Ничего умнее она сейчас придумать не смогла.

— Он мне тоже нравится, — но глаза Джил говорили, что такой уверенности, как раньше, у нее нет. За лето положение усложнилось. Девочка интуитивно почувствовала серьезность их отношений. — Почему вы так часто бываете вместе?

Лиз молча посмотрела на дочь поверх кружки с кофе, в голове ее немилосердно пульсировала боль.

— Он мне нравится… — А, была не была! Она решила сказать правду: — Нет, не так: я его люблю.

Мать и дочь в упор смотрели друг на друга через стол. Лиз не сказала Джил ничего такого, что бы та и так не знала, но когда предположение стало уверенностью, Джил это не понравилось.

— Вот как? И что теперь? — девочка резко встала и отскочила от стола, но взгляд Лиз ее остановил.

— Что в этом плохого?

— Кто сказал, что это плохо?

— Ты сказала — пусть не словами, а своим поведением. И ты знаешь, что тебя он тоже любит.

— Да? Откуда ты знаешь?

В глазах Джил заблестели слезы. Голова Лиз просто раскалывалась от боли.

— Он сам мне это сказал.

Лиз встала и медленно подошла к дочери, спрашивая себя, сколько ей можно рассказать, хотя было искушение рассказать все. Когда-то же все равно придется, и, может, лучше раньше, чем позже. Она села на кушетку и притянула Джил к себе на колени. Девочка была напряжена, но не сопротивлялась.

— Он хочет, чтобы мы поженились.

В тишине голос Лиз прозвучал очень нежно, и Джил, не в силах больше сдерживать слезы, разрыдалась, закрыв лицо руками, и прильнула к матери. В глазах Лиз тоже стояли слезы. Она обняла дочь, как раньше, когда та была совсем маленькой.

— Милая, я его люблю…

— Почему? Зачем надо жениться? Нам ведь и так хорошо, вдвоем…

— Хорошо? Разве тебе никогда не хотелось иметь папочку?

Рыдания прекратились, но лишь на секунду.

— Иногда хотелось, но мы и без него неплохо обходились.

У девочки до сих пор в голове был образ отца, созданный Элизабет: доброго, красивого, который умер, когда она была маленькой.

— Может, с папой было бы лучше? Ты никогда об этом не думала?

Джил шмыгнула носом, и Лиз обняла ее.

— Вам придется спать в одной кровати, и я больше не смогу по утрам в субботу и воскресенье забираться туда.

— Почему нет? Сможешь, — но они обе понимали, что это будет уже совсем не так. Это было грустно и в то же время радостно. — Подумай только, чем мы теперь сможем заниматься: вместе ходить на пляж, ездить на машине, кататься на лодке под парусом… Да мало ли еще чем! Ты же знаешь, он очень хороший.

Джил кивнула: с этим не поспоришь, а напраслину возводить на него ни к чему.

— Пожалуй, он мне тоже вроде бы нравится… даже с бородой, — она улыбнулась матери сквозь слезы и спросила о том, что ее на самом деле больше всего беспокоило: — Но… ты ведь не перестанешь любить меня?

— О господи! — Лиз прижала дочурку к себе, и из глаз ее хлынули слезы. — Я всегда буду тебя любить, всегда!

Глава 9

Лиз и Джил накупили журналов для невест, и к тому времени, когда наконец отправились в «Уольфс» выбирать платья на свадьбу, девочка не только смирилась с предстоящим событием, но даже начала получать удовольствие от подготовки к нему.

Сначала они отправились в детский отдел выбрать подходящее платье для Джил и нашли такое: белое бархатное, с атласным поясом и крошечным розовым бутоном у шеи. Это было именно то, чего Джил и хотела. На поиски туалета для Лиз ушло больше времени, но они нашли его. Как раз подошло время ленча, и Берни повел их в «Сент-Франсис».

Конец ознакомительного фрагмента