Виктор застыл на месте словно пещерный сталагмит. Он обернулся к своим спутникам за поддержкой, но, увидев их ошарашенные лица, понял, что поддержки и объяснения ждать с этой стороны не приходится.

— Мы что, попали на вечеринку клуба самоубийц? — Антипов задал резонный вопрос: самоубийства в этой местности при сдаче в плен не практиковались.

Пестер и Нарп синхронно пожали плечами.

— Обыщите трупы, — сказал Виктор, — и в бочках тоже посмотрите. Я пока займусь пленницей.

Девица выжидающе смотрела на своих спасителей, прислонив лицо к прутьям, но это нисколько не портило ее. Светло-каштановые волосы выгодно подчеркивали карие глаза, брови в виде полумесяца усиливали эффект — перед Виктором была настоящая красавица.

— Вы кто, разрешите спросить? — поинтересовался он, подходя поближе.

— Воспитанный мужчина представляется первым. — Девица озорно улыбнулась белозубой улыбкой.

Антипов проследил за ее взглядом и увидел висящие на противоположной стене ключи.

— Представляется первым тот, кто сидит в клетке, — ответил Виктор. — Итак, кто вы и что здесь делаете?

— А вам не хочется меня сначала выпустить? — с вызовом произнесла незнакомка. — Выпустите — и расспрашивайте сколько угодно!

— Что-то не хочется, — произнес Антипов. — Мне повторить вопросы?

Девица удивленно посмотрела на сосредоточенную физиономию мужчины. Собеседник был полностью серьезен.

— Я — дочь барона ан-Кресеа, — сказала она, выражая голосом свое недовольство. — Замок отца стоит неподалеку. Меня похитили ради выкупа и продержали здесь три дня! Вот в этой самой клетке! А теперь, когда вы меня спасли

— Три дня, значит? — переспросил Виктор, отчего-то пристально рассматривая одежду незнакомки.

— Да. Три дня. Почему вы лишь этим интересуетесь, а не моим именем, например?

Вполне резонный вопрос девицы остался без ответа. К Антипову сзади подошел Нарп:

— Ролт, ты не выпустишь даму? — На лице молодого воина гуляла глумливо-двусмысленная улыбка. — Разговаривать через прутья ведь невежливо, тем более с такой красавицей. Она что, дворянка?

Виктор вытянул указательный палец и веско произнес:

— Не мешай допросу.

— Допросу?! — тут же взвилась девица. — Какому допросу?

— Лучше скажи, вы все обыскали? Что нашли? — Антипов обернулся к товарищу и не обратил на реплику незнакомки никакого внимания.

— Оружие только, доспехи то, что было на них, — ответил Нарп. — Больше ничего, ни денег, ни писем.

— А бочки? В них что-нибудь было? Одежда, например?

— Пусты.

— Очень интересно, — сказал Виктор, трогая переносицу. — Очень.

— Что интересно? — пробасил Пестер, тоже подходя поближе.

— И я хотела бы знать! — встряла настырная девица.

Виктор снял со стены связку ключей и начал их крутить на пальце, хмуро рассматривая и незнакомку и клетку.

— Может, ее бросить здесь? — тихо спросил он, обращаясь словно к самому себе.

— Что?! — заорала девица и принялась трясти прутья клетки.

Оба товарища посмотрели на Виктора, явно ожидая разъяснений.

— Значит, вы — дочь барона? — наконец спросил он, дождавшись, пока у незнакомки стихнет приступ ярости. — Ну что ж может быть, ваша светлость объяснит, каким образом, если вас здесь держали три дня три дня, правда?.. ваше белое чудесное дорогое платье осталось не только чистым, но и свежевыглаженным?

Нарп и Пестер широко открыли глаза и уставились на указанный предмет гардероба. Туда же посмотрела и девица. Она казалась удивленной.

