— Это для меня как-то все очень мудрено, — покачала головой мама. — Ты откуда столько про этого Загорского знаешь?

— В интернете послушал его интервью. Считает, что со времен Николы Тесла наука движется не в том направлении.

— Ты мне вот что скажи, библиотекарь этот может быть опасен для Ирки?

Саша считал, что скорей уж Ирина Аркадьевна может быть опасна для щеголеватого красавчика Владислава.

— Может, все-таки подождем? — предложила мама. — Если он примется ее убивать, то мы сможем прийти на помощь.

Они подождали минут десять, потом еще двадцать, а когда время ожидания приблизилось к часу, а из квартиры Ирины Аркадьевны так и не раздалось душераздирающих воплей о помощи, они ушли.

С лестницы мама еще разок позвонила сестре. Та ответила. Была не в духе, потому что ее отвлекли.

— Мы с Владиславом как раз перешли к оценке книг, — прошипела она в трубку. — Ты нам мешаешь!

— Спроси, сколько я буду тебе должна за Пушкина.

— Спрошу!

Но мама и сама была не лыком шита. Попросила, чтобы Саша сверился с сайтами аукционных домов. Оказалось, что подобное собрание сочинений, в зависимости о его состояния, можно приобрести за сумму от двух до пяти тысяч.

— Если поискать, то и за тысячу тебе его отдадут. Стоит ли связываться с теткой Ирой? Она такая вредная! Купишь у других людей.

— Мне не нужен чей-то там Пушкин, — упрямо произнесла мама. — Мне нужен тот Пушкин, который стоял на полках у деда. Сколько бы он ни стоил!

На этом и порешили. Больше своей сестре мама в этот вечер не звонила. Нашлись у нее в пятницу другие дела поинтересней. Но на следующее утро первый звонок, который она сделала, предназначался Ирине. Увы, та на него не ответила.

— Вот зараза какая! Цену набивает! Она ведь такая. Ей всегда трудно определиться окончательно с ценой. Я ее знаю! Хочет с меня побольше содрать, но не знает, как это ловчей сделать. Сейчас придумает и возьмет трубку.

Мама продолжала звонить. Но ни через час, ни через два, ни даже через три Ирина трубку не сняла. Попытались позвонить с телефона папы, потом с телефона Саши и даже с телефона соседа, который заглянул, чтобы спросить, идет ли у них горячая вода. Но ни со знакомых номеров, ни с незнакомого номера Ирина вызов не приняла.

— Я начинаю волноваться. Поедем к ней!

— А если ее дома нет?

— Все равно! Поедем!

Они поехали, и первым человеком, которого они увидели, был Владислав. Он тоже их узнал и приветствовал.

— Жду вашу родственницу. Договаривались с ней на час дня, я приехал, а она мне не открывает.

— Надо понимать, что вчера ваша сделка не состоялась?

— Я купил все книги, которые меня заинтересовали. Но их оказалось так много, что вывезти их все у меня не оказалось вчера возможности. Сегодня я взял машину повместительней, пригласил помощника, мы приехали к оговоренному времени, а дверь нам никто не открывает.

— Наверное, что-то случилось.

— Мне тоже пришла в голову эта мысль. Ваша родственница уже в возрасте, вдруг что-то с сердцем или другое. Может, войдем? У вас есть ключи?

Ключей у мамы не было. Но она знала человека, у которого они могли быть.

— Квартира, в которой сейчас живет Ирина, досталась ей после смерти ее супруга, того самого профессора, чью библиотеку она вчера пыталась загнать. Но профессор не был совсем уж одинок, когда-то у него была жена и имелась дочь. И наследство профессора, как это ни претило Ирине, пришлось разделить на две равные части. То есть в квартире Ирине принадлежит лишь половина.

— А вторая часть досталась дочери?

— Да, но дочь профессора живет в другом месте. Из уважения к памяти отца Ирину она не трогает, из квартиры не выгоняет и сама свою часть квартиры не использует. Но тем не менее потребовала, чтобы Ирина предоставила ей комплект ключей от квартиры. Ирина какое-то время возмущалась, но перед угрозой вселения жильцов все же сочла это требование справедливым и ключи отдала.

— А ты знаешь, как найти дочь профессора? — спросил Саша у мамы.

— Мы немного знакомы. Она, как и мы все, натерпелась от характера Ирки. Особенно первое время они конфликтовали. Дочь не хотела продавать квартиру отца, а Ирина делала все, чтобы Настюша не захотела бы там находиться.

— Ее зовут Настя?

— Да, и у меня где-то был ее телефонный номер.

Настя оказалась в городе. Ничем особенным она не была занята. И узнав, что от нее требуется, выразила готовность тут же приехать.

— Не исключено, что все в порядке. Но проверить не помешает. Годы у Ирины Аркадьевны уже почтенные. К примеру, мой папа умер в том же возрасте.

Настя предупредила, что ее придется подождать. Она находилась на другом конце города, где у нее были дела, которые требовалось закончить.

