Три неуверенных стука… и врата ада «приветливо» отворились перед грешной душенькой. Мощный толчок в затылок, я моментально падаю в тёмную бездну, приземляясь коленными чашечками на холодный мраморный пол.

— Свиньи! Нелюди! С мамочками своими так обращайтесь! — гневно рычу, отряхивая штаны и резко с пола вскакиваю, непроизвольно сжимая кулаки, готовясь дать сдачу за грубое обращение с представительницей слабого пола.

Амбалы заливаются ехидным гоготом, наслаждаясь представлением, но тут же рты захлопывают, когда помещение, в которое меня так бесцеремонно швырнули, наполняется пробирающим до самых костей уже знакомым металлическим голосом:

— Валите нахрен! Чего застыли?

— Слушаемся, босс! — секунда, и мудаков словно ветром сдуло.

Я тяжело выдыхаю, сжимая кулаки, медленно оборачиваюсь лицом к незнакомцу, стоящему за моей спиной. Заодно и помещение осматриваю.

Хочется присвистнуть от восторга. Помещение напоминает зал музея, не иначе. Эдакий филиал «Третьяковки». Неплохо так злыдень устроился!

Апартаменты весьма светлые. Имеется два окна. Одно — с видом на центр города. Другое — на лазурное море. Из мебели — мягкий кожаный диван, гигантская плазма, два стола из дорогих пород дерева. Из окон город рассматривается как на ладони, ведь здание построено в самом его центре.

Да о таком офисе только мечтать можно!

И кто, черт подери, хозяин всей этой дивной роскоши?

Президент, чё ли?

— Закончила пялиться? — а вот и первые, «радушные» приветствия «президента». — Кабинет от и до напичкан камерами. Не присматривайся так жадно… И не надейся умыкнуть что-либо. Если собственная шкура дорога.

От наглости незнакомца на непродолжительный миг я словно лишаюсь языка и с приоткрытым ртом застываю как каменная, удивляясь столь наглой дерзости, выплюнутой в мой адрес.

Концентрирую взгляд на обидчике и впадаю в ещё больший ступор. Прямо передо мной, за шикарным письменным столом, восседает самая настоящая звезда, рухнувшая с бескрайнего небосвода. Или же просто сошедшая с обложки модного журнала.

Мужчина. Высокий, стройный, накаченный. С волосами цвета тёмного шоколада, с медовым отливом. Безупречное, пропорциональное лицо, ровный нос, утончённые скулы, волевой подбородок и лёгкая, но брутальная щетина, подчёркивающая мужественность. Кожа, на вид, как мягкий шёлк, а ресницы — чёрное перо грациозного лебедя.

Всё в этой бесподобной внешности незнакомца безупречно, даже и придраться не к чему! Но особое внимание заслуживают пухлые бледно-розовые губы и огромные янтарные глаза, как у хищного волка, с интересом глазеющие на меня, будто на кусок сочной добычи.

— Немая что ли? — незнакомец с волчьими глазами не отличался радушием. Это я сразу поняла. Ровно тогда, когда впервые услышала его властный голос.

Наверно, мои щёки покраснели. Я попросту залипла, не в силах оторвать глаз от безупречного мужчины.

Пора вернуться в реальность! Он ведь хам, а его люди — неотесанные бараны, которые меня всю истязали своими пинками.

— Благо нет! А вы кто такой?

Мажорчик злорадно усмехнулся, будто я глупость какую ляпнула и сорвался на крик.

— Я кто? Я кто?! — повторил дважды. Словно я действительно немая, да ещё и тупая в придачу, добавив: — Вообще-то я Оскар Рудковский. Владелец этого торгового центра.

М-мамочки…

Коленки предательски дрогнули, а сердце забилось в агонии.

— А-а, — всё, что смогла вымолвить. Потому что знала, он меня сюда не чаи пить пригласил, а долг за порчу имущества требовать.

Пока я пыталась придумать себе липовое имя, гадёныш, будто мысли прочитав, резко отрезал:

— Диана Авдеева. Ну как отрадно повеселилась?

Ох, Божечки!

Да как он… Да чтоб он!

Как, черт подери, узнал?

Моё лицо наверно стало таким же по цвету, как и его модная белоснежная рубашка.