— Объяснений, я вижу, нет, — произнес Виктор после недолгого молчания. — Прошу не принимать меня за человека, придирающегося к мелочам, я бы даже, возможно, этому платью не стал уделять внимания, если бы не другие неувязки. Пестер, Нарп, взгляните сами. Они провели здесь некоторое время, но я не вижу ни кувшинов с водой, ни запасов с едой, ни даже э предметов туалета. Из всей мебели — грязный деревянный топчан в клетке и эти бочки. Прибавим странное поведение похитителей и их экипировку. У них отличное снаряжение, отнюдь не разбойничье, а подобранное словно для опытных солдат, но пользоваться они им не умеют. Скверные из них воины! А если еще учесть и самоубийство, то

Виктор сделал многозначительный жест рукой, отчего ключи зазвенели.

— То что? — прошептал Нарп, не сводя глаз с платья.

— Не знаю, — ответил Антипов. — Но ситуацию простой не назовешь. Кто эта дама? И что случится, если ее выпустить? Что она сделает, куда пойдет? Действительно ли она дочь барона? Какие сюрпризы нас еще ждут?

Виктор решил не высказывать самого главного. Еще дверь вселила в него некоторую тревогу, которая постепенно крепла и теперь достигла своего апогея.

— Короче говоря, я хочу понять, что происходит, — подытожил он.

Дальнейшее развитие событий потребовало от Антипова недюжинной выдержки. Девица, видимо, осознав, что ее выпускать не собираются, принялась тараторить как бешеная. Она сообщила, что ни о чем знать не знает. Что она — на самом деле дочь барона, ее зовут Лябу (Виктор был настороже и даже это имя нашел подозрительным) и что ей пришлось провести в клетке три дня. Почему у нее чистое платье, ела ли она и чем вообще здесь занималась все это время — девушка не запомнила. Но четко помнит замок своего отца, имена родственников и знакомых, а также клички больших белых собак, которые были с ней все детство.

При упоминании о собаках лица Пестера и Нерпа слегка вытянулись. Пестер пояснил весьма скептическим тоном, что местные дворяне никогда белых собак не держали: щенки такой окраски считались дурным предзнаменованием и топились сразу после рождения. Но, по словам бывалого воина, барон ан-Кресеа действительно жил где-то южнее, да и Антипову это имя казалось знакомым.

Виктор с тоской почувствовал, что оказался в тупике. С одной стороны, симпатичная девушка умоляет о помощи, с другой — у нее явные провалы в памяти и, возможно, ложные воспоминания, с третьей стороны Тут воображение открывало самое широкие горизонты. Хуже всего было то, что платье терлось о грязные прутья клетки и пачкалось на глазах. У Виктора создалось впечатление, что таинственная Лябу весьма осторожно вошла в клетку перед самым приходом «спасателей», ибо иначе объяснить историю с платьем невозможно.

В конце концов Антипов решил следовать принципам логики и гуманизма. Он лично осмотрел трупы «похитителей», чтобы выявить скрытые ненормальности, ничего не обнаружил и скрепя сердце постановил считать Лябу обычной девушкой. Правда, страдающей конфабуляциями. (Это словечко Виктору сообщил прежний приятель, студент-медик. Оно означает воспоминания о событиях, которые никогда не происходили в действительности.)

Вообще же в новом мире легендарий был достаточно прост. Вампиры, оборотни и прочие земные изобретения не встречались, а все «ужастики» сводились к нертам. Нерт представлял собой некую сущность, которая вселялась в тело мертвого человека, а потом демонстрировала провалы в памяти и явную тупость чувств. Бурлящая эмоциями Лябу под определение нерта не подходила. А платье и другие непонятные вещи не могли быть объяснены ни с какой точки зрения.

Виктор после некоторых колебаний все-таки отворил замок клетки, выпустил пленницу и, не сводя с нее глаз, сопроводил на поверхность.

— Если госпожа пойдет туда, — сказал Антипов, показывая на далекие огоньки, — то выйдет аккурат к трактиру. Хотя у трактирщика нет мест, он не упустит возможности оказать услугу вашему отцу и получить за это приличный куш. Упомяните и о трупах в подземелье. Пусть трактирщик их похоронит, а доспехи возьмет себе. До свидания, уважаемая Лябу, счастливо оставаться.

