— Он вспыльчивый был? — Есеня продолжала осматривать комнату, не упуская из виду ни одной детали.

— Немного. Как все, — девушка начинала заметно нервничать, весь разговор доставлял неудобство.

— Он до вас с кем встречался? Он мог еще кому-то устраивать? Возможно, это месть. — Есеня посмотрела на невесту.

Вскочив, Юля, практически крича, произнесла слова отчаяния:

— Что вы за люди? Дня не прошло, я похоронить его не успела, а вы его же обвиняете?! На мертвого легче валить, да?!

На крик из другой комнаты вышла обеспокоенная мать девушки:

— Уходите! Видите, доводите ее!

Саша поднял руки в знак примирения и медленно направился к выходу. У Юли явно начиналась истерика, отвернувшись к Есене спиной, содрогаясь от слез, она тихо произнесла:

— Ему звонили. Перед тем как… Перед выстрелом. Не знаю кто.

Есеня бросила незаметный взгляд на Сашу, он кивнул в ответ и вышел из квартиры. Задержавшись, Есеня сочувственно посмотрела на потерпевшую:

— Сочувствую.

— Вы чувствуете то же, что я? Вы теряли любимого?

Немного помолчав, Есеня ответила:

— Вы правы. Нет.

На следующий день Есеня сидела перед могилой Меглина с бутылкой спиртного и нервно перебирала пальцами. Да, она не чувствовала того, о чем говорила Юля, но боль в груди не проходила. Она не заметила, как к ней подошла Софья Зиновьевна.

— Часто его вспоминаете? — Женщина села рядом.

Есеня машинально дернулась от неожиданности, переведя взгляд на Софью:

— Нет. Стараюсь. Чтобы нечасто.

— Ну и правильно! Зачем жить прошлым? Надо жить настоящим.

Видя, что Есеня не может справиться с бутылкой, Софья Зиновьевна забрала ее из рук девушки и легким движением с помощью линзы, которую достала из очков, вскрыла горлышко.

— Ну, как он говорил — за наших? — Софья сделала глоток.

После кладбища Есеня возвращалась домой с тяжелым сердцем. Никогда посещение кладбищ не давалось легко, хоть и работала в органах всю жизнь. Посещение могилы Меглина вообще вводило в ступор. Войдя в дом, Есеня очутилась в полумраке и тишине. Свет был выключен, а включать не хотелось. Пройдя по дому, она вошла на кухню, вдруг дверь ванной открылась, и поток яркого света ослепил ее. Из ванной вышел Женя, по телу которого стекали капли воды, на бедрах было полотенце. От неожиданности Есеня отшатнулась назад.

— Испугалась! А еще следователь! — Женя рассмеялся.

Есеня устало прошипела:

— Да ну тебя.

Поставив чайник на плиту, она начала рассуждать об убийстве Валентина:

— Я думала сегодня. Жертва сама по себе не важна. Для него это не человек. Символ. Будут еще убийства.

Женя посмотрел на Есеню и спокойным тоном произнес:

— Спасибо, обрадовала. Есень, просьба к тебе — мы можем работу там оставлять, за порогом?

— Хорошо. Прости.

— Сень, ну ты не обижайся, ладно? — Подойдя ближе, чтобы поцеловать, Женя принюхался и поменялся в лице. — Ты выпила?

— Немного.

Женя достал из шкафа бутылку вина и, налив себе бокал, сел на свое место:

— Понятно. Годовщина уже была. Что на этот раз? Дай угадаю, день рождения покойника отмечала?

Есеня кивает.

— Ну и как он там? Воскрес?

— Не начинай.

— Моя жена ездит на кладбище к мертвому маньяку!

— Он не был маньяком!

— Ах, не был?! Так что же ты молчала! Давай тогда всей семьей к нему на кладбище ездить!

Из глубины дома показалась няня с ребенком на руках и подошла к супругам.

— Я разбудил? — Женя с нежностью посмотрел на ребенка.

— Не спала. Ворочается. — Няня протянула малышку отцу.

— Упрямая. В мать. — Женя взял малышку на руки и начал укачивать, прижимая к себе. Ребенок оглушительно пукнул и моментально успокоился в руках отца.

— Так вот в чем дело было, Вера Евгеньевна, — Женя улыбается и целует ребенка.

Тем временем убийца снова готовился. На расстеленной ткани лежала разобранная винтовка, глушитель. Убийца методично протирал детали масляной тряпкой. Руки были в перчатках. Быстрыми, четкими движениями он собрал винтовку, уложил ее в чехол и вышел из дома. Новая жертва четко отпечаталась в памяти. Подъехав к отелю, преступник выбрал подходящее место для выстрела. Все рассчитано до мельчайших деталей. Он действует как профессиональный снайпер. Заняв позицию, убийца находит нужный номер, украшенный цветами. На столике — шампанское, два бокала, ваза с виноградом, на стул рядом брошена фата и черный пиджак жениха, на полу — сброшенные второпях белые туфли невесты, и черные, лаковые — жениха.

