Перед тем как купить полис, мы, конечно же, внимательно изучили состав врачей, проверили диагностическую базу и в конце концов отправились в клинику под названием «Птица». Почему именно она выиграла наш семейный тендер? Там хорошие доктора, есть томографы и расположено медицинское учреждение в пяти минутах езды от Ложкина.
«Птица» не подвела, медики появились быстро. Врач присел около Жени, нахмурился, велел мне уйти и минут через десять крикнул:
— Хозяйка!
Я снова вошла в холл.
— Ей лучше?
— Я обязан вызвать полицию, — сухо произнес доктор, — смерть до прибытия.
Я попятилась.
— Евгения умерла?
— Да, — подтвердил доктор. — Аня, оформи все как надо, и поехали. Не копайся.
— А женщина? — испугалась я. — С ней что будет?
— Ждите полицию, — равнодушно сказал врач.
Мне стало страшно.
— Я одна дома.
— И что? — удивился врач.
— Вы же не можете больную… вот так… бросить, — залепетала я.
Доктор махнул рукой и вышел во двор.
— Она не больная, а скончавшаяся до прибытия, — повторила медсестра, торопливо заполняя какой-то бланк. — Ничего не трогайте. Не перемещайте тело. Полиция вам все объяснит.
— Мне страшно, — поежившись, произнесла я.
Девушка одернула куртку.
— Бояться надо живых. Труп никому ничего плохого не сделает. Пусть себе лежит.
— Вы меня тут одну с ней оставите? — запаниковала я.
— Женщина, у нас полно вызовов, — вздохнула медсестра, — мы обязаны людям помогать. Живым. А у вас все. Капец. Доктор очень хороший, но не Господь Бог. Умей он покойников воскрешать, на «Скорой» бы не работал.
Медсестра ушла, я секунду постояла в ступоре, потом выскочила во двор и позвонила Дегтяреву.
Иномарка полковника и серо-голубой автобус с его командой примчались до появления местных полицейских.
— Эй, ты где? — заорал Александр Михайлович.
— Здесь, — ответила я, выбираясь из своей малолитражки, — в автомобиле сидела, и все собаки со мной, забрала их из дома.
— Где, что, как, с кем случилось? Объясняй кратко, но четко, — потребовал толстяк.
— Домработница Женя Коробко приехала раньше времени, вошла в прихожую, попросила воды, испугалась Хуча и упала, — отрапортовала я.
— Вечно из-за тебя неприятности, — разозлился полковник.
Не пойми почему я начала оправдываться:
— Ничего плохого я не сделала.
— Впустила в дом постороннего человека, — продолжал негодовать Александр Михайлович. — Чего встали, рты разинули? Володька, чем занимаешься?
— Мафи чипсами угощаю, — честно ответил Гусев, с недавних пор вторая правая рука полковника.
— Фу! Хаваешь всякую дрянь, — мигом осудил его патологоанатом Леня, — знаешь, из чего их делают?
— На коробке написано: стопроцентный картофель и бекон, — объяснил Гусев.
— Наивняк, — засмеялся Леня, — прессованный крахмал и ароматизаторы. Сам жри, а Мафи не давай. Собака не человек, ей пакость есть не положено.
— Прекратите болтать, ступайте в дом, — приказал полковник, — займитесь делом. Маша обещала сегодня вернуться пораньше. Девочке сейчас никак нельзя нервничать, надо все закончить и увезти тело до ее появления. Мне нужен здоровый внук! Поняли? Дарья, стой у двери! Ать-два, шевелим ногами, руками и прочими частями тела, какие еще есть.
— Головой, — услужливо подсказал Леня, — хотя Вовка, с помощью нее только чипсы ест.
Дегтярев ушел в особняк. Леня открыл микроавтобус.
— Степа, пусть псы с тобой посидят. В Дашиной таратайке им, бедным, тесно.
— Конечно, — согласился водитель. — О! Мафи! Хучик! Привет вам, ребята! Ну вы прикольные, ваще!
— Откуда шофер знает имена собак? — удивилась я, когда парень закрыл дверь минивэна.
— Он на Инстаграм Дегтярева подписан, — пояснил патологоанатом.
— У полковника есть страница в интернете? — поразилась я.
— Ты не знаешь? — в свою очередь удивился Леонид и рассмеялся. — Он там зарегистрирован под именем «Саша Крут». Такие прикольные фотки. Набрал кучу подписчиков. Думает, что никто из нас понятия об его активности в интернете не знает. Уж не помню, кто Александра Михайловича первым нашел, но теперь все на него подписались. Ой, ты там такая смешная! Слушай, купи себе новый халат. Голубой с собачками тебе не по возрасту. Жена должна дома шикарно выглядеть, а ты в каком-то дурацком дешевом сраме. Этак Маневин вмиг от тебя слиняет.
Криминалист Раиса, до сих пор молча слушавшая наш разговор, решила высказать собственное мнение.
— Дашута, не слушай Леньку! Мастак он чужим бабам советы давать. Пусть свою воспитывает. Можно подумать, его Ленка в бальном платье дома в сортир ходит. Слушай, вчера Александр Михайлович выставил в Инстаграм медовый рулет, который он к ужину испек. Можешь мне рецептик дать, а?
