Потому что лицо этого бывшего министра искажается на глазах.

— Потому что! Тебе знать об этом необязательно. Твоя работа оплодотвориться от меня, выносить ребенка, родить. За это тебе платят хорошие деньги. А не за вопросы. Вопросы могу задавать только я. Усекла?

Его презрительный тон обидел меня до глубины души. Слезинки заблестели в моих глазах, но я постаралась отвлечься, чтобы не расплакаться перед ним. Господи, хоть бы поскорее все это закончилось!

Видимо, заметив, что я готова расплакаться, он продолжил:

— Ну ты это… не обижайся. Я просто напряжен. Сама понимаешь, тюрьма… да и остальные проблемы.

— Я не обижаюсь. Может приступим к зачатию? — говорю равнодушно.

Я запомнила правило, которым всегда придерживалась моя мама. Раньше начнешь дело, раньше закончишь. Она, правда, говорила по поводу уборки или каких-то домашних обязанностей, как то консервирование или засолка рыбы, которую папа, пока был жив, частенько ловил в реке неподалеку.

Но и в плане зачатия это тоже прекрасно может использоваться. Тем более, как сказала Эльвира после всех анализов и УЗИ, именно сегодня у меня овуляция. Так что чего тянуть? Сделали, и я смогу идти домой.

Владимир начал смеяться.

— Неожиданно. Ты точно девственница?

— Да, просто у меня кое-какие планы на сегодня. Я бы хотела сделать это побыстрее… и поехать домой, — отвечаю ему, пусть знает, что я не рада быть с ним здесь.

— Что, даже без прелюдии? — он смотрит на меня своими голубыми глазами.

А я отворачиваюсь, не хочу видеть его. Сделал бы быстрее и не занимался демагогией. Мужчина может кончить за минуту, вот пусть и кончает. И я буду свободна! По крайней мере, на сегодня. Ведь договор все же оговаривает, что я обязана являться к нему по первому зову, правда, оттуда убрали пункт о штрафах, да и частоту вызовов урезали до — не чаще раза в неделю.

— Думаю, цель всего действа не прелюдия, а зачатие ребенка… — пожимаю плечами и бросаю на него взгляд.

Он такой большой, широкоплечий и грозный на вид. А я такая хрупкая и нежная… Ему бы женщину покрупнее, чем я-стройняшка. Если он навалится на меня, то скорее расплющит. Впрочем, я никогда не была с мужчиной в постели, поэтому как оно на самом деле проходит — не знаю, но видела несколько раз, как это происходит, посматривая стыдливо пошлые видео с любопытной подружкой. По правде говоря, когда первый раз увидела все это, сгорала от стыда. Неужели люди и в правду этим занимаются? Я тогда задалась этим вопросом. Но когда и подруга, и все статьи или ролики блогеров говорят об одном, что это очень круто и приятно, невольно поверишь. Правда, как говорится, лучше один раз увидеть, чем услышать, в этом деле тоже имеет долю истины. Поверить подруге или блогерам на слово я конечно могу, но и любопытство тоже свербит.

— Я заплачу тебе премию за девственность… а если сдержишься от мужиков до родов, то еще приплачу, — он вдруг тянется ко мне, я зажмуриваюсь.

Владимир резко останавливается.

— Мы так не договаривались… — он даже рычит.

— Я сделала что-то не так?

— Конечно сделала! Я хочу заниматься любовью с молодой страстной женщиной, а не со страдалицей, которую заставляют. Детка