Глава 28. Стас
К другому она приехала. На свидание!
Твою ж мать.
Стас.
— Как это понимать, мажор? — Рам брезгливо осматривает меня с ног до головы и мерзко улыбается, когда читает надпись на футболке.
— Что именно? — равнодушно отвечаю, уводя взгляд в сторону.
Этой встречи я трусливо избегал. Но у меня нет ответа ни на его вопросы, ни на его претензии. Потому что… просто нет.
— Прошло два месяца с нашего уговора.
Рам закуривает, и мне хочется стрельнуть у него сигарету. Руки прячу в карманы, потому что ладони сжаты в плотные кулаки.
— Знаю.
— Время вышло, — затягивается глубоко, а я уставился на огонек на конце его сигареты, который медленно тлеет.
Сжимаю губы, прочесываю языком зубы в полной прострации, как поступить.
Не могу так просто взять и отдать лисицу. Она… вроде как моя уже. А если представить ее в объятиях Рамиля, ревность упрямо скручивает до потери пульса.
— Я с ней, Рам, — сухо говорю.
Наши взгляды встречаются, будто мы встретились на матах. Грудная клетка пробивается от ударов изнутри. Не разрешаю себе увернуться, как и глупо поддаться.
Это будет поражение.
— У нас уговор, Аверин. Или ты решил еще с ней поиграть? — ухмыляется подлой улыбкой.
Несколько месяцев назад у Рамиля была девчонка. Симпатичная брюнетка лет двадцати. Он за ней ухлестывал, а она, увидев меня однажды, перестроилась и начала преследовать. Я, дурак, воспользовался этим.
Та ситуация не дает мне покоя. Чувствую, что Рамиль не просто нацелен на лисицу.
Несмотря на решенный конфликт, он не забыл. Ничего не забыл.
— Может быть, — отвечаю нейтрально.
Сердце истерит, и меньше всего я хочу, чтобы Рам прочитал это по моим глазам.
Горло пересохло от нашего диалога.
— Значит, еще требуешь время?
— Еще два месяца. Или три.
Рам заливается злым смехом и, сделав последнюю затяжку, выкидывает окурок мне под ноги.
— Нет, — отвечает резко.
— Скажи, ты мне пытаешься отомстить за… Как ее звали? — голос пропитан холодной желчью, но Рам не замечает этого. Черты лица стали грубыми после моего вопроса, а в воздухе запахло так, как перед боем: мужской агрессией и безумными амбициями.
— Ее звали Лена.
— Ах, Лена… Хорошая была девчонка, — наступаю.
— Да, мажор, и она мне очень нравилась, пока ты не встал на моем пути и не забрал ее у меня.
— Рам, дружище, нельзя забрать себе человека. Просто я оказался ей нужнее, чем ты, — выплевываю каждое слово.
Ненависть заменила собой кровь и загрузила организм полностью.
— Три месяца, мажор. И мне будет все равно, что у тебя к той суке. Я заберу ее.
Усмехаюсь ему в лицо.
Мы же неплохо одно время общались, а сейчас стали хуже врагов.
Рам отталкивает меня, я тут же принимаю боевую стойку, готовый отразить атаку и нанести удар. Запрещенный. Расквасить его довольную рожу.
Бычимся, но никто так и не решается ввязаться в драку. Это не соревнования, не дворовые разборки, даже не бои без правил. Это хуже.
И никто не готов, потому что не разработана тактика, несмотря на знания о слабых местах друг друга.
Рам снова отталкивает меня, и между нами появляется спасительное расстояние. Дает воздуха и немного спокойствия.
Он бросает на меня последний взгляд и садится за руль своей развалюхи.
— А ты что, Аверин, влюбился в рыжую? — кричит с водительского места, усевшись в машину.
Пропускаю удар в сердце. Сознание экстренно тормозит, все программы в теле перезапускаются.
— Не надейся через девчонку задеть меня. Она не ближе, чем твоя… Лена.
Рам с пробуксовкой уезжает, а я руками опираюсь на колени и наклоняюсь. Втянутый воздух в легких чувствуется стеклянной крошкой, вонзившейся в рыхлые ткани.