В темноте пара занимается любовью. Движения тел, звуки поцелуев, шуршание простыней. Мужчина привязывает руки девушки к изголовью кровати чулками, не обращая внимания на сопротивление, его это только больше заводит.

— Леш, ну сегодня не надо, может…

— Надо, Федя, надо, — привязывая вторую руку, говорит жених. Вдруг на тумбочке звонит телефон.

— Возьми! — Невеста воспринимает звонок как спасение.

— Не, не. Пусть с автоответчиком трещат, у меня интересней дела.

Он начинает двигаться на ней. Телефон звонит — и переходит на автоответчик.

Невеста дотягивается до выключателя, свет гаснет. В прицеле снайпера пропадает картинка. Жених включает свет обратно, снайпер снова видит свою жертву.

Хлопок, треск стекла — жених падает на невесту, кровь из головы бьет на белье, ноги судорожно дергаются. От испуга девушка кричит, пытаясь высвободиться, но руки плотно привязаны к кровати.

Спустя какое-то время в доме Светловых раздается телефонный звонок. Есеня просыпается и машинально отключает звук. Телефон звонит у мужа. Она выходит из комнаты и шепотом отвечает на звонок. Ее вызывают на новое место преступления. Есеня одевается и тихо уходит, поцеловав мужа с дочкой.

Добравшись до места, она зашла в номер. На кровати лежало тело убитого жениха, вокруг суетились эксперты.

— Снова жених? — Есеня внимательно осматривается по сторонам.

— Второй. Странно, да? Убивал бы невест, было бы понятно. Она ему изменила, и понеслась. Ну хотя бы. Невеста выбрала другого. Он их разлучил, поэтому женихи, логично.

Саша посмотрел на Есеню на словах «выбрала другого», она заметила его взгляд боковым зрением, но не отреагировала. В изголовье кровати висят разрезанные чулки. Она подошла и внимательно всмотрелась в узлы.

— Работает с высоких точек, а стройки везде сейчас, доступ легкий, не мешает никто, — Саша смотрит на свою коллегу.

Есеня прошлась по номеру, на ходу касаясь цветов кончиками пальцев.

— С невестой поговорил?

— В истерике. Ему тоже звонили. — Саша провожает ее взглядом.

Женя сидел в кабинете с Худым, слушая выпуск новостей. В окошке за ведущей съемки гостиницы и ресторана, в которых произошли убийства: «История с убийством на свадьбе в Москве получила сегодня шокирующее продолжение. В гостинице «Аракс» на северо-востоке столицы был застрелен еще один молодожен. Представители Следственного комитета пока не сделали официального комментария о том, связаны ли эти преступления, но неназванный источник в органах сообщил одному из интернет-СМИ, что дела по этим убийствам объединены в общее производство. Мы продолжаем следить за темой, о развитии ситуации — в наших следующих выпусках».

— А мы продолжаем? Следить за темой? Меня долбят со всех сторон, что мы скажем? Какие идеи? — Худой выключил телевизор и нервно отбросил пульт.

— Убийца прошел спецподготовку. Убивает только женихов, невест не трогает.

— И это все? — У Худого зазвонил телефон, посмотрев на дисплей, он раздраженно сбросил вызов.

— Обе свадьбы регистрировались в Центральном ЗАГСе, всем женихам звонили в момент убийства.

— Кто звонил?

— Номер не определился, но есть запись. — Женя включает телефон на громкую связь: «Счастливчик ты. Все у тебя в жизни сложилось. Все срослось. А ты не думал, что рядом с тобой другие есть? Кому не так везет? Не хочешь поделиться? А то одним все. Другим ничего. Одним счастье с пальмами, другим на снег смотреть всю жизнь? Может, они тоже хотят — счастья с пальмами?» — запись заканчивается.

— И что это значит? Еще одно убийство, и нас всех гнать отсюда надо, зря хлеб едим. Что хотите делайте, найдите его!

Тем временем Есеня и Саша приехали к Центральному ЗАГСу г. Москвы. Поднявшись по лестнице, они вошли внутрь и прошли мимо стенда с визитками к кабинету заведующей. Саша поймал на себе взгляды охранника и других посетителей и невольно остановился. Постучавшись, он открыл дверь, заведующая подняла глаза: «Молодые люди, вам не сюда. Записываться в двести первой». Есеня смотрит недоуменно на Сашу.

— Нет, мы. Мы не пара, слава богу, Следственный комитет. — Есеня показала документы.

— Я же вашим коллегам все уже рассказала.

Есеня убирает удостоверение:

— Это были оперативники, а мы — следователи.

— Правда не знаю, чем вам помочь, — женщина растерянно посмотрела на нее.

— Все жертвы регистрировались в вашем ЗАГСе.

— Ну да, а еще они при жизни огурцы ели, вы же не идете на рынок.

— Простите? — Есеня недоуменно посмотрела на заведующую.

— Нет, вы простите. Просто у нас по сто пар в день проходит. Спрашивайте, — пожимая плечами, ответила женщина, словно сомневаясь в возможности помочь.