Я только ошалело моргала. У толстяка есть Инстаграм? Вся полиция страны любуется на меня в халате? Да, лет десять назад я купила в Париже в каком-то магазинчике в районе Сен-Жермен шлафрок. На нем были изображены собачки разных пород в красивых нарядах. Симпатичную вещь отдавали за скромную цену, на ней отсутствовал ярлык какой-либо известной фирмы. Принт со временем слегка полинял, обшлага у рукавов обтрепались, но моя любовь к халатику не потускнела. И о каком медовом рулете говорит Рая? Дегтярев вообще не умеет готовить!
— Я его спросить не могу, — трещала криминалист, — мы все договорились молчать, что в его Инстаграме пасемся, иначе он нас в блок отправит. И ты смотри, не трепись. Но рецептик-то получить охота.
Водитель открыл окно микроавтобуса.
— Да это не полковник испек, а супербэби, его невеста, он ее часто репостит.
Я окончательно перестала понимать происходящее. Что такое репостить? Про Инстаграм я слышала, но сама им никогда не пользуюсь, я не пловец в море интернета. Супербэби? Невеста? Чья?
— Чья невеста супербэби? — повторил вдруг Леня.
Сомнительно, что Кравцов способен читать мысли, наверное, я выразила недоумение вслух и не заметила этого.
— Александра Михайловича, — весело ответила Рая. — Все ждут, когда они свадьбу сыграют.
Забыв, что на улице декабрь, я села на ступеньки. Толстяк собрался заключить с кем-то брак? Я сплю и во сне брежу?
— Прошу прощения, господа, — произнес приятный баритон, и в зоне видимости появился стройный высокий брюнет в темных брюках и дубленке, — я ищу особняк госпожи Васильевой.
— Вы прямо у дома, — кивнул Леня, — а хозяйка перед вами.
Я встала.
— Добрый день. Вы кто?
— Разрешите представиться, — церемонно произнес незнакомец, — Женя Коробко. Домашний работник. Прислан из агентства. Готов приступить к работе прямо сейчас.
— Вы мужчина? — брякнула я.
— Да, — подтвердил брюнет.
— А кто тогда в прихожей у нас лежит? — жалобно пропищала я.
— Разрешите войти в коттедж? — спросил Коробко.
— Нет, — отрезал Леня, — туда пока нельзя. В холле труп. Я его еще не осмотрел. Пошли, Рая.
Евгений не испугался, а спокойно спросил:
— Кто-то умер?
— Да, — пробормотала я, — думала, это Женя Коробко. Ох, простите. Не знаю, кто скончался.
Глава 3
— До приезда Маши надо все убрать, помыть и ужинать с таким видом, будто ничего не случилось, — приказал Дегтярев, садясь в машину. — Тебе ясно?
— Конечно, — пробормотала я. — А кто эта несчастная?
— Понятия не имею, — буркнул полковник, захлопывая дверь, — документов никаких. Карманы пустые.
— Мужики обожают паспорт в брюки или пиджак засунуть, а у каждой приличной женщины при себе всегда есть сумочка, — заметила Рая, глядя вслед автомобилю Дегтярева.
— Женя пришла с пустыми руками, — вспомнила я.
— Это не Коробко, — возразил Леонид.
Я поежилась.
— Надо же как-то беднягу называть.
— Володя сейчас опрашивает охрану, — сказал Леня, — наверное, это чья-то домработница. Или няня!
— Тогда чего она к Даше приперлась? А? — тут же ринулась в атаку Рая. — Нет! Баба чужая. Не из поселка.
— Почему ты так решила? — поморщился патологоанатом.
Раиса шмыгнула носом.
— Сам подумай. Особняк Васильевой последний на улице.
— Как бы не так, — возразил Леня, — за ним еще два дома. Верно?
— Да, — согласилась я, — но вы оба правы. Семьи, которым принадлежат эти особняки, давно живут за границей. На их участках никого нет.
— Вот и я о том же, — обрадовалась Рая, — труп был в лесу. Может, грибы собирал!
— В декабре? — без тени улыбки спросил Леня. — Зимние лисички? Или новогодние белые? Удобно, конечно, сразу замороженными их срезать и сохранить на голодный день.
— Ей стало плохо, — не обращая внимания на ехидство патологоанатома, продолжала эксперт, — бедолага пошла за помощью в поселок. Первые дома, которые ей по дороге попались, оказались закрыты, поэтому она сунулась к Даше. На подошвах сапог неизвестной иголки от елок, грязь, остатки засохших растений. Мусор из леса. Нынешний декабрь у нас без снега.
— Вокруг посмотри, — велел Леонид, — елки на каждом углу. Вон, у Даши их сколько у дома. Твои улики не доказывают, что тетка из леса вышла. И, если я правильно помню, вокруг Ложкина сплошной забор. Калитки нет. Так ведь?
Я молча кивнула.
— Едем или болтаем? — зевнул шофер.