И когда это не помогло, закричала что было сил:

— Люди! Помогите! Меня похищают!

Разумеется, толку не было. Что кричала, что нет. Никто из зевак даже с места не тронулся, чтобы вмешаться и помочь ей.

Люди просто глазели, как ее волокут по улице, а потом запихивают в очередную машину.

Цвет у машины был черный, что показалось Нате очень символичным.

Некоторые зеваки снимали все происходящее на камеры, что давало Нате хоть какой-то шанс и надежду, что в будущем преступление будет раскрыто, а похитители изобличены и наказаны. Но так, чтобы реально вмешаться и оказать Нате непосредственную помощь тут и сейчас, таких смельчаков и героев в толпе не нашлось.

Глава 3

В этот раз с Натой обошлись без всяких церемоний.

Время любезностей осталось позади, тут с ней обращались грубо, как с какой-нибудь деревяшкой или колодой.

Когда Ната попыталась протестовать, ей просто заткнули рот, дав сильнейшего тумака и пообещав:

— Будешь орать, свяжем и заткнем рот! Хочешь?

Ната замолчала и отрицательно замотала головой. Она решительно не понимала, что происходит. В голове царил какой-то хаос. Надышавшись дыма, да еще подавленная всем происходящим с ней, Ната утратила способность рассуждать логически. Она понимала лишь одно: из рук одних негодяев она попала в руки других, еще более жестоких. И вывод из всего этого напрашивался неутешительный. Ей нужно было бежать при первой же возможности, если таковая представится.

Кое-что поддерживало в Нате надежду. Тот первый старичок, назвавший себя Хранителем, он первое время очень резво бежал за ними. И водитель — здоровенный дядька тоже перебирал ногами неплохо. Правда, они все же упустили Нату и ее новых похитителей, но, судя по всему, знали, кто они такие. И если так, то могли преследовать их и попытаться отбить Нату назад.

Не зря же он Хранитель, а раз Хранитель, то ему полагается хранить то, что доверили.

«Или даже не те Хранители, а некая третья группа, которая тоже гоняется за мной, — пыталась убедить саму себя Ната, — назовем ее Хранители номер три! В самом деле, если есть Хранители номер один и Хранители номер два, почему бы не оказаться Хранителям номер три или даже четыре? Может, они вмешаются? И пока все эти Хранители будут драться между собой, у Наты появится неплохой шанс улизнуть».

Так она шептала, успокаивая себя, пока не привлекла тем самым внимание мужчины с белыми волосами.

— Что ты там бормочешь?

— Молитву.

— И кому же ты молишься?

Вопрос был странный, он явно заключал в себе какой-то подвох. Поэтому отвечать на него Ната не стала.

Но беловолосый настаивал:

— Отвечай!

— Кому надо! — огрызнулась Ната. — Сперва вы ответьте, кто вы такие и что вам от меня нужно! Вы тоже Хранители?

— Нет, я танцую в другом направлении. Если он Хранитель, то я Разрушитель.

— Значит, Хранители охраняют то, что вам предстоит разрушить? В этом смысл вашего м-м-м… танца?

— Ну примерно.

В ответе крылась для Наты неутешительная информация. Если для Хранителей она была Избранным Дитя, то для этих Разрушителей представляла объект для уничтожения.

— Значит, вы должны разрушить меня. Что же вы тогда со мной носитесь? Прикончили бы прямо там, в машине, да и все дела.

— Нет, так тоже нельзя. Ты слишком ценный приз, чтобы уничтожить тебя второпях и без должного уважения.

Значит, они еще планируют растянуть ее смерть на долгое время. Насладиться хотят. Понятненько!

Чем больше узнавала Ната про этих людей, тем острей жалела, что вообще ввязалась в эту историю.

Впрочем, у нее оставался еще один крохотный шанс, чтобы выбраться из беды самостоятельно.

— Я не та, которая вам нужна! — воскликнула она. — Эти тупые Хранители ничего не соображают. Им нужна была совсем другая девушка из нашего офиса, но она попросила прийти меня, и вот они меня схватили и куда-то повезли. А потом уже обманулись вы сами, думая, что раз Хранители везут меня, то я та, которая вам и нужна. А я совсем не та! Я ни им не нужна, ни вам!

Беловолосый Разрушитель приблизил к ней свое странное, изрезанное морщинами лицо.

Теперь, когда он был совсем близко от нее, Ната смогла рассмотреть его. И поняла, что морщины — это никакие не морщины, а шрамы, которые идут по всему его лицу. То-то ей с самого начала показалась морщинистая сетка на его физиономии какой-то странной и несимметричной.

— Где это тебя так угораздило? — невольно ахнула она.

Но Разрушитель лишь молча впился в нее взглядом. Что уж он там прочитал, осталось для Наты неведомым. Но, откинувшись, он улыбнулся весьма снисходительно.

— Неплохая попытка! Но ты — это ты. Благословенное Дитя, Избранная среди прочих, в этом нет никаких сомнений.

— И что же во мне вам открыло мою сущность?