— Раньше чем через час я не управлюсь.

В ожидании дочери профессора Саша предложил маме и Владиславу посидеть в пекарне, где имелось несколько свободных столиков и подавали вкуснейший заварной кофе, а к нему всевозможные десерты и булочки. Мама взяла миндальное пирожное и зеленый чай, Владислав ограничился чашкой черного кофе, а Саше, который был сластеной, принесли шоколадный коктейль и булочку с заварным кремом и шоколадом. Барон устроился рядом, у него были большие планы на булочку. Но в итоге достались лишь кусочки миндальной лепешки, да и то потому, что мама сказала, что орехов в ней почти не имеется, сахара или меда тоже не наблюдается, а хорошо чувствуется лишь вкус муки и сливочного масла.

— Это собаке не повредит.

Барон съел и всем своим видом дал понять, что так оно и есть.

А вот Саша своим заказом был доволен. Он наблюдал за тем, как морщится Владислав всякий раз, когда отпивает по крохотному глоточку из чашки со своим горьким кофе, и думал о том, что единственный из всех троих получает удовольствие от неожиданного перекуса.

— Когда ты созванивался с тетушкой? — спросил Саша у Владислава.

— Еще вчера.

— А сегодня?

— Звонил ей несколько раз, она не отвечала.

— Но ты все равно приехал?

— Во-первых, мы с ней точно условились, и она предупредила, что не всегда отвечает на звонки, но будет меня ждать. А во-вторых, я уже перевел ей деньги.

— Перевел до того, как получить книги?

— Что в этом удивительного? — пожал плечами Владислав. — Ваша тетя производит впечатление человека прижимистого, но умеющего держать данное слово. Да и сумма была невелика.

— Сколько же ты ей отвалил за книги, если не секрет?

— Полагаю, что никакого секрета тут нет. А если и есть, то меня не уведомили, чтобы я держал язык за зубами. Мы сторговались по двести рублей за книгу. Всего я отобрал около сорока с небольшим книг, но заплатил как за пятьдесят.

— Получилось десять тысяч?

— Ваша тетя была очень довольна. Сказала, что сразу же начнет выносить на мусорку все, что мне не пригодилось. Я ей объяснил, что оставшиеся книги вряд ли удастся продать хоть за сколько-нибудь приличную сумму. Все они либо в очень плохом состоянии, зачитаны буквально до дыр, страницы рассыпаются, переплет ветхий или отсутствует напрочь. Либо они были изданы такими громадными тиражами, что невозможно себе представить такое время, когда эти книги станут библиографической редкостью. Скорей всего, такое время никогда не наступит. И пытаясь их продать, потратишь больше, чем получишь.

Мама оторвалась от чашки с чаем и взволнованно спросила:

— А мой Пушкин?

— Собрание сочинений в десяти томах?

— Да.

— Его ваша сестра сразу же отложила в сторону. Я на эти книги и не претендовал, но она все же объяснила, что книги предназначаются кому-то из родни.

— Это мне!

Владислав кивнул, снова отхлебнул кофе и сморщился.

— Но знаете, что мне все-таки показалось странным в этой сделке?

— Что?

— Насколько я мог судить, Ирина Аркадьевна относится к числу людей, которые при любой ситуации стараются извлечь из нее выгоду.

— Ирка смолоду умела выжать копейку даже из камня.

— Вот-вот, мне тоже показалось, что весь образ ее мыслей заточен на то, чтобы урвать для себя лучшую цену. Она явно хотела продать как можно больше книг, но, когда дело дошло до одной из них, встала в позу и категорически отказалась ее продавать.

— И что это была за книга?

— Это даже не книга, а учебник. Пособие для поступающих в вузы. Твердый переплет. Картонная основа. Темно-синие буквы на более светлом тоже синем фоне.

— Учебник?

— Да, сборник задач по химии под редакцией Хомченко. Очень известное в свое время учебное пособие.

— Оно ценное?

— Вовсе нет. Но я отложил его, так как такого рода книги интересуют господина Загорского, а мне пока что он еще не встречался. Но Ирина Аркадьевна была против продажи, она почему-то эту книгу сразу же изъяла из числа продаваемых.

— И почему же она так поступила?

— Меня это тоже удивило. Я предположил, что она испытывает какие-то сентиментальные воспоминания. Но она заявила, чтобы я не совал свой нос, куда не просят. Я и не стал.

— Может, она хотела поторговаться? — предположил Саша.

А его мама добавила:

— Ирка надеялась содрать с вас за эту книгу подороже!

— Я тоже так сначала подумал. Ждал, что она станет предлагать мне купить учебник за более высокую цену, готов был заплатить за него до пятисот рублей, но этого не произошло. Она так и просидела весь вечер в обнимку с этой книгой. И когда я уходил, она проверила, не забрал ли я ее случайно с собой. То есть для нее она была дороже всех прочих книг, вместе взятых. Кстати, когда я уходил, то вас не увидел.