— Угу, — произнес Милорадов, который что-то старательно конспектировал в своем смартфоне. — Значит, Рыжий, говорите, был женат на бывшей жене вашего Георгия? А кстати, почему вы звали своего гостя Георгием?

— Так он мне представился.

— Документы какие-нибудь у него видели?

— Нет.

— А где вы с ним вообще познакомились?

— На улице. Верней, в кафе. В уличном кафе, если быть точной. Я сидела за столиком, пила кофе с мороженым, а Георгий шел мимо, увидел меня и подсел ко мне. Потом он говорил, что увидел меня и просто не смог пройти мимо. Что я напомнила ему всех женщин Боттичелли одновременно, он просто не смог устоять против такой красоты. А я как раз шла с выставки и была под впечатлением от работ мастера. Слово за слово, мы почувствовали, что являемся родственными душами.

— В чем-чем, а этом он был мастер, — задумчиво пробормотал Милорадов.

— В чем?

— Пудрить мозги всяким там боттичеллиевским барышням.

— Вы что же? — удивилась Василиса. — Вы его знаете?

— Доводилось слышать о приключениях этого человека.

— И вы хотите сказать, что Георгий меня использовал?

— Во-первых, зовите его Константином. Это его настоящее имя. А во-вторых, да, он вас использовал. После очередного дела ему необходимо было где-то пересидеть некоторое время, дождаться, пока вся шумиха с его поисками утихнет. Каким-то образом он узнал, что у вас имеется загородный домик…

— Я сама ему сказала, — ослабевшим голосом произнесла Василиса. — Но я же и подумать не могла, что он…

— Что ваш любимый мужчина окажется мошенником? К сожалению, не вы первая, кто пал жертвой его обаяния.

— Не первая, но последняя! — воскликнула Василиса.

— Что вы сказали?

— Только то, что этот мерзавец больше никого не сможет обмануть!

— Так, может быть, это вы его и прикончили? — оживился Никитин. — Сознайтесь, гражданочка?

Василиса побледнела.

— Нет, я этого не делала.

— У вас же первое образование медицинское?

— В молодости я училась на медсестру. Родители настояли. Отец воображал, как здорово они всей семьей сумеют сэкономить на уколах, капельницах и массажах. Но пока я училась, папа умер. А мне самой медицина никогда не нравилась. Маме я сказала, что завязываю с медициной, она отреагировала нормально.

— Но полтора года вы все же отучились. Этого могло хватить, чтобы получить начальные сведения о тех или иных вредных для человеческого организма веществах. Этанол от метанола отличить сумеете?

— Конечно. Но при чем тут это? Георгия… то есть Константина, я не травила.

— А если мы проверим бутылку на предмет ваших отпечатков пальцев?

— Проверяйте!

Василиса выглядела сердитой.

— Нашли кого подозревать. Да я, можно сказать, впервые человека встретила, полюбила его… И зачем мне его травить?

— Не знаю, достал он вас изрядно. Вон, вы его даже в палатку из дома выселили.

— Так это он сегодня с утра сам в позу встал. Повздорили мы с ним, вот я ему эту палатку и швырнула.

— Еще и поссорились! Значит, и мотив, и повод у вас имелись. И алиби у вас нет. Лучше признавайтесь как есть.

— Не в чем мне признаваться. А поссорились мы по ерунде. Ему с утра позвонила какая-то женщина, начала к себе звать, вот я и приревновала.

— Это уже интересно. Что за женщина?

— Галина. То есть я думаю, что Галина, так-то он ее называл — Галчонок. Конечно, меня это разозлило. Живет у меня в доме, а какую-то постороннюю бабу называет Галчонком. Вы бы на моем месте разве не обиделись?

— Не знаю. Если бы перед этим мой кавалер целую неделю безбожно квасил, а меня бы это раздражало, то я воспользовался бы этим предлогом, чтобы выставить его вон.

— Так я и выставила! Но на первый раз с испытательным сроком и не насовсем, а в палатку.

— Хорошо. Вы нам лучше вот что скажите, эту бутылку водки вы купили в одном из магазинов поселка?

— Говорю вам, что я ее не покупала! И вообще, я в глаза ее не видела! Но зато, как мне кажется, я видела человека, который принес ее Георг… Константину.

— Такой огромного роста здоровяк? — вопрос задал Милорадов, припомнив удравшего от него подозрительного мужчину.

Но Василиса его разочаровала:

— Вовсе не такой он был. Не высокий, а, напротив, мелкий и тощий. Единственное, что в нем было примечательного, так это волосы. Густая копна рыжих кудрей. Я даже подумала, уж не тот ли это Рыжий пожаловал, с которым Ге… Костя все время по телефону ругался.

