— Почему мне не сказали? — Есеня смотрит растерянным взглядом.

— Если бы не этот убийца свадебный на нашу голову — так бы и лежал себе в дурке! — Стеклов был раздражен.

— Эта. Убийца не этот, а эта. Она. Женщина. — Есеня выговаривает каждое слово практически по слогам.

— С чего ты взяла?

— Он сказал.

— Ну, он много чего наговорил. Думали, в нем чуйка проснется. В родных, так сказать, пенатах. Ошиблись. — Бергич забрался в кабину минивэна: — Все, поехали!

После всего Есеня идет к своей машине. Ей хочется сбежать. Вернувшись домой, она увидела спящего мужа рядом с кроваткой дочери. От ее присутствия Женя просыпается, потирая глаза. В комнате царит полумрак.

— Видела его?

— Да.

— Ясно.

— Мне жаль, что они с тобой так. Ты не виноват.

— Ладно, нормально. С ребенком посижу, кто-то должен. Может, и к лучшему.

Женя встал и хотел пойти к двери, но Есеня перехватила его руку. Посмотрев в глаза мужу, она притянула его для поцелуя. Он ответил на ласку, страстно вовлекаясь в эту игру. Они как будто пытаются доказать друг другу, что все еще важны и значительны их отношения. Вдруг начинает плакать ребенок. Есеня и Женя замирают. Она смеется.

— Никакой личной жизни.

Женя идет к кроватке, тепло улыбается, начиная укачивать Веру, поет что-то успокоительно-неразборчивое.

— Это и есть наша жизнь.

Поздно ночью, сидя над столом и рассматривая материалы дела, Есеня вдруг решительно встала и пошла к машине. Женя успевает только посмотреть вслед уезжающей жене. Ночной лес растворял в тишине каждый звук. Есеня слышала шелест шин. Мысли в голове роились с немыслимой скоростью. Она вышла из машины на стоянке в лесу и, спустившись по склону, подошла к берегу. На берегу ее ждал санитар, он подтянул лодку, которая поплыла, растворяясь во тьме.

Оказавшись в клинике наедине с Бергичем, Есеня поняла, что все достаточно серьезно и тот человек, которого она знала раньше, просто, возможно, не существует. Она попросила Бергича рассказать подробнее, что произошло и какой диагноз у Меглина.

— Нарушение сознания. Шизофазия. Онейроидный синдром, симптоматика параноидальной шизофрении. В общем, ты сама все видела.

— Он всегда такой?

— Нет. Но сейчас он не будет говорить.

Их шаги гулко отдаются в пустом коридоре. Подойдя к закрытой двери, у которой дежурил санитар, они зашли в палату. Меглин сидел на краю кровати в позе птицы, обхватив колени руками и задрав голову, с открытым ртом смотря в окно, на луну.

Есеня посмотрела на Бергича непонимающе. Он слегка пожал плечами — сама, дескать, просила. Есеня подошла к Меглину и села на кровать рядом. Санитар дернулся за ней, но Бергич остановил его.

— Здравствуй. Родион? Ты меня слышишь? — Но Меглин не отреагировал на слова Есени.

— Он сейчас в своем мире. — Бергич подошел ближе.

— А он долго таким будет? Когда я смогу поговорить с ним?

— Приезжай утром.

— Я останусь с ним. Я справлюсь.

Санитар обеспокоенно посмотрел на Бергича, но тот, подумав, кивнул, и они ушли, оставив Есеню с Меглиным наедине. Она села в углу на пол и посмотрела на Меглина, но реакции не было.

— Когда захочешь говорить, просто кивни. Ладно? — в голосе Есени слышались нотки нежности и беспокойства.

От усталости и произошедших событий девушку клонило в сон, и она не заметила, как заснула прямо на полу, буквально провалившись в глубокую фазу сна. Проснувшись от каких-то звуков, Есеня поняла, что кто-то скребется. За ночь тело затекло, шею было трудно расправить. Она с удивлением посмотрела на Меглина, который стоял у окна и что-то делал.

Есеня еле слышно произнесла:

— Родион?

Меглин оглянулся настороженно и ответил:

— Рубль дай. Или пять.

— Зачем? — Есеня подошла к нему, роясь в карманах, вытащила мелочь.

Меглин не ответил. Он забрал монету из мелочи, пытаясь ею вытащить один из гвоздей, которыми было закреплено окно.

— Что ты делаешь? — Есеня непонимающе смотрела на Родиона.

— К двери не поворачивайся. Он, сука, камеру повесил, думает, я не знаю. За идиота держит.

— Кто? Какую камеру?

Меглин посмотрел на нее напряженно, потом засмеялся.

— А я тебя помню!

— Да? — на лице Есени появилось удивление.

— Ты же из магазина, да? Рядом с домом моим?

Есеня, на минуту поверив в чудо, огорченно посмотрела на забитое окно.

— Нет. Мы работали вместе.

— В ментовке? — Меглин стал немного серьезнее.

— В ментовке, да.

— А почему шепотом? Они звук тоже пишут? — Меглин, отчаявшись открыть окно, опустился на колени и начал затачивать ребро монеты о плиту пола.

