— Осталось немного, потерпи еще чуть-чуть.
Боль была такой сильной, что хотелось выть и метаться по кровати. Эстелла почувствовала, как по лицу заструились слезы. Она делала глубокие вдохи и выдохи, сжимала подушку зубами и надеялась, что не раскрошит их в пыль.
Дыши.
Дыши.
Дыши.
Илай взял с тумбочки заживляющую мазь и равномерно распределил ее по всей ране.
— Еще долго? — всхлипнула Эстелла, закрывая лицо ладонями.
Илай не ответил. Она хотела спросить, можно ли ей перелечь, но в следующую секунду почувствовала…
…как он совсем невесомо поцеловал ее в лопатку.
Затем спустился ниже, пощекотав нежную кожу прядями растрепанных волос, и коснулся губами нераненой части спины.
Темные перья скользнули по ее обнаженным ногам, окутывая мягким теплом.
Еще один легкий поцелуй под ребрами.
И еще один.
Еще.
— Они умрут.
Горячие губы прижались к пояснице, а ладони мягко сжали талию.
— Они больше не тронут тебя.
Она проглотила очередной всхлип.
Илай на секунду прислонился лбом к ее спине, затем с осторожностью потянул Эстеллу за руку, заставив сесть напротив. Обхватив ее щеки ладонями, он стирал большими пальцами каждую слезинку. Смотрел так, словно важнее нее в эту секунду ничего не было.
Сердце перестало биться.
— Я тебе обещаю, — прохрипел Илай.
Не успела Эстелла что-либо сказать, как он лишил ее своего тепла и отодвинулся. Она продолжала хлопать глазами и думать, что все это значило. Даже боль в спине казалась какой-то незначительной, а все обиды за его ложь и страхи перед неизвестностью отошли на второй план. На мгновение она позволила себе быть слабой и не вспоминать о том, что до недавних пор не знала его настоящего имени.
Глубокий голос выдернул ее из запутанных мыслей:
— Почему ты хотела поговорить?
Эстелла встряхнула головой и натянула одеяло до талии, вспыхнув от неловкости. Она, конечно, любила каждый изгиб своего тела, но взгляд Илая заставлял ее сжиматься от странного беспокойства.
Она набрала в легкие побольше воздуха и начала рассказывать. Эстелла поведала Илаю обо всех планах Сената: о том, что армия Беспечных уже переплывает Бесконечный океан и прибудет в Эрелим в ближайшее время. О том, что правительство заключило официальное соглашение с Ас-хаем и Льерсом. Илай ответил, что о последнем они узнали от ведьм, часть которых передвигается с Альянсом.
Когда Эстелла рассказала о планах Сената в отношении Бездны, он выдал:
— И что?
Она снова захлопала ресницами, чувствуя себя дурой.
— Правительство собирается заключить соглашение с Люцифером! — воскликнула Эстелла, на что Илай выгнул бровь. Понизив тон, она прошептала: — Мне кажется, ты меня не расслышал. Сенат хочет, чтобы демоны и падшие усовершенствовали их оружие с помощью силы тьмы, о которой я, кстати говоря, впервые слышу.
— Не смотри на ситуацию с одной стороны, Солари, — впервые за их встречу усмехнулся Илай и посмотрел на часы. Оставалось чуть меньше десяти минут. — Со времен создания Нового мира демоны и падшие враждовали с ангелами. И даже несмотря на то, что многие годы между ними действует перемирие, на чью сторону, как ты думаешь, они встанут? На сторону Альянса, в котором уже состоят падшие, или на сторону ангелов и смертных, поклоняющихся Богам?
Эстелла хотела стукнуть его за этот всезнающий тон, которым он постоянно с ней говорил. Словно она маленькая девочка, которая ничего не смыслит в политике.
«Чтоб ты знал, придурок, я помню карту всего континента и могу сказать, где твой труп точно никто не найдет».
— Я понимаю, командир, и только из-за этого удивляюсь тому, что Люцифер согласен на союз с Сенатом. Нужно понять, что скрывается за их соглашением.
— Я скажу тебе, что за ним скрывается. Если сам владелец низшего мира согласен помочь Сенату в борьбе с Альянсом, значит, правительство предложило ему нечто такое, чем он не может обладать без их помощи. Понимаешь, к чему я веду?
До Эстеллы медленно начал доходить смысл его слов.
— Понимаю. А Люцифер может в итоге их предать?
— Не может, а скорее всего так и сделает, — кивнул Илай. — Нам нужно понять, какую цену готов заплатить Сенат за союз с Бездной. И в чем так сильно нуждается Люцифер, что готов помочь тем, кто поклоняется Богам.
— Мне в любом случае нужно время, чтобы пробраться в библиотеку и поискать информацию о Путях. Может, и это удастся выяснить, — задумчиво пробормотала Эстелла, накручивая волосы на палец. — Захра слишком боится, что в замке есть последователи Альянса, которые могут подслушать их, поэтому из разговоров я мало что узнаю. Не уверена, что Сенат хранит ответы в библиотеке, но попробовать стоит.
