Дара Сэвидж

Синица в руках

Пролог

Анет спала крепко и долго. Где-то под утро, в предрассветных сумерках, в спальню проскользнула огромная, скрытая тенями фигура, которая показалась ей знакомой.

Ну конечно, это был мужчина, тот самый, которого она очень любила и желала. Губы Анет беззвучно зашевелились, и она протянула к любимому руки. Он обнял ее и прижал к своему теплому, обнаженному телу.

Его нежные, чувственные пальцы, лаская, разбудили в ней нескромное желание. Она дрожала от возбуждения, сгорала от страсти. Удовольствие, которое она испытывала от его прикосновений, казалось беспредельным. Мужчина шептал ей на ухо нежные слова, еще сильнее распаляя либидо. Анет прижалась к любимому, доверяясь его ласкам. Он знал о ней все и бережно относился к ее прошлой жизни. Этот человек рьяно охранял их любовь.

Одна мысль о нем не давала ей покоя. Она не могла вспомнить, как он выглядит. Молодая женщина подняла руку и убрала прядь волос с его лба, снова и снова напряженно вглядываясь в красивое мужественное лицо. Но в комнате было слишком темно, чтобы до мелочей разглядеть его черты. Анет потянулась к выключателю настольной лампы, но не могла нащупать его. Мужчина вдруг наклонился к ней, крепко поцеловал и тихо выскользнул из спальни…

Когда Анет наконец проснулась, она все еще находилась в возбужденном состоянии. Тело было влажным от холодного пота, ноги запутались в простынях. Женщину охватило чувство горького одиночества, когда она поняла, что видела всего лишь сон.

На кровать упала полоска яркого солнечного света, проникшего в спальню сквозь щель между занавесками. Анет повернула голову к столику, на котором стояли часы. Стрелки показывали почти три часа дня. Хорошо поспала после ночного дежурства.

Она свернулась в клубок, обняв подушку. Что же все-таки происходит? Она еще ни разу в жизни не видела эротических снов и уж тем более не мечтала с такой тоской о спутнике жизни.

Конечно, хотелось, как и большинству женщин ее возраста, выйти замуж. Но эти мечты относились к какому-то неопределенному времени в будущем. Она думала о том, что выйдет замуж, когда будет готова к этому важнейшему шагу в жизни. И, разумеется, когда встретит подходящего человека.

Только после этого и можно будет познать ту интимную связь, физическую и духовную, которая существует между мужем и женой.

А пока ее время не пришло, она будет терпеливо ждать своего часа. Так ждет куколка в коконе волнительного превращения в бабочку.

1

Анет стояла у поста медсестер, окидывая взглядом приемный покой отделения экстренной помощи городской больницы. Четвертое июля — День независимости США — всегда бывает самым напряженным днем в году для медиков.

Часы показывали два часа пополудни, а Анет уже чувствовала себя уставшей. Она заступила на дежурство вчера вечером. Молодая женщина помассировала ноющий затылок и не без удовольствия подумала о горячем душе, который примет, как только придет домой.

В эту минуту двери распахнулись и в приемный покой ввалилась группа людей. Атмосфера в помещении сразу стала тревожной и напряженной. Послышались торопливые сбивчивые слова: несчастный случай на воде… семь человек пострадали… двое в тяжелом состоянии. Усталость Анет как рукой сняло. Взгляд скользнул по молодым людям в насквозь промокшей одежде. От них шел тяжелый запах пива. Больше всех, очевидно, пострадала темноволосая девочка лет шести-семи, лежавшая на руках мужчины. Бросившись к ней, Анет осмотрела ребенка: сложный перелом ноги, потеря сознания. Кто-то умело прибинтовал дощечку повыше колена. Пульс девочки был неровным и слишком частым. На ее лице сквозь загар проступали мертвенная бледность, тело покрывал холодный пот.

— У нее шок, — услышала Анет мужской голос — глубокий и отрывистый.

— Я вижу. Положите ее вот сюда, а я укрою.

