Школу бизнеса Берни закончил с отличием, полгода поработал в отделе мужской одежды, а потом перешел в отдел женской. Он постоянно вносил рационализаторские предложения, и благодаря ему изменения чувствовались во всем универмаге. За пять лет работы в «Уольфс» Берни стал буквально звездой, поэтому однажды Пол Берман вызвал его к себе и объявил, что на два года переводит его в чикагский филиал. Для Берни это было как гром среди ясного неба, никуда уезжать он не хотел. Он любил Нью-Йорк и очень успешно работал в универмаге. Для Берни Чикаго был все равно что Сибирь.

— Но почему?

— Во-первых, вы хорошо знаете Средний Запад, а во-вторых… — Берман вздохнул и закурил сигару, — вы нужны нам там. В чикагском филиале дела идут не так хорошо, как бы нам хотелось. Там нужна свежая кровь, и это вы.

Они относились друг к другу с большим уважением, но в этом случае Берни готов был возражать, однако победа осталась не за ним. Берман не уступал, и через два месяца Берни улетел в Чикаго. Еще через год его назначили управляющим, это задержало его в Чикаго еще на два года, хотя он ненавидел этот город: он казался ему депрессивным, а тамошняя погода действовала на нервы.

Его часто навещали родители. Его новая должность, несомненно, была очень престижной. Быть управляющим в «Уольфс Чикаго» в тридцать лет — это вам не шуточки, но тем не менее Берни всей душой рвался обратно в Нью-Йорк. Когда он сообщил матери, что возвращается, она устроила в его честь большой прием.

Когда Берни вернулся, Берман предоставил ему практически полную свободу действий. Тем не менее когда молодой человек предложил продавать женскую одежду более высокого класса, Берман засомневался. Берни хотел добавить в ассортимент магазина с десяток линеек одежды от-кутюр, чтобы «Уольфс» опять стал одним из законодателей моды во всех Соединенных Штатах.

— Вы хотя бы знаете, сколько дизайнеры требуют за свои модели?

Берман выглядел расстроенным, но Берни с улыбкой успокоил его:

— Знаю, но для нас, я уверен, они могут немного сбавить цену. Строго говоря, это будет не совсем от-кутюр.

— Но очень близко к этому, во всяком случае по ценам. Кто их здесь купит?

Берману казалось, что Берни перегибает палку, но в то же время он был заинтригован.

— Пол, я думаю, наши клиенты ухватятся за то, что мы им предложим, особенно в таких городах, как Чикаго и Бостон, да и в Вашингтоне и даже в Лос-Анджелесе. Это же не Нью-Йорк, где тьма магазинов. Мы привезем к ним Париж и Милан.

— Или разоримся в попытке это сделать, так ведь? — меланхолично буркнул Берман, но возражать не стал.

Идея показалась интересной. Было бы неплохо разом подняться до уровня продавцов самой дорогой одежды и продавать вещи ценой в пять-семь тысяч долларов. Строго говоря, это будет готовая одежда, сшитая по лекалам знаменитых кутюрье.

— Нам даже не придется закупать запас товара и чрезмерно расширять ассортимент, — продолжал Берни. — Можно договориться с каждым дизайнером, чтобы он устроил у нас показ, и дамы смогут заказать понравившиеся модели прямо у нас. Экономически это будет куда выгоднее.

Берман пришел в восторг от этой идеи: в таком варианте он ничем не рисковал.

— Бернард, вы меня убедили.

— Но я думаю, что сначала нам нужно кое-что модернизировать. Наш дизайнерский отдел выглядит недостаточно по-европейски.

Они обсуждали эту идею не один час и когда наконец достигли взаимопонимания, Берман пожал молодому коллеге руку. За последние годы Бернард повзрослел, стал зрелым, уверенным в себе мужчиной, способным принимать обоснованные деловые решения. Изменился он и внешне: отрастил до возвращения в Нью-Йорк бороду, и это сделало его еще более привлекательным.

— Я вижу, вы все хорошо продумали, — мужчины улыбнулись друг другу, явно довольные. — С чего собираетесь начать?

— На этой неделе хочу поговорить с несколькими архитекторами, выберу лучшего и попрошу предоставить план. После согласования с вами отправлюсь в Париж узнать, как отнесутся к нашей идее в домах моды.

— Думаете, могут заартачиться?

Берни задумчиво нахмурился, но потом покачал головой:

— Не должны: это дело сулит им большие деньги.

Берни оказался прав: все прошло как по маслу. Ему удалось подписать контракты с двадцатью дизайнерами, так что в Нью-Йорк он возвратился с победой.

