По телу прогоняется электрические мощные разряды, я слышу характерное шипение и треск. Ладошки потеют при взгляде на такого Стаса: уверенного, красивого, холодного, и… полностью равнодушного.

— Извините, Валентина Матвеевна попросила со стола записи ее забрать и маркеры, — тихо говорю.

Смотрю куда угодно, но только не на Стаса. А вот он снова меня разглядывает. Чувствую, как его взгляд щекоткой проходится по моим ногам, животу, застревает на груди.

Сердце больно мечется в грудной клетке. Пальцами сильно вцепилась в ремешок сумки и шумно выдыхаю.

— Конечно.

Киваю и быстро хватаю бумаги со стола преподавателя. Ноги окутаны ватой, и пол не кажется мне уж таким твердым.

Проходя мимо Аверина, делаю глоток воздуха, смешанный с его ароматом.

Мои губы горят, потому что я вновь возвращаюсь в то тесное пространство салона. Тело предательски трепещет, руки леденеют.

Не помню, как вышла из кабинета, но только захлопнула за собой дверь, тут же прислонилась к стене. Дыхание сорвалось и не получается его перевести.

Еще никогда такого не было, сколько раз я проходила мимо Аверина. Что-то изменилось.

Не скажу, что мне это нравится. Ведь не получается вернуться в прежнее, более спокойное состояние.

— Черт, маркеры, — ругаюсь и разворачиваюсь, чтобы снова помешать этим двоим.

Дверь резко распахивается, и я врезаюсь в Аверина. Меня подбрасывает на морской волне вверх как на серфе, и следом я лечу на самое дно Ледовитого океана.

Кожа стесана от грубой ткани его рубашки, а в душе что-то переворачивается.

Стас недовольно кривит лицо, его взгляд устремлен на мою шею, и он не спешит помогать собирать конспекты к лекции, которые рассыпались в ноги как мусор из хлопушки.

— Я думал, ты уже убежала.

— Маркеры забыла.

— Вот, — протягивает мне упаковку, а у меня сил нет, чтобы поднять руку и забрать.

Время нажато на паузу, и мне дурно от его близости. А Стас близко, очень близко.

Неуклюже нагибаюсь, чтобы поднять рассыпанные документы, когда взглядом упираюсь в его мажорские кроссовки. Белые. Даже шнурки, такое ощущение, кипельные и отглаженные.

Аверин и не собирается мне помогать, только на макушку мою смотрит, прожигает вплоть до ребер и тазовых косточек.

Подняв свой взгляд, встречаюсь с его глазами. Не могу говорить и не могу думать. Я смотрю на него снизу вверх, и гореть под его взглядом начинаю. Медленно-медленно.

— На днях ты казался мне более…

— Каким? — невежливо перебивает осипшим голосом.

— Галантным, Аверин. Это когда…

— Я знаю, что такое галантный.

— Незаметно.

Грудь Стаса высоко вздымается, как и моя, а между нами воздух становится плотным. И пуля не пролетит. Застрянет.

— Никто не жаловался до тебя, — недовольно произносит, будто я только что его оскорбила.

— А я жалуюсь. Помоги.

Удивляюсь, что говорю ровно, голос не дрожит. Да что там, я узнаю его. Он обыденный и привычный. Хотя внутри все переворачивается и меняется местами, как пазл какой-то.

Мажор присаживается на корточки и помогает мне собрать разбросанные бумаги. Скоро косоглазие себе заработаю, потому что украдкой наблюдаю, как Стас пальцами цепляет документ, складывает их в стопку, при этом вены на его руке сексуально выступают на коже.

Аверин ухмыляется, потому что замечает все, а меня начинает лихорадочно трясти.

Мы встаем одновременно. Стас протягивает стопку конспектов, подозрительно на нее смотрю и тянусь, чтобы забрать.

— Придешь на соревы? — внезапно спрашивает, не дав забрать бумаги.

— Ты же не хотел никого видеть?

Понимаю, что теперь Аверин в курсе — я подслушала его разговор с физруком.

Делаю шаг назад. Кажется, его сила и какой-то магнетизм просто давят и сжимают меня, как… игрушку.

— Теперь хочу. Придешь?

Мне хочется ответить согласием, потому что ни разу не видел Стаса на соревнованиях. Какой он там? Что делает? Что говорит?

Отрываю свой взгляд от его рук, в которых еще нужные мне бумаги и, чуть осмелев, смотрю прямо в его глаза. Те наполнены каким-то азартом. И это пугает.

— Не смогу, Стас.

Ему нравится моя влюбленность, она ему льстит. А у меня как камень в грудине зажат от такого отношения.

Вырываю бумаги, маркеры и быстро ухожу.

— Эй, я буду ждать тебя, Лисица, — доносится мне в спину.

Я лишь ускоряю шаг.

Глава 4. Саша

Делаю шаг назад. Кажется, его сила и какой-то магнетизм просто давят и сжимают меня, как… игрушку.

Саша.

