Глава 28. Город становится миром, когда ты любишь одного из живущих в нем

Кареты неспешно продвигались по широким извилистым улочкам, взбираясь по дороге вверх, от берега к центру города.

Прилегающие к порту улицы были застроены амбарами, грузовыми складами и разбавлялись трактирами с пестрыми вывесками на дверях. Жилые постройки здесь встречались редко, обычно одноэтажные и не слишком богатые.

Чем дальше от порта, тем красивее и аккуратнее выглядели дома. Палисадники и цветники украшали собой одно-двухэтажные строения с белыми стенами и черепичными крышами за аккуратными заборами. По чисто выметенным тротуарам ходили скромно одетые люди, в основном служанки, лавочники и мастеровые. Тут и там встречались гномы, сосредоточенно спешащие куда-то на своих маленьких ножках.

Тратти, Стефи, Эли и Десс ехали в одной карете, и с любопытством выглядывали из окон, разглядывая город и жителей. Вдруг их внимание привлекла очень высокая кряжистая фигура мужчины, одетого в грубую одежду. Что-то в нем было странное. И когда карета подъехала ближе, девушки дружно ахнули, разглядев его серо-зеленую кожу и торчащие изо рта клыки.

— Триединый дракон, — это же орк. — сдавленно пискнула Эли. Я про них в книжках читала. Они дикие, кровожадные и детей воруют. Как же им разрешают свободно ходить по городу?

Карета уже проехала мимо огромной фигуры, а девушки все высовывали головы в окошко, пытаясь получше рассмотреть диковинное существо.

Уже вскоре кареты катили по широким, красивым улицам с двусторонним движением. Встречные повозки и всадники двигались строго по противоположной стороне, что было очень необычно для девушек из Ильдарии.

В их стране, даже в столице, все ездили как хотели, в любом направлении и без всяких правил. У кого карета богаче, тому все и уступают дорогу. А здесь даже самые богатые экипажи ехали наравне со скромными колясками, и никто не требовал привилегий.

Вдоль улицы выстраивались дома уже в три-четыре этажа, с огромными окнами и эркерами, окруженные мощеными двориками с маленькими фонтанчиками, яркими ухоженными газонами и пышными клумбами.

Был самый разгар южной весны, все цвело и благоухало и гибкие ветви плетущихся роз переплетались в высокие арки, украшая яркими бутонами калитки и колонны, поддерживающие крыши домов.

Дорога пошла в гору, дома стали попадаться реже и еще более богатые. Теперь это были, скорее, небольшие дворцы, окруженные целыми садами. Кареты въехали в самый респектабельный район столицы и быстро приближались к королевскому дворцу.

Когда впереди показался королевский замок, леди дружно ахнули и жадно прильнули к окнам, рассматривая это чудо.

Огромный комплекс, в центре которого возвышались три изящные башни, соединенные между собой воздушными галереями, был построен из золотистого камня, красочно переливающегося на солнце.

Верх башен украшали острые шпили и луковки ярко-синих куполов. От башен углом расходились два полукруглых крыла из того же золотистого камня со вставками из синего мерцающего материала.

Замок стоял на вершине широкого холма, возвышаясь над всем городом. Своей формой и цветом, изящной конструкцией и отделкой, он был похож на драгоценную, золотую с сапфирами диадему, оставленную на холме сказочной принцессой-великаншей.

Въехав в ворота замка, кавалькада разделилась: принц со своим отрядом свернул к конюшням, а кареты въехали во внутренний двор, располагающийся с тыльной стороны замка. Лакеи распахнули дверцы карет, помогая девушкам выбраться наружу.

Когда последняя леди оказалась на мощеной мостовой двора, из высоких дверей к ним вышла представительная пожилая дама в богатом платье, украшенном россыпью драгоценных камней. Она внимательно осмотрела девушек, и на ее лице на миг проступило брезгливое выражение.

— Меня зовут леди Ванесса Обридж. Герцогиня Обридж. Его Величество назначил меня вашим куратором на время вашего проживания в замке. Сейчас вы пройдете в приготовленные для вас комнаты. Вам следует привести себя в порядок и приготовиться к встрече с Его Величеством. И поторопитесь, — через два часа вы должны быть готовы.

И леди повернулась к девушкам спиной, намереваясь удалиться. Однако, их стороны прозвучал вопрос:

— Леди Обридж, позвольте вас спросить. Каков наш статус в этом замке и какими правами мы обладаем?

— О каких правах вы говорите? — герцогиня резко повернулась. Она смотрела на девушек так, как будто они были обычными простолюдинками, с которыми леди вынуждена быть вежливой по королевскому приказу.

— Простите, леди Обридж, мы оказались здесь не по своей воле. Но ведь это не значит, что с нами можно обращаться как с надоедливыми нахлебниками, не так ли? А так как все мы дочери благородных семей и обладаем высоким статусом, то мы вынуждены настаивать на уважительном к нам отношении. — спокойно произнесла Дессиния, твердо глядя в перекошенное лицо герцогини.

— Вам стоит забыть обо всех своих статусах — для вас они остались в прошлом. — сердито выкрикнула старая леди. — Здесь и сейчас вы зависите исключительно от милости Его Величества короля Эргениана, не забывайте этого. И не смейте мне дерзить!

Десс пожала плечами и безмятежно сообщила старой грымзе:

— Как я понимаю, леди, вы не обладаете необходимой информацией. В таком случае мы зададим наши вопросы той персоне, кто знает на них ответы. Девушки, давайте пройдем в наши комнаты и отдохнем — мы, действительно, все устали.

И Десс первой направилась к высокому крыльцу мимо взбешенной герцогини.

От арки, расположенной в глубине бокового портика, отделился принц Санториан. Он успел прийти на место событий как раз вовремя, чтобы иметь удовольствие наблюдать, как ювелирно леди Дессиния щелкнула по носу спесивую герцогиню.

Принц прекрасно знал причину злости пожилой леди — ее двоюродная племянница, Пуансетия Окридж, слывшая первой красавицей во дворце и нежно любимая своей незамужней бездетной теткой.

Пуансетия уже давно и безуспешно пыталась привлечь внимание наследника. И приезд целого десятка юных незамужних девушек, своих возможных соперниц, вызвал у девицы жуткую злобу.

— Кузина, рад приветствовать вас. — поклонился принц пожилой леди.

Герцогиня действительно приходилась ему пятиюродной кузиной со стороны семьи его покойной матери. Благодаря этому родству леди Обридж занимала особое положение среди придворных дам, играя роль чуть ли не королевы, что еще больше портило ее характер, и без того неидеальный.

Она находилась в непрекращающемся конфликте с фавориткой короля, леди Виолой, с наслаждением делая пакости и попортив той немало крови.

Король Эргениан лишь морщился, когда ему в очередной раз жаловались на поведение его родственницы, но отсылать ее из дворца не спешил в память о своей покойной супруге, искренне любившей вредную герцогиню.

— Кузен, вы слышали, как разговаривала со мной эта нахалка? — возбужденно заверещала леди, забыв даже поприветствовать принца.

— Кузина, я прошу вас отнестись к прибывшим девушкам со всей возможной заботой и дружелюбием. Вы же знаете, как в них заинтересован его величество. — многозначительно проговорил принц, проникновенно глядя в глаза леди.

И вежливо поклонившись, Санториан с легким сердцем покинул расстроенную герцогиню. Насвистывая что-то веселое, принц направился в крыло дворца, где сейчас размещали девушек. На сердце у него было радостно, и дракон внутри него тихонько порыкивал, выражая свое полное согласие с хорошим настроением принца.