Новую программу собирались запустить через девять месяцев: планировалась серия показов в июне, чтобы дамы могли заказать осенний гардероб. Это было почти то же самое, что поехать в Париж и заказать одежду от-кутюр. А начать Берни собирался с вечеринки и одного грандиозного вечернего приема, на котором планировалось показать по нескольку вещей от каждого из дизайнеров, с которыми они будут работать. Эти вещи нельзя будет купить, они послужат только приманкой и затравкой для того, что последует дальше. Манекенщицы прибудут вместе с дизайнерами из Парижа. С тех пор, как проект был запущен, к списку дизайнеров добавились три американских. Поэтому следующие несколько месяцев Берни был завален работой, но зато в тридцать два года стал старшим вице-президентом компании.

Премьерный показ мод имел невероятный успех: никто из зрителей не видел ничего прекраснее. Наряды были просто сногсшибательные, дамы ахали от восторга, в зале не смолкали аплодисменты. Все было великолепно, и сразу чувствовалось, что здесь пишется история моды. Берни поразительным образом сумел соединить принципы ведения успешного бизнеса с продуманным выбором вещей, к тому же оказалось, что у него потрясающее чутье на моду. И все это объединилось, чтобы сделать «Уольфс» самым стильным универмагом во всем Нью-Йорке да и, пожалуй, в стране.

Женщины смотрели на наряды с жадностью, и Берни, наблюдая с заднего ряда за первым показом дизайнерской одежды, был на седьмом небе от счастья. Незадолго до начала мимо него прошел Пол Берман. Все были довольны, и Берни начал понемногу расслабляться, глядя, как модели дефилируют по подиуму в вечерних туалетах. Особенно он отметил одну стройную блондинку с точеной фигурой, идеальными чертами лица, огромными голубыми глазами и кошачьей походкой. Казалось, она не идет, а скользит над землей. Он поймал себя на мысли, что ждет ее появления в каждой очередной серии платьев. Когда шоу подошло к концу и стало ясно, что он ее больше не увидит, Берни был даже разочарован.

Вместо того чтобы отправиться к себе в кабинет, как собирался, он помедлил, а потом пошел за кулисы поздравить главу отдела, француженку, которая до этого много лет работала у Диора.

— Марианна, отличная работа! — Берни улыбнулся.

Француженка пожирала его глазами. В свои сорок пять с небольшим она ввыглядела безупречно: ухоженная и невероятно стильная — и с первого появления в универмаге положила глаз на Берни.

— Платья хорошо смотрелись, правда, Бернард?

В ее устах его имя прозвучало как французское. Она была одновременно и хладнокровной, и сексуальной — поразительное сочетание, как лед и огонь, — но он смотрел поверх ее плеча на девушек в джинсах и простой уличной одежде, которые торопливо проходили мимо, перекинув через плечо те самые роскошные платья. Здесь же сновали туда-сюда продавщицы: набрав груды эксклюзивных нарядов, несли их клиентам, чтобы те могли их примерить и заказать. Все шло как нельзя лучше. А потом Бернард увидел ее. Она шла, перекинув через руку свадебное платье из последнего выхода.

— Марианна, кто эта девушка: одна из твоих моделей или мы наняли ее для показа?

Француженка проследила за его взглядом — небрежный тон голоса ее не обманул — и, увидев ту, о ком говорил Бернард, упала духом: девушка была красива и, главное, молода, вряд ли старше двадцати.

— Она иногда работает у нас внештатно, француженка.

Больше ей ничего не понадобилось говорить: девушка подошла к ним, посмотрела сначала на Бернарда, потом на Марианну и на французском спросила, что делать с платьем, куда положить. Марианна сказала, кому его отдать, а Берни стоял и смотрел на нее, чуть ли не открыв рот. И менеджер отдела поняла, в чем заключается ее обязанность: представила девушку Берни, указав его должность, и даже объяснила, что новая концепция — это полностью его идея. Ей очень не хотелось их знакомить, но у нее не было выбора. Берни смотрел на девушку так, что Марианну это немного забавляло: он никогда не проявлял эмоций. Не вызывало сомнений, что женщины ему нравятся, но серьезных отношений у него не было, во всяком случае, так говорили в магазине. В отличие от товаров, которые он отбирал для «Уольфс», с женщинами он предпочитал качеству количество, опт, как говорят в торговле. Но, похоже, не в этот раз.

Девушку звали Изабель Мартен, ей было двадцать четыре года. Она выросла на юге Франции, но уже с восемнадцати лет жила в Париже и работала сначала у Сен-Лорана, затем у Живанши. Всюду она имела огромный успех и считалась топ-моделью. Неудивительно, что преуспела она и в Нью-Йорке, куда ее пригласили четыре года назад. Берни был удивлен, что они не встречались раньше.

— Мсье Файн, обычно я позирую только для фото, — ее французский акцент очаровал Берни, — но для вашего показа…