Он сделал знак Нарпу, сжимающему два трофейных меча, и Пестеру, держащему факелы, чтобы они двигались к Риксте. Виктор решил избавиться от спасенной как можно быстрее, больше не заморачиваться с этой загадкой и сконцентрироваться на своих проблемах. Однако у девицы было на этот счет другое мнение.

— Уважаемый Ролт, вы ведь дворянин? — с придыханием спросила она.

— Дворянин, — с неохотой признался Виктор.

— Но если так, то разве способны отправить на ночь глядя неизвестно куда беззащитную девушку?

— Способен, — покаялся Антипов, сокрушенно качая головой. Он прикоснулся к груди отточенным жестом патриота. — Госпожа, у меня ведь тоже сердце кровью обливается. Так и свербит, так и свербит: стонет о том, куда же в ночи пойдет такая милая слабая девушка! Я всей душой переживаю за вас! Но моя голова говорит совсем другое. А именно — что я, идиот, полез неизвестно куда и спас неизвестно кого. Идите с миром, госпожа. А я потом принесу жертвы богам, чтобы они помогли вам. Ну, хотя бы помогли задним числом. Я мысленно с вами. Прощайте.

На глазах Лябу выступили слезы и покатились по щекам крупными каплями. Она смотрела так трогательно и беззащитно, что Виктор дрогнул.

— Вот, возьмите платок, — сказал он, протягивая большую и не совсем чистую тряпку. — Можете оставить себе. Вы, главное, идите прямо на огоньки и никуда не сворачивайте. Подыщите длинную палку. Там впереди будет канава, и чтобы в нее не упасть, все время шерудите этой палкой перед собой. Об арнепах [Арнепы — лесные стайные животные величиной с волка, головой гиены и мощными челюстями, охотятся ночью, днем — бесследно исчезают.] ничего не слышно, ночь, скорее всего, будет безопасной. Но если что, сразу залезайте на дерево. До свидания, госпожа!

Слезы Лябу высохли моментально. Она посмотрела на собеседника гордым и гневным взором, глубоко вздохнула, словно успокаиваясь, и воскликнула:

— Хорошо же, господин дворянин! Я заплачу вам за ваши услуги, если вы позволите мне остаться с вами до рассвета, а потом проводите в замок к отцу!

— Вы видите перед собой счастливца, которому не нужны деньги, — с печалью ответил Виктор: барон не поскупился на финансирование предприятия.

— Но вам нужно это! — Девушка подняла руки, запустила их за ворот платья и сняла с шеи тесьму, на которой тускло сияло серебристое кольцо.

— Что это? — поинтересовался мужчина.

— Фамильная драгоценность. Если кольцо надеть, то никакой, даже самый лучший, лучник не сможет сделать точного выстрела, целясь в вас. Можете считать это также платой за спасение.

«Ставки повышались, все шло слишком хорошо, — подумал Антипов. — Если кольцо действительно работает, то это же»

Он не стал заканчивать фразы, все было понятно и так. Здесь существовали артефакты, которые действовали примерно как Длань мага, пребывая одновременно в двух мирах — духов и предметов. Только артефакты не обладали столь широкими возможностями, как Длань.

— До замка отца проводить не могу. — Виктор решил, не чинясь, пойти на риск и согласиться. — Но до ближайшей деревни — извольте. Мы едем на север, у нас есть сменные лошади. Одну из них, так и быть, выделю. Когда прибудем, передам вас старосте и заплачу ему за ваше препровождение к отцу.

Антипов не доверял девице и намеревался устроить усиленное ночное дежурство: двое мужчин спят, а двое — на посту. Виктору девушка не нравилась, хотя он не мог точно сказать, в чем ее подозревает. Кольцо же оправдывало присутствие баронской дочери. В конце концов, все во вселенной имеет свою цену.