— Садись! — рявкнул монстр, вытаскивая из ящика письменного стола красивую коробочку, набитую сигарами.

Я с горем пополам заставила деревянные ноги согнуться, а зад приземлиться на мягкую поверхность стула.

Несколько секунд господин Рудковский тупо молчал. Смотрел на меня как на кусок пушечного мяса, раздирая своими опасными глазами. Он деловито курил сигару и высокомерно выдувая кольца дыма мне точно в лицо, отчего я закашлялась.

На дне жутких глаз монстра полыхал костёр власти, пошлости и скверных помыслов. Мне показалось, что Рудковский задумал нечто нехорошее. Спорим, он уже во всю меня отымел? Где-то там в своих гадких мыслишках. Он мечтал вот так вот просто… взять, швырнуть меня на свой дорогущий стол, порвать в клочья одежду и вытрахать по самые яйца, в наказание за ошибки.

Девушка я характерная. Мне не понравился ни его похабный взгляд, ни его манера общения. Страх потихоньку начал отступать, уступая место привычной дерзости.

Понимая, что меня тут вовсе не чай с ватрушками ожидает, а жестокая расплата за убытки, нанесенные его бесценной собственности, с горя мне тоже захотелось курить.

— Можно и мне покурить?

Темные брови мажора выгнулись дугой, но не успел он и рыкнуть, как я, в наглую, быстренько у него одну сигарку спиздила, прямо с его антикварного стола и довольная затянулась.

В шоке наверно, мажорчик-то.

Пялится, так надменно, словно я из чистого золота литая.

Судя по выражению его лица и по стиснутым до белизны кулакам, думала врежет…

Но вот чудеса!

Сдержался.

Вместо тумаков за сворованную затяжку, монстр продолжил допрос.

— А лет тебе сколько, чтобы курить и хамить? — спрашивает больше для того, чтобы позлить, ведь сам-то знает. Нарыл уже, поди, инфу демон проклятый!

— А вам какое дело?

И вот-тут то меня понесло…

— Чё, дерзкая, значит?!

— Да, дерзкая! А ты… то есть вы… — мерзкий, блин!

О, Боже.

Мне следовало бы прикусить язык.

Что же я творю…

Бесит просто!

Не могу остановиться!

Чёрт, походу разозлила…

Его ледяное лицо вспыхнуло алой краской, а крепкие руки, сжавшись в кулаки, с силой по столу треснули, выплёскивая всю накопившуюся злость:

— Слышь, курица драная, какого хрена ты себе позволяешь?! Я тут по-доброму хотел… Ну нахер значит! Ментов сейчас вызову и на нарах месяц покувыркаешься!

Он чё, прикалывается?

На понт берёт?

Я решаю бороться до последнего.

— Ой, ой! Какой нафиг месяц? Сутки максимум! Я ж не «яйца Фаберже» стырила, а трусики всего-навсего! Чё за брееед?! — выплёвываю вместе с дымом и начинаю от кашля давиться.

Блин! Тяжёлая дрянь попалась. Импортная, наверно. Аж в глазах двоится от одной только затяжки…

Неужели наркота?

— Так! Рот свой закрыла! И меня внимательно слушаешь! — его стальные руки снова в бедный стол впечатываются, и мне вдруг не до шуток становится. — Влипла ты, девочка, по самые дырки! Знаешь на сколько нашопилась, млять? Знаешь, сколько витрина с пойлом стоит, не говоря уже про «ведро» китайское?

— Н-нет… — голос предательски дрогнул.

— Как одна твоя почка!

Мамочки…

— Шутишь. То есть… те! Шутите?

— Я что на клоуна похож? — рыкает, бросая окурок в хрустальную пепельницу. — Ну если нос приклеить и волосы рыжей краской облить — вылитый шут получится! Пха-ха-ха!

Ой!

Ладони на рот бросила, язык до боли закусила.

«Остановись, Ди! Не надо…» — шептал внутренний голос, но я не могу сдержаться. Случайно вырвалось. На фоне нервов.

Кажется, я только что окончательно разозлила монстра.

Неожиданно, мужчина буквально одним махом перемахнул через стол и его сильные руки крепкой хваткой сомкнулись на моей шее.

Ох…

Ангел-хранитель…

Спаси и сохрани.