— Кто они?

— Ну, эти. Ликвидаторы последствий. Таблетки мне дают, а в таблетках — жучки. Микросхемы. Маленькие. Думают, я не знаю. Главное, спиной держись к двери, они тогда не видят.

— Кто они, там нет никого. — Весь разговор напоминал Есени галлюцинацию.

В коридоре послышались шаги, и Меглин торжествующе посмотрел на Есеню, пряча монету под щель между плинтусом и полом, и торопливо встал.

Дверь в палату открылась, и вошел санитар, сказать, что пора вести Меглина на завтрак. В общей столовой Есеня присоединилась к Бергичу. Меглин в очереди больных набирал на поднос еду, перед ним шел мальчик лет девяти, тоже с подносом. Набрав еду, больные получили у медсестры лекарства. Меглин поставил на поднос прозрачный стаканчик с несколькими разноцветными таблетками. Есеня и Бергич наблюдали за ним от своего стола.

— Его обязательно таблетками глушить? — девушка внимательно посмотрела на Бергича.

— Я пытался снизить дозу.

— И что? — она перебирает пальцами.

— Володя Страхов, санитар, на больничном третью неделю, и непонятно, когда выйдет. Лекарства его гасят, а без них вспышки агрессии. Он не виноват. Такие вещи не контролируют.

У Есени зазвонил телефон. Посмотрев на дисплей, она увидела, что это был Женя, и решила сбросить вызов. К сидящему за столом Меглину подошел мальчик и осторожно начал разговор:

— Привет.

Меглин резко кивнул, и мальчик ревниво посмотрел на стаканчик Родиона с лекарствами: «Зелененьких две дали. У тебя что, день рождения сегодня?»

— Возможно.

— К тебе идет? Красивая.

Меглин оглянулся и увидел, что Есеня идет к его столу. Он отодвинул от нее поднос, этим пытается воспользоваться мальчик — тянется к стаканчику, чтобы украсть таблетки, но Меглин пресекает попытку, быстро выдрав стаканчик из его рук, и, опрокинув в рот, запил, мстительно посмотрев на пацана.

— Ха-а-а! — открыв издевательски рот, показывая ему.

— Жопа ты, Меглин. — мальчик качает головой.

Есеня села напротив Меглина — Родион сделал жест в сторону мальчика, словно смахивая пыль, и он, наградив его злым взглядом, ушел. Меглин посмотрел вслед с подозрением.

— Родион, — Есеня попыталась начать разговор.

— М? — он поворачивается к ней, словно только сейчас заметив.

— Почему ты сказал — она?

— Я не говорил!

— Вчера. На месте убийства.

Меглин, быстро оценив ситуацию, все-таки решается сказать версию:

— В сердце выстрел. Один. Наповал. Не так просто. Совсем не просто. Значит, настоящая любовь!

— Тоже так подумала. Но женщина-снайпер?

Меглин накинулся на кашу и начал говорить с набитым ртом:

— У снайпера. Какие качества?

— Сила.

— Курок нажимать? Зачем тут сила? Какая сила? — Родион начал злиться, и Есеня заметила, как все внутри его закипает.

— Меткость. Выносливость. Яркие мужские черты, — она пожимает плечами.

— Ну да, скажи. Ждать у моря погоды, это мы любим. Когда до свадьбы заживет, да? А его там хлоп, как муху. Дождалась. Так какие еще у снайпера качества?

— Терпение. Адское.

— Тоже яркая мужская черта. Да? Женщина стреляла! — Меглин по-детски улыбается, но говорит довольным голосом.

Есеня достала телефон и поставила громкую запись: «Счастливчик ты. Все у тебя в жизни сложилось. Все срослось. А ты не думал, что рядом с тобой другие есть? Кому не так везет? Не хочешь поделиться? А то одним все. Другим ничего». Запись закончилась, и Меглин посмотрел на телефон, немного напрягшись, было видно, что она его задела.

— Голос мужской. — Она ждала от него аргументов, и он их дал.

— А одному-то зачем — под пальмы? Что там делать? Одному-то? — Меглин задумался, посмотрев на Есеню, и широко улыбнулся, потом встал и направился к выходу. Есеня пошла за ним, чтобы забрать на расследование.

После завтрака санитары и Есеня вывели Меглина к машине, завязав смирительную рубашку, они втолкнули его в фургон. Машина рванула к тиру, где Есеня хотела поставить следственный эксперимент. По дороге никто не обронил ни слова. Подъехав к месту, Есеня вышла первой и направилась в помещение за оружием, пока санитары сопровождали Меглина. Она подошла с винтовкой к стенду, одновременно целясь и повторяя вслух текст убийцы. Рядом стоял, пританцовывая на месте, Меглин.

— …одним счастье, другим — смотреть на снег, всю жизнь. А может, они тоже хотят, счастье с пальмами? — Спустив курок, смотрит в бинокль. — Мимо опять.

— Мишень не шевелится. Расстояние меньше. — Меглин подходит ближе к девушке.

— Так неудобно. Нельзя говорить и стрелять еще. — Есеня задумчиво смотрит в сторону мишени.