Долго стою у входа в спортивный комплекс, не решаясь войти. То и дело мимо проходят парни и девушки, и я так боюсь встретиться со Стасом, что постоянно напряженно вглядываюсь в проходящих.

Он сказал, что будет меня ждать. Но это было сказано так небрежно. Словно ему неважно, и Аверин выкрикнул это только, чтобы проверить мою реакцию или увидеть яркое восхищение в моих глазах.

По правде же ему все равно.

А мне нет.

— Вы кого-то потеряли? — испуганно перевожу взгляд на парня, который застыл на ступенях комплекса.

Он жадно рассматривает меня. Просто ударяет взглядом по каким-то определенным точкам, и становится неуютно. Тут же ветер дует порывисто, и температура воздуха стремится побить рекорды февраля.

— Здесь же соревнования по карате?

— Именно. Пришла к кому-то конкретно?

Парень медленно поднимается по лестнице. Хочется отступить. От него не веет агрессией. Опасностью тоже не пахнет, но вот ощущение, что меня заманивают в сети, усиливается.

А мы разговариваем меньше минуты.

— Мне просто нужно пройти.

— Первый раз на соревнованиях?

Молча киваю.

— Пойдем, провожу. Тебя как зовут? — улыбается слегка и глаз с меня не сводит.

Позвоночник сковывает непонятная мне тревога, как металлом обрастает.

Во внешности парня ничего необычного нет.

Симпатичный, темные волосы, серые глаза. Высокий и широкоплечий. Чем-то Аверина напоминает, но вот аура от него другая исходит. Пока не пойму, в чем именно она другая.

— Саша.

— А я Рамиль. Можно просто Рам.

Парень открывает передо мной дверь и пропускает внутрь. Спины касается его кислотный взгляд.

— Тебе нужно зарегистрироваться в качестве зрителя. Это к той стойке. А мне туда, — показывается на противоположную сторону длинного коридора.

Выдыхаю, что нам с ним не по пути. Как я вообще додумалась ему представиться?

— Эй, Саша? Будешь болеть за меня?

— Так ты участвуешь в соревнованиях?

Рамиль широко улыбается, когда мои мышцы подводят, и я шага не могу ступить. Как облитая свежим цементом стою.

Парень подмигивает. Будь на моем месте другая девчонка, уверена, ее внутренности задрожали бы от такого флирта. А это был именно он.

Но мне захотелось стряхнуть его взгляд с себя.

Я регистрируюсь в качестве гостя на соревнованиях и прохожу в спортивный зал. Если Аверин меня не заметит, то мои данные все равно внесены, и я официально присутствую здесь как студентка Юридического Института.

Выбираю чуть ли ни последний ряд. Это чтобы наверняка. Сомневаюсь, что Стас будет искать меня среди всех присутствующих. Он, может, вообще забыл о своем предложении.

В центре зала установлены несколько матов, которые образуют собой большой квадрат. Рядом стол, где сидят судьи, как я полагаю. А отдельно стоящий человек — рефери. Тот, кто присутствует на поле боя.

Это все я успела прочитать в интернете, пока ехала сюда.

Понимаю, что волнуюсь. Сама обстановка здесь пропитана соперничеством. Постоянно кто-то шепчется, делится какими-то новостями. И все это касается предстоящих соревнований.

Меня же тошнит.

Некстати вламывается в мой мозг мысль — сбежать. К черту это карате, Аверина этого…

Не успеваю.

На маты выходят два парня и начинаются соревнования. Несколько движений абсолютно мне незнакомых, какие-то слова, жесты.

А я ведь просто хотела посмотреть на Стаса.

Аверин выходит спустя час после начала. Собиралась уже уходить. Что, если я что-то перепутала, или Стас вообще не пришел? Меньше всего хотелось думать, что это была просто шутка.

Напротив Стаса, который с синим поясом, стоит Рамиль. На нем красный пояс. Они ухмыляются друг другу. Не как противники, но как давние друзья. Я вижу это даже с такого дальнего расстояния.

Спортсмены и рефери занимают стартовые позиции — успела выучить все правила, пока наблюдала — и начинается бой.

Сердце каждый раз подпрыгивало, когда Рамиль наносил удары, а Стас отбивался.

У меня возникало желание попросту прикрыть глаза и ждать сигнала о прекращении боя. Желудок превращается в булыжник, который сплющивает кишечник. Страх, как переживаю.

Встаю со своего места в самый пиковый момент. Руки дрожат, дыхание задержано еще с начала боя.

Господи, я и правда волнуюсь за Аверина.

И тут мажор вскидывает взгляд на верхние ряды и замечает меня. Словно почувствовал. Среди сотни людей, в такой толпе, он высмотрел меня.

Время замедлилось, гул в голове как после взрыва. Я вижу только Стаса, его глаза, нахмуренные брови и этот белый костюм каратиста, который так мне понравился.

Удар.

Рамиль делает что-то вроде выпада и бьет ногой в голову.