— Знак.

— Какой знак?

— Вот этот!

И мужчина прикоснулся к небольшой отметине, украшавшей лоб Наты.

Она хотела сказать ему, что это шрам от перенесенной в детстве ветрянки, но не стала. Она внезапно поняла, эти двое никакие не сумасшедшие. Ну, то есть не настоящие сумасшедшие. Они просто сходят с ума от хорошей жизни. Денег у них обоих завались, это видно и по ухоженным рожам, и по прикиду, и по машинам. Всего у них навалом, катаются словно сыр в масле, но им скучно.

Нате приходилось слышать про очень богатых людей, которым доводилось до того заскучать, что они пускали себе пулю в лоб. Ну, чтобы немножко развлечься. Простым смертным, тянущим лямку от зарплаты до зарплаты, такого, конечно, не понять. Простому человеку жизненного экстрима хватает и без дополнительных усилий. Они им, можно сказать, просто по уши завалены. Чтобы выплатить ипотеку или даже взятую в кредит женой шубу, им нужно так изворачиваться и прыгать, что заскучать при всем желании не удастся.

Другое дело люди богатые, у которых всего вдоволь, работать им не нужно или не хочется. Вот и проводят время в поисках развлечений. Одни охотой увлекаются, другие путешествиями, третьи выбирают ролевые игры. Мужчины примеряют на себя роль Джона Сноу, а если женщина, то может стать Дейенерис Таргариен из той же «Игры Престолов» или кем-то еще.

Хранитель и Разрушитель — это тоже персонажи игры, в которую с увлечением играют эти два старичка. А Избранное Дитя — это необходимый им для продолжения игры шаг. Каждому нужно заполучить ее себе, вот они и тягают ее друг у дружки.

Как только Ната это поняла, она как-то удивительно быстро успокоилась, взяла себя в руки и начала хладнокровно размышлять.

Как же ей поступить? Ясно, что с этими психами ей не по пути, но как же от них удрать?

— Что это у тебя?

Ната поняла, что вопрос обращен к ней.

Задумавшись, она вертела в руках ту самую уточку из папье-маше, которую получила сегодня в подарок. Непостижимым образом птичка перекочевала вместе с ней из одной машины в другую. Впрочем, сумка тоже была при Нате, и Ната этому искренне порадовалась. Не все так плохо, если она успела прихватить сумку с собой.

Но Разрушитель со снежно-белыми волосами продолжал допытываться у Наты:

— Что это такое?

Он явно имел в виду птичку, которую Ната крутила в руках.

— Сам не видишь? Или не знаешь, что это такое?

Ната заговорила нарочито грубо. Никакого почтения к этому типу она больше не испытывала. Он не был опасным сумасшедшим, он был просто богатым бездельником, не знающим, как убить свое время. А раз так, то и церемониться нечего. Напротив, все это стало ее раздражать. Сначала она поверила, что ей светит некий главный приз, который она каким-то образом выиграла. Но теперь она поняла, что ничего привлекательного ей тут не светит, а потому и изображать видимость пай-девочки из себя тоже нечего. Если хотят ее убить, пусть получают ее такую, какая она есть. Никакого Избранного Дитя им больше не будет, а будет вконец обозлившаяся Ната.

Тем более что способ этот работал.

— Так ты и впрямь не та? Ты не Избранная? Ты — продавец?

— Никакая я не Избранная.

— Но каков Хранитель… Вот уж никогда бы не подумал, что и он…

— Он круглый болван!

Ната не боялась показаться грубой, ей этого даже хотелось. К тому же она видела, что Разрушитель с белоснежными волосами выглядит озадаченным.

— Ладно уж, — пробормотал он. — Раз такое дело… Ты мне ее продашь?

И он указал на птичку.

— Еще чего! Не для тебя приобретала!

Беловолосый прищурился:

— А если так?

Ната не поверила своим глазам. Он держал перед ней сложенные веером пятитысячные купюры. Держал так небрежно, словно это были никчемные бумажки. В руках у этого типа было не меньше десяти таких бумажек, а считать Ната всегда умела неплохо. И уж умножить пять на десять точно смогла бы в любых условиях.

И она выпалила без колебаний:

— Бери!

Беловолосый взял у нее птичку, а деньги передал ей. Все без обмана.

Ната проверила, деньги были настоящие, а не игрушечные.

— Порядок? — осведомился у нее Беловолосый.

— Полный.

— Тогда иди.

Ната не поверила своим ушам.

— Вы меня отпускаете?

— А на кой ты нам нужна? Убирайся вон, грязная ты тварь!

Вот так! То Избранное Дитя, а теперь вдруг Грязная Тварь. Но Нату такой расклад устраивал куда больше. В роли Избранного Дитя ее должны были каким-то образом «разрушить», ей предстояло спуститься в бездну, даже не хотелось думать, что это под собой подразумевало. А в роли грязной твари она получила свободу и в придачу к ней не меньше пятидесяти тысяч рублей. Вполне достойная замена уплывшей от нее еженедельной премии.