К черту его!
Через три месяца он найдет себе другую «Лену» и забудет про мою лисицу.
В подавленном состоянии доезжаю до дома отца. Не могу игнорировать присланное от него сообщение, как и приказ явиться.
По дороге в голове то и дело голос Рама звучит. Не перебить даже радиоволной, где ставят исключительно рок.
Паркуюсь недалеко от подъезда, подмечая, что встал рядом с крутой тачкой с питерскими номерами. Где-то под ложечкой сосать начинает от скверного предчувствия.
— Так сложно было явиться вовремя? — рычит отец, стоило мне переступить порог.
Сцепляю зубы и считаю до десяти. Раньше было до пяти. Перестало помогать.
— Учеба, — обычным тоном отвечаю.
Отец в костюме, а в доме пахнет едой.
Мама по привычке уже не выходит меня встречать, а я перестал спрашивать, почему. Нельзя представить себе более далеких мне людей, чем отец и мать.
— В столовой нас ждут Анвар Юнусов и Ассоль. Будь вежлив.
Застываю на месте, не чувствую ног. Мозг отказывается посылать сигнал для движений конечностей.
Отец и правда решил меня женить? Это же… сумасшествие!
Прохожу в столовую, наблюдая, как преображается отец за считанные секунды. Из тирана в хитрого адвоката.
Мать коротко кивает в знак приветствия. Второй раз за день в сердце застревает боль, как иголка, мешающая жить.
— Всем добрый день, — здороваюсь и сразу сажусь рядом с Анваровой.
Мы уже однажды виделись в Питере. Обмолвились парой слов, после которых я даже не могу сформулировать, что она за человек.
Выражение ее лица не изменилось с нашей последней встречи, как и цвет ее волос и сучий взгляд.
— Привет, — здороваюсь лично с Ассоль.
В конце концов, что-то мне подсказывает, она тоже не заинтересована в этой глупой свадьбе.
Анварова кивает. Взгляд поражает безразличием не только меня, но и все происходящее в ее жизни.
— Дети, а вы неплохо смотритесь вместе!
Приторно улыбаюсь, возможно, выгляжу как клоун. Но по фиг.
— Да со мной любая будет смотреться хорошо, — подмигиваю Ассоль.
Та… ничего. Это что за бесчувственная дрянь? Как минимум должна была какую-то эмоцию показать. Тоже раздражение. Шутка неудачная, провоцирующая.
Характерное покашливание отводит от дальнейших слов. Смотрю на отца в упор. Он побагровел, крошечные глазки стали еще меньше.
Вскидываю бровь, открыто показывая, что этот номер уже не пройдет со мной.
Я жить хочу своей жизнью, а не по приказу отца.
— Думаю, будет неплохо объявить о вашей помолвке, а свадьбу уже организовать летом. После учебы, да, Стас?
Рассматриваю Анварову, не находя в ней ни одной привлекательной для себя черты. Нет, Ассоль — девчонка красивая. Но чересчур холодная и ядовитая.
— После учебы я планирую открывать свое дело. Здесь, в Москве, — с вызовом смотрю на отца.
За столом повисает тишина, а мне по-мальчишечьи хочется похлопать в ладоши при взгляде на их лица. Ну, кроме Ассоль. Та сидит неподвижно.
— Что ж, я надеюсь, мы решим вопрос с твоим… делом, — терпение отца лопается, и могу только вообразить, что меня ждет после этого «семейного ужина».
Отправляю маленькую черри в рот и, отсалютовав, выхожу в коридор.
Безумный поступок. И сейчас в моем теле столько адреналина, что можно захлебнуться.
Надпись на футболке жжет кожу. Чертова лисица будто имеет на меня сейчас влияние, когда только отец раньше мог этим похвастаться.
Духота сильная, и все, о чем я думаю, это о свежем глотке воздуха. Затем о глотке чего-то спиртного.
Устал.
— Не волнуйся, Юнус. Я… все сделаю так, как мы договаривались, — слышу последние слова отца перед тем, как закрыть дверь.
Ну-ну, папа, посмотрим.