Мужчина осторожно опустил девочку на каталку и, резко повернувшись, столкнулся с Анет, которая протянула руку к полке с одеялами. Женщина ахнула, а тот, вместо того чтобы извиниться, сердито изрек:

— Лучше бы сходили за врачом!

— Я и есть врач! — взвилась от обиды Анет.

Прищурившись, мужчина пренебрежительно процедил:

— Надеюсь, что это так.

Схватив одеяло, Анет набросила его на девочку.

— Не мешайте мне, — бросила она повелительным тоном. Мужчина поспешно отступил назад. Готовя ребенка для рентгена, врач крикнула через плечо: — Изабель, ты мне нужна!

К каталке подошла медсестра, и вдвоем они перевязали пострадавшую. Анет обернулась, ища глазами отца девочки. Тот стоял, прислонившись плечом к стене. Глаза мужчины зорко следили за действиями медперсонала. Пряди его длинных светлых волос упали на лоб, нависая над большими карими глазами. Загоревшее, словно выточенное резцом скульптора лицо было задумчивым. Человек казался слишком спокойным, вызывая у Анет раздражение. Как может родитель оставаться таким невозмутимым, когда его маленькой дочери предстоит сложная операция! Я врач, и то волнуюсь за чужого ребенка, продолжала внутренний монолог женщина. Что это за отец!

— Как зовут вашу дочь? — Она постаралась задать вопрос как можно корректнее.

Взгляд мужчины, кажется, чуть потеплел.

— Салли Хоктон. Но она не моя дочь. Ее мать задержала медсестра, чтобы заполнить карту пострадавшей.

— Ах вот как. — Анет удивленно хмыкнула и попросила: — Сходите, пожалуйста, к ней и узнайте, есть ли у Салли аллергия на какие-нибудь препараты.

— Я спрашивал ее об этом по дороге в больницу. Никаких ограничений нет.

Через несколько секунд появилась мать ребенка. Она подошла к мужчине и прислонилась головой к его плечу, тот успокаивающе похлопал ее по спине. Лицо женщины было измученным, на лбу и щеках виднелись красные царапины. Она подтвердила отсутствие у дочки какой бы то ни было аллергии. Все необходимые формы были уже заполнены, и Изабель повезла каталку с девочкой в рентгенологическое отделение. Освободившись, Анет окинула взглядом приемный покой.

Олдерсон, также дежурный врач, был занят со вторым тяжелым пациентом. У того пострадала голова. Анет занялась двумя парнишками, которым, в отличие от других, повезло. Промывая ссадины и царапины, накладывая легкие повязки, она терпеливо выслушивала их сбивчивый рассказ о том, как произошел несчастный случай.

Анет была невысокого роста, стройного телосложения, у нее были тонкие, правильные черты лица, благодаря чему она выглядела значительно моложе своих двадцати шести лет. Но впечатление тихого и робкого существа, которое она производила на окружающих, было обманчивым. В ней мог проснуться твердый, решительный человек, способный постоять не только за себя, но и за других. Большие голубые глаза молодой женщины гневно засверкали, когда она узнала, что стало причиной несчастного случая на воде. Четверо изрядно подвыпивших студентов катались на катере и врезались в большую яхту, на которой было много народу. Среди пострадавших Анет увидела несколько знакомых с медицинского факультета местного университета. Эти люди родились в рубашке, они не утонули только благодаря счастливой случайности. На яхте, очевидно, находился человек, который действовал быстро и решительно и таким образом предотвратил трагедию.

Анет считала, что в штате Мэриленд действуют слишком мягкие законы в отношении тех, кто водит машину в нетрезвом состоянии. Сколько людей гибнут на дорогах в результате аварий! А закона, запрещающего управлять катером, будучи пьяным, нет и в помине.

Анет родилась и выросла в Аннаполисе. Она слышала о многих несчастных случаях, имевших место в Чесапикском заливе и очень похожих на сегодняшнее происшествие. Такое вопиющее пренебрежение элементарными правилами безопасности каждый раз возмущало молодую женщину до глубины души.

Подошла очередь последнего пострадавшего. Им оказался один из пьяных парней с катера. Он сидел на кушетке, угрюмо ожидая своей очереди. Сурово поджав губы, Анет накладывала ему на руку швы. Его приятель стоял рядом, всем своим видом демонстрируя нетерпение и раздражение. Если не принимать во внимание их внушительный рост, оба молодых человека были похожи на капризных, своевольных школьников.

Они спорили между собой о том, что произошло в заливе.

— Разве я тебе не говорил? За рулем катера надо было сидеть мне, — сердито сказал пострадавший парень. Его товарищ презрительно фыркнул:

— Тебе? Да ты посмотри на себя, Джонни. Ты даже не можешь сидеть прямо.

— Господи, отец убьет меня, Мэтью. Знаешь, сколько он заплатил за этот катер? Тридцать тысяч долларов! Как я скажу предку, что его драгоценная игрушка лежит на дне залива?

Перед мысленным взором Анет появилось мертвенно-бледное личико девочки, получившей в аварии сложный перелом ноги. Молодая женщина с трудом удержалась от того, чтобы не обрушить на головы этих мерзавцев тяжелый поднос с хирургическими инструментами. Наложив швы, она взяла в руки бинт.

Мэтью провел ладонями по мокрым волосам, поднял лицо и сказал с вызовом:

— Послушай, я не виноват в том, что случилось. Черт, они появились перед носом катера совсем неожиданно. И потом твой отец все равно получит страховку. Какие проблемы?

У Анет все же сдали нервы. Она с силой швырнула на стол бинты, повернула разгневанное лицо к злополучному штурвальному и проговорила сквозь зубы:

— Убирайся отсюда.

Парень ухмыльнулся и игриво посмотрел на молодую врачиху. Его лицо внезапно порозовело.

— Непременно, крошка. Но только после того, как ты залатаешь моего приятеля, — заявил он развязным тоном.

— Меня зовут не «крошка», а доктор Салливан. — Голос Анет не предвещал ничего хорошего. — Полиция, наверное, уже здесь. Почему бы тебе не рассказать твою трогательную историю полицейским, или ты еще не придумал, как будешь им врать?

По лицу Мэтью пробежала тревожная тень, и он начал пятиться к выходу.

— Мне лучше смыться отсюда подобру-поздорову, Джонни.

У того потемнели глаза от злости.

— Ну конечно! А мне тут расхлебывать кашу, которую ты заварил? Так не пойдет, приятель…

Джонни рванулся с кушетки в сторону дружка, столкнувшись с Анет. Та потеряла равновесие и шлепнулась на пол. От неожиданности она замерла на мгновение. Придя в себя, поднялась и открыла было рот, чтобы позвать сотрудников отделения на помощь, а два приятеля уже сцепились друг с другом в драке.

Все последующее произошло так стремительно, что Анет не смогла даже понять, как это случилось. Только что два верзилы колотили друг друга, и вот один уже растянулся на полу, а другой сидит на кушетке, где ему и положено быть. Его плечо сжимает большая, сильная рука. Женщина подняла изумленный взгляд.

Перед ней стоял высокий, стройный блондин, видимо, хорошо тренированный человек, одетый в джинсы, обрезанные по колено, и плотно прилегающую к мускулистой груди рубашку с короткими рукавами. Он был невозмутим, на губах силача играла легкая улыбка. Анет узнала в нем мужчину, который принес на руках девочку.

— Вы оба поднадоели мне за сегодня, — тихо проговорил он. Его сверкающие, острые как бритва глаза перекинулись на Анет. — Вы закончили с этим балбесом, доктор?

— Я… — Женщина растерянно сжимала и разжимала пальцы, глядя на незнакомца. От него веяло такой силой и уверенностью, что на его фоне два молодых парня казались жалкими нашкодившими школярами. Анет беззвучно пошевелила губами, потом попыталась улыбнуться:

— Да… нет… то есть… Черт! — Она кивнула в сторону смирно сидевшего Джона. — Ему осталось наложить повязку и выписать рецепт на антибиотики.

Мужчина кивнул и опустил суровый взгляд на Мэтью, привставшего на полу.