Лябу согласилась, после чего Виктор заставил Нарпа снять с седла лук, затупить одну из стрел, целиться в щит, да и вообще бить вполсилы. На руке нашего героя красовалось серебристое кольцо. Было темно, Нарп мазал с большого расстояния, но когда подошел поближе, выяснилось, что он тоже мажет. Удачный выстрел был возможен с трех шагов, да и то не всегда. По какой-то загадочной причине стрела летела куда угодно, только не в цель. Виктор сделал мысленную пометку потом спросить у кого-нибудь, как именно работает кольцо. Сделка с девицей состоялась.

Ночь прошла относительно спокойно, если не считать поведения красотки. Она не превратилась в монстра (кое у кого было даже такое подозрение), но от Антипова не отходила ни на шаг, мешала спать разговорами, а когда пришло время его дежурства, начала игру в соблазнение. От девушки приятно пахло фиалками (и это после трех дней в подземелье!), ее глаза сияли в свете факела, губки блестели, руки прижимались к самым неожиданным местам, а Виктор был неприступен как крепость на скале. В последнее время он не испытывал проблем с женским полом: ведь наладил общение с двумя молодыми родственницами проигравших баронов. Но не в этом были причины его стойкости: Антипов мог при желании осуществить все фантазии восхитительной Лябу, хотя желания-то и не было. Виктора может понять любой опытный мужчина: иногда встречаются девушки, у которых вроде бы все в порядке и с внешностью и с умом, но что-то от них отталкивает. Когда Антипов был еще студентом, он познакомился с двумя сестричками-близняшками. Так вот одна из них ему безумно нравилась, а со второй он бы не стал спать даже по ее большой просьбе. И ведь обе девушки относились к нему одинаково! Он считал, что тут дело в тайных желаниях дам, которые мужчина все-таки ощущает. Мужская интуиция — это способность задом чувствовать то, что женщина вынашивает в голове.

Утром все произошло так, как Виктор планировал. Они выехали на рассвете, быстро добрались до деревни и попытались передать Лябу на руки старосте. Девица отчего-то начала сопротивляться, вырываться и умолять Антипова взять ее дальше с собой. Но он был непреклонен. Заплатив бородатому степенному мужику приличную сумму, Виктор с помощью своих товарищей посадил Лябу в сарай и подпер дверь крепким поленом. Велел старосте выпустить девушку примерно через полчаса и доставить ее в целости и сохранности к отцу. Потом Антипов отбыл с чувством выполненного долга. Кольцо приветливо блестело на пальце, и воин уже воображал, какие выгоды извлечет из честно заработанного артефакта: умение избегать стрел — это не шутка.

Лошади шли резво навстречу утреннему веселому ветерку, но не очень быстро — Антипов не хотел их утомлять: ведь так и не выбился из графика. И когда вскоре после отъезда из деревни его догнал на серой кобылке сын старосты, он нисколько не удивился. А вот то, что этот самый сын сообщил, вызывало сильные эмоции.

— Господин, господин! — кричал белобрысый паренек, задыхаясь. — Госпожа-то того!

— Чего «того»? — спросил Виктор, останавливаясь. — Померла, что ли?

— Хуже, господин! Сначала она билась в дверь сарая, а потом перестала. Батя подумал, что затихла, угомонилась, хотел выпустить ее раньше времени, ан нет!

— Что нет? — Антипов ненавидел, когда кто-то ходил вокруг да около.

— Не было ее там, господин! Сгинула из сарая! И стены целы, дверь цела, пол цел, а госпожи нет! Воротитесь, сами посмотрите, там полсела собралось!

Виктор думал лишь несколько секунд. Его губы изогнулись, он обернулся в сторону деревни, а потом расслабился, видимо что-то решив.

— Верю, — сказал Антипов. — Не стану возвращаться. Сгинула и сгинула. Вот тебе монета за труды, скачи к отцу.

Виктор поехал дальше, не обращая внимания на вопросительные взгляды спутников. Трудно сказать, о чем он думал, но его взгляд был отрешен, а лицо озабочено. Наконец, отъехав на приличное расстояние, он обернулся и произнес, обращаясь то ли к Нарпу, то ли к Пестеру:

— Это очень запутанная история.

А потом добавил:

— Ну и хорошо. От женщин в белых платьях сначала польза, а потом одни неприятности.