Эстелла ненадолго замолчала, после чего продолжила:
— Знаешь, у меня было много времени, чтобы подумать. И я… начинаю сомневаться во всем, что происходит. Точнее во всем, что мы считали правдой. Я видела Пути. Я действительно их видела, Илай. То, за чем мы так отчаянно гонимся, находилось прямо передо мной. И когда Дафна заставила меня коснуться их, я почувствовала… ужас. Отчаяние. Мне было так больно, словно меня рвали на части.
Илай молча слушал, позволяя ей выговориться. Положив локти на колени, он склонил голову и посмотрел на Эстеллу исподлобья. Ни на мгновение не отводил взгляда.
— И не понимаю почему, но когда я дотронулась до них, меня пронзила единственная мысль: все это неправильно. Я понимаю, что Боги забрали жизненную энергию Эрелима. Но где последствия? Почему обычные смертные продолжают вступать в Альянс, почему они борются, если должны чахнуть и задыхаться из-за того, что их души захватили?
Эстелла думала об этом весь месяц. Когда она коснулась Путей, через нее словно пропустили каждую их ниточку, каждую душу Эрелима. Она отчетливо слышала голоса, чувствовала ту высшую силу, что не подвластна их умам. Ощущение оказалось настолько всепоглощающим, что она не могла поверить в потерю их силы. Пути светились и пульсировали, когда должны были погибать под гнетом обокравших их Богов.
«Что же с ними не так?»
Илай выдержал короткую паузу, словно о чем-то размышляя. Эстелла заметила, как поникли его крылья.
— Я тоже задавался этим вопросом, — выдохнул он. — И не я один. Дагнар, Кира, Аарон, Нэш… Мы все ищем ответ на этот вопрос уже несколько столетий. Эрелим долгое время восстанавливался после войны, и даже сейчас мы видим последствия. Разруха на окраинах королевств, Утраченные земли в плену вечной засухи. После захвата жизненной энергии континента люди Безымянного королевства стали более… жестокими? В них будто стало меньше, намного меньше человеческого. В Льерсе начали промышлять работорговлей…
На этих словах Эстелла пораженно ахнула.
— Рондда стала самым закрытым королевством, хотя раньше, несмотря на то что валькирии и тамплиеры считались могущественной расой, они всегда шли на контакт. В каждом королевстве появились свои проблемы. Но иногда я задаюсь вопросом: это из-за потери Путей или потому, что все показали свое истинное лицо? Мы думали и до сих пор думаем, что сильные духом могут сопротивля…
— Нет, Илай, — перебила его Эстелла, повернув голову к окну. Восходящее солнце начинало заливать ее комнату теплым светом, заставляя клубящиеся в углах тени съеживаться и заползать под кровать. — Мне уже не верится в это. Я никогда не была сильна духом.
— Ты самый сильный человек, которого я знаю.
Эстелла сразу же замолчала. Она быстро откашлялась, пытаясь взять себя в руки, после чего продолжила:
— Дело в том, что теперь я не знаю, чему верить. Нам нужно вернуть силу Путям, но мы даже не понимаем, что это такое. Я думала, что если все семь Богов отдадут им свою божественную силу, то жизненная энергия королевств вернется. Но сейчас и в этом сомневаюсь. Во всем сомневаюсь.
Эстелла стала перебирать пальцами край одеяла, ожидая ответа Илая. Она взглянула на него из-под опущенных ресниц и заметила, как он рассматривает ее, будто даже не осознавая этого. Или принимая какое-то важное решение.
— Когда я встретился с Оракулом, он мне кое-что сказал, — медленно произнес Илай, а Эстелла придвинулась чуть ближе, чтобы лучше расслышать его слова. — Он процитировал второе пророчество.
«Почему у него такой грустный голос? Они ведь столько лет пытались узнать, о чем в нем говорится».
— И-и-и? — протянула Эстелла, готовясь к чему-то не особо приятному.
Илай ненадолго замешкался.
— Не запомнил дословно, но… Оракул утверждал, что ты сможешь вернуть свободу континенту, если принесешь в жертву двух предков Солнца.
Эстелла замерла.
— Но у меня нет предков. Он ведь не имел в виду моих… родителей?
— В вашей семье больше никого не осталось? — Она медленно кивнула, и Илай впервые отвернулся от нее. — Видимо, речь о Лукасе и Ариадне. Хотя только род твоего отца берет начало с Богини.
Из Эстеллы вырвался какой-то истеричный смешок.
— Это чушь. Я бы никогда… Боги, ты ведь не серьезно, правда? Этого просто не может быть…
«Этого просто не может быть…»
Она крепко сжала одеяло, прикрывая глаза. Как бы Эстелла ни злилась, ни обижалась на родителей, она никогда их не убьет. Даже если от этого будет зависеть судьба Нового мира, она скорее погибнет, чем пожертвует родными людьми. Боги, она даже не задумывалась о том, чтобы причинить вред хоть кому-то из близких.