— Когда вы его видели?

— Это было около девяти часов вечера.

Хоть Василиса и сердилась на своего кавалера, но все же на душе у нее было за него тревожно. Как он там в палатке? Один? Обиженный на ту, которая была ему дороже всех на свете. Еще чуть-чуть, и Василиса побежала бы мириться. Но, выглянув в очередной раз в окно, чтобы проверить, не выглянул ли ее любимый из палатки, она увидела возле нее незнакомого мужчину с яркими рыжими волосами. В первый момент Василиса хотела закричать, потому что испугалась чужака. Но потом поняла, что Рыжий ведет себя мирно, наклонившись к пологу палатки, он о чем-то разговаривает с ее Георгием.

— Я решила, что дам им время объясниться друг с другом. Тем более что ссориться они не собирались. Рыжий забрался в палатку, и они там обсуждали, как им вернуть Бородинскому его цацки. Они раз двадцать повторили: «Так ты не брал? И я не брал! А кто же тогда взял?» Но говорили они так по-дружески, что я даже как-то успокоилась. Подумала, что один ум хорошо, а два лучше. Если даже и приключилась какая-то неприятная история с этим Бородинским и его цацками, то выпутываться из нее всяко легче вдвоем, чем в одиночку. Кстати, ребята тоже это поняли, потому что расставались они уже совсем по-дружески.

— И на прощанье Рыжий оставил своему другу еще одну бутылку водки.

— Этого я не видела. И как он уходил, тоже не видела. Но думаю, что Рыжий пробыл не больше часа, потому что около десяти я проходила мимо палатки, и там уже было совсем тихо. Я позвала Ге… Костю, но тот посоветовал мне отстать от него. Но по голосу я поняла, что, во-первых, он пьян, а во-вторых, он уже не так сильно дуется на меня. И тогда я решила, что нужно приготовить ужин повкуснее, чтобы нам с ним окончательно помириться, и отправилась на кухню. Заготовки у меня уже были сделаны, оставалось все соединить и запечь.

Саша слушала и мотала на ус. Значит, Рыжий появился около девяти и ушел около десяти часов вечера. Нужно расспросить соседей, возможно, кто-то из них видел, куда направился мужчина с таким приметным цветом шевелюры. Конечно, в девять, а тем более в десять часов вечера на улице уже темно, но все же кто-нибудь из любопытных соседей мог что-то заметить.

Кроме того, Саша решила, что, как только рассветет, она вернется на то место к сарайчику, где они спугнули неизвестного громилу. И вот еще вопрос, как выглядит этот Бородинский? Вдруг это именно он и был? Надоело ему ждать, когда Спичка с Рыжим вернут ему похищенные цацки, да сам за ними и явился.

И вот интересно, что за цацки? И кто такой этот Бородинский? Судя по всему, заказчик, для которого Спицын и обокрал чужую коллекцию. Но если так, то Бородинскому убивать Спичку невыгодно. Ведь цацек он так и не получил. Или… или Бородинский сам нашел тайник, в котором Спицын спрятал украденный хабар, тогда исполнитель заказчику стал не только не нужен, но даже прямо-таки опасен. Но тогда еще один вопрос: а где Спицын мог устроить тайник у нас в поселке?

Но на этом ее мысль прервалась, потому что она подняла голову и столкнулась взглядом с Милорадовым, который только что ее увидел и буквально окаменел от негодования. Желая услышать как можно больше, Саша утратила осторожность и подошла совсем близко к полиции. И поплатилась за это.

Милорадов тут же двинулся к ней огромными шагами.

— Я же велел тебе идти домой! — грозно сверкая глазами, воскликнул он.

Саша решила, что было бы безумием отрицать очевидное, и просто сказала:

— А я вас не послушалась.

Милорадов какое-то время молча смотрел на нее.

— Я должен был это предвидеть.

— Вы и предвидели. Только вы ждали меня со стороны леса, а я раз-раз — и через огороды подошла сзади. Совсем крохотный просчет, а так вы очень проницательный! Поздравляю!

Но Милорадова ее слова совсем не порадовали. Он явно решил, что Саша над ним издевается. Потом он отозвал кого-то из полицейских и велел тому проводить Сашу до дома. Немедленно! Прямо сейчас!

Это была явная гнусность со стороны Милорадова, но Саша не стала устраивать сцен. Для одного вечера она и так достаточно много узнала. И к тому же надо было пожалеть собственных родителей, которые наверняка с ног сбились, разыскивая по друзьям и знакомым свою блудную дочь.