Глава 4

Небольшой городок Шере был окружен непропорционально высокой стеной, и казалось, только солнце в зените может осветить его узкие пыльные улицы. Во время заката или восхода весь город неизбежно оказывался в тени. Он почти ничем не отличался от других столь же малых городков.

Четверо путников подъехали к Шере около полудня. В городке жил ун-Мусеп — давний знакомый ун-Катора. Маг не был уверен, что его приятель до сих пор здравствует, но слышал, что лет десять назад тот занял какую-то должность в городской управе.

Виктор заплатил несколько мелких монет сбора стражникам у ворот и поинтересовался, где можно найти уважаемого ун-Мусепа. Потный воин в кожаных доспехах в ответ на вопрос весьма невежливо поморщился, будто собирался сообщить, что ун-Мусеп — городской палач и каждое утро перед завтраком четвертует по парочке мелких воришек. Но догадка о палаче, на миг мелькнувшая в голове Антипова, оказалась ложной.

— Он — смотритель, — произнес стражник, помогая своему напарнику закрыть тяжелые ворота. — Не знали, да? Куда мир катится бывший маг, а занимается такой бодягой.

— Смотритель чего? — спросил Виктор, обращаясь к широкой спине собеседника. — И почему он — бывший маг?

Стражник с удивлением обернулся.

— Смотритель кладбища, господин. — Судя по его виду, должность смотрителя в городе существовала в одном-единственном экземпляре. — Когда Длань исчезла, он сразу взялся за это дело. Непонятно лишь зачем.

Виктор договорился встретиться со своими спутниками в одной из лучших закусочных городка, а сам налегке отправился на кладбище. Антипова все утро беспокоило происшествие с Лябу, но никаких объяснений он не мог придумать. Версия галлюцинации отпадала сама собой: ведь девушку видели многие. Девица была не бестелесна, а вполне себе теплая, живая и активная (даже слишком). Неясны были две вещи — откуда она взялась в подземелье и куда потом делась. Виктор даже иногда укорял себя за то, что не вернулся и не проверил сарай лично. Вдруг там был тайный лаз? Однако предположение, что о тайном лазе не знал староста (которому сарай принадлежал), выглядело утопическим. Наш герой терялся в догадках.

Когда Виктор вошел на кладбище, пройдя мимо двух охранников, его мысли закономерно сменили направление. Дело в том, что во всех городах королевства умерших клали в герметичные каменные саркофаги, которые ставили в подземные гробницы. Эти гробницы были велики, многочисленны и соединялись друг с другом коридорами. Похоронами, а также поддержанием порядка в разветвленной системе подземных коммуникаций занимались жрецы. Получалось довольно интересно: на поверхности жили люди, а внизу, в тиши подземного города, лежали мертвые.

Антипов, сжимая в руке факел, миновал широкий коридор, предваряющий гробницы, а потом начал двигаться вдоль небольших помещений, заставленных саркофагами. У кладбища было много ответвлений, старые ярусы забрасывались, но саркофаги у главного входа принадлежали самым богатым семьям. Дом кладбищенского смотрителя располагался в подземелье. Любопытное строение: его верхний этаж выходил своими небольшими окнами на поверхность, но попасть внутрь можно было, только пройдя через главный кладбищенский ярус.

Виктор торопился. Он не собирался долго задерживаться в этом городишке, а хотел до заката попасть в замок графини Ласаны.

В подземелье было пустынно, а освещение даже центрального коридора оставляло желать лучшего. Антипов не встретил никого, кроме одного человека, который копошился в полутьме. Да и этот человек тоже не встретился бы, если бы Виктор не сбился с дороги. Наш герой ошибочно свернул в боковой ярус, оказавшись не спереди, а позади дома смотрителя. Пришлось идти вдоль стены здания по узкому проходу, от которого тоже, впрочем, отходили комнаты с саркофагами. В одной из комнат Антипов в свете факела заметил двигающуюся тень, но решил дорогу к дому не спрашивать: с дорогой уже все было ясно.