустить в свой тон необходимую долю раскаяния. — Я не должна была спрашивать о таких вещах, это не мое дело.

В уме мелькнула циничная надежда, что пронесет. Как говорится, вовремя покайся и будет тебе скидка.

— Ну почему не должны, уважаемый личный помощник, — прозвучал неожиданный ответ. — Очень даже должны. В любом случае вам придется быть в курсе многих моих секретов, в том числе в курсе моей личной жизни. Например, вы будете покупать цветы и подарки моим женщинам, потому что я в этом ничего не понимаю.

— Женщинам? — переспросила я, опять сморозив тупость. — У вас их много?

— Ровно столько, сколько мне нужно, Павла Сергеевна. Или вы поборник верности?

Нет, насмешка в его тоне мне не почудилась. Я повернула к нему лицо и, наткнувшись на пристальный взгляд, с вызовом произнесла:

— Можете меня уволить за это, Платон Александрович, но я за честность в отношениях. Если вы давали обещание быть со своей женщиной, то или держите слово, или разбегайтесь.

— А если нет?

— Что нет? — не поняла я.

— Что, если я не давал подобных обещаний? Наоборот, в самом начале обсудил этот вопрос и теперь счастливо пребываю в отношениях с двумя или больше женщинами, знающими, что они у меня не единственные? И, вообразите себе, их это устраивает.

— Не бывает такого, Платон Александрович, — к горлу вдруг подкатил ком. Я закусила нижнюю губу, чувствуя, как щеки вспыхнули от злости.

— Любая женщина, если только она не конченая стерва, мечтает о мужчине, в отношениях с которым будет уверена, что она единственная. Любой женщине нужна верность. Не меньше, чем забота, нежность, внимание. Верность — это синоним любви, Платон Александрович.

— Все верно, уважаемая Павла Сергеевна, верность — синоним любви. А если нет любви, то о какой верности может идти речь?

— Неужели рядом с вами ни разу не было женщины, которую хотелось бы сделать своей целиком и полностью? И сами бы хотели быть единственным для нее? — тихо проговорила я, вглядываясь в потемневшие глаза напротив и не понимая, отчего так завелась.

— Поверьте, если такое случится в моей жизни, вы, как мой личный помощник, узнаете об этом первой, — вдруг мягко проговорил он и протянул руку к моему лицу. Провел кончиками пальцев по щеке, словно стирая что-то, и я вдруг с ужасом поняла, что это слезы. — Вас так сильно обидел ваш бывший муж?

Я отвернулась и полезла в сумку. Долго копалась в ее недрах, не желая отвечать на вопрос и не в состоянии поднять глаза. Наконец, выудила упаковку салфеток, пудреницу и, отвернувшись, принялась стирать влагу со щек.

Закончив, повернулась ко все еще молчащему и явно ждущему ответа мужчине и, вздохнув, ответила:

— Да, он изменил мне. Вернее, он изменял мне все три года нашего брака. Я узнала об этом случайно, как в классическом анекдоте: «Возвращается муж из командировки…» Только тут была жена. В смысле, это я вернулась из деловой поездки раньше времени.

— Судя по вашему досье, замужем вы были не три, а почти четыре года. Все-таки не сразу ушли от него? — уточнил мужчина, все также не сводящий глаз с моего лица.