— Ты управлял катером, не так ли? Я уже дал полиции показания. Теперь им нужен ты. Они ждут в холле, иди. — Незнакомец повернулся к Анет. — Выписывайте рецепт, а я побуду здесь, пока медсестра забинтует руку этому типу.

Анет сделала шумный вдох и сверкнула глазами на мужчину. Он еще будет указывать, что ей делать!

Отойдя к столу медсестер, она заполнила бланк рецепта, сильно нажимая на перо, и со злостью швырнула ручку. Что он себе позволяет? — продолжала кипятиться женщина. Распоряжается в больнице, как у себя дома. И те двое тоже хороши — какая преступная халатность! Беспокоятся о тридцати тысячах долларов, в то время как могли погибнуть люди.

Анет вдруг почувствовала острый голод. Хорошо бы сесть в укромном уголке и выпить чашку крепкого кофе с бутербродом. И еще ей хотелось вздремнуть хоть немного. В приемном покое было уже тихо. Она глубоко вздохнула, потерла лицо ладонями и опустила голову от усталости. И вдруг почувствовала, как ей на плечо легла чья-то рука. Она вскочила.

— Что? О, это ты.

Дежурный врач Патрик Олдерсон насмешливо смотрел на нее сверху вниз. Он был высоким, под два метра, стройным и элегантным мужчиной тридцати с небольшим лет. Анет познакомилась с ним года три назад, когда начала проходить практику в больнице. Тихая, застенчивая, прилежная ученица, она испытала сильное волнение, когда Олдерсон стал проявлять к ней повышенный интерес. Но их свидания были редкими, так как учеба отнимала у нее много времени и сил. Да и Патрик был озабочен своей карьерой. Теперь, став уже полноправным врачом и работая рядом с ним, она порой чувствовала себя очень неудобно — ведь была неискушенной в сердечных делах, не знала, как встречаться с мужчиной и одновременно соблюдать с ним, заведующим отделением, дистанцию на работе. Но в данную минуту приятно было видеть его рядом с собой.

— Как ты? — мягко спросил он. — Я слышал, что у тебя произошел какой-то инцидент.

— Да нет, все нормально. Просто я очень устала. Не было времени даже перекусить, — со вздохом ответила Анет.

— Четвертого июля всегда такое сумасшествие. Послушай, дорогая, уже почти шесть вечера. Почему бы тебе не поужинать здесь и потом не отправиться домой? — Патрик нежно погладил ее по спине.

— Шесть часов? — Анет с удивлением тряхнула головой. В приемном покое отделения экстренной помощи часы всегда бегут незаметно. Когда бы она сюда ни вошла, у нее возникало ощущение, что попадает в другой мир, где один несчастный случай следует за другим. Сам по себе городок небольшой, но в летний сезон население этого курортного района увеличивается раза в четыре. И вместе с этим возрастает нагрузка на врачей. Анет начала работать в отделении только с мая, но ей казалось, что она трудится здесь всю жизнь. Трудно было избавиться от ощущения, что она не подходит для работы, которая ей очень нравится.

— Заканчивай рабочий день, — продолжал Олдерсон, — твоя сменщица должна прийти с минуты на минуту. Но не садись за руль голодной, пойди в кафетерий и съешь что-нибудь перед тем, как ехать домой. Если ты отменишь наше свидание сегодня вечером, то я не обижусь.

Патрик обещал сопровождать Анет и ее младшего брата Энди на берег залива, где вечером устраивают фейерверк. Она очень ждала этого дня, но сейчас, когда все тело ломило от усталости, это мероприятие уже не казалось таким заманчивым.

— Я подумаю. Правда, я обещала Энди… — Анет умолкла, увидев, как к посту медсестер приближается пострадавший Джон. Рядом с ним шел самоуверенный блондин все с той же едва заметной улыбочкой.

У Анет не было никакого желания общаться с этим незнакомцем. Мужчины подошли к ней, и блондин произнес:

— Ты хотел что-то сказать, Джонни?

Парень опустил глаза и пробормотал себе под нос:

— Извините, доктор.

Схватив со стола рецепт, она сунула его в руку парня и коротко бросила:

— Уходи.

Олдерсон обошел стол медсестер и взял Джона за руку.

— Доктор Салливан сегодня очень устала, — сказал он и увел парня из комнаты.

Анет опустила глаза на свои слегка дрожащие руки. Ее лицо покраснело еще больше. Да, она не имеет права грубо обращаться с пациентами независимо от того, как они сами ведут себя с ней. Что бы больные ни делали, они всегда правы.

Блондин продолжал стоять рядом. Не смотри на него, приказала себе Анет, может, он тоже уйдет. Она сделала вид, будто уронила что-то на пол, нахмурила лоб, словно от досады, и присела на корточки. Блондин не двинулся с места. Ничего не оставалось делать, как подняться, сесть за стол и копаться в бумагах, изображая кипучую деятельность. У нее закончилась смена, и надо навести порядок в историях болезней. В приемном покое по-прежнему было тихо. Анет чувствовала, что задыхается от жары, расслабила воротник у шеи. Не поднимай голову, уговаривала она себя.

— Доктор Салливан! — раздался у нее над головой насмешливый голос блондина.

Женщина сжалась, готовая превратиться в невидимку. Но молчать и дальше было уже совсем глупо. Она медленно подняла глаза. Мужчина стоял, прислонившись к столу. Мускулы играли на его сильных руках под ярким светом ламп. Снизу он казался особенно большим и… очень мужественным. Длинные, сексуальные губы изогнулись в лукавой усмешке.

— Да… да? — Анет неохотно выпрямилась. — О, вы еще здесь? — На ее лице читалось искреннее удивление.

У глаз блондина образовались морщинки. Он не был слишком молодым, пожалуй, где-то под сорок. Лицо выдавало знающего, искушенного человека, который не потерпит никаких лукавств.

— И вы тоже, — заметил блондин.

Анет стало уже совсем жарко, халат прилип к телу, кожа зудела от пота. Ноги затекли, а желудок свело от голода. Она смущенно провела рукой по растрепавшимся волосам, стянутым на затылке в хвост, и растерялась, не зная, что сказать.

— Э… я могу быть чем-нибудь полезна вам?

— Да. Я слышал, что вы собираетесь поужинать. Не покажете ли мне, где тут у вас кафетерий?

— О! Это очень просто. Идите по коридору, в конце поверните направо к лифтам…

Тягучий, глубокий голос прервал ее объяснения:

— Я совершенно не ориентируюсь в незнакомом месте.

Рука Анет, оживленно жестикулирующей, чтобы объяснить дорогу незнакомцу, нырнула в карман халата.

— Да-а? Понятно. Хорошо. — Сил на разговоры уже не оставалось. Если она не съест чего-нибудь в ближайшие минуты, то свалится в голодный обморок. В подтверждение этого ее желудок громко проурчал. Анет слабо улыбнулась, как бы извиняясь за неблагозвучный звук, и сдалась. В любом случае блондин знал, что она собирается идти в кафетерий. — Я отведу вас туда.

Уголки рта незнакомца дернулись в улыбке.

— Спасибо.

Блондин ждал, пока Анет сходила за кошельком в ординаторскую, и затем последовал за ней по коридору. Молодая женщина смотрела вниз, скользя взглядом по длинным, загорелым ногам мужчины, размашисто ступающим по полу коридора. Господи, в нем не меньше двух метров, думала она, сравнивая свой неказистый рост с его. На каждый шаг этого гиганта ей приходилось делать два своих шажка. Она была сейчас похожа на маленькую собачонку, семенившую рядом с догом.

Вдруг Анет остановилась на полпути. Спутник последовал ее примеру.

— Может, вы дойдете теперь один? Это совсем рядом. Мне бы хотелось посмотреть, как там девочка, которую вы принесли сегодня в приемный покой.

— С Салли все в порядке, — сказал блондин. — Ей уже сделали операцию. Хирург, который оперировал малышку, сказал, что через пару месяцев она забудет о своей травме.

— О, — облегченно вздохнула Анет. Ее уставшее лицо озарила улыбка. — Приятная новость.

— Да, ей повезло. Я оставался с матерью Салли, пока сюда не приехал отец девочки. Так что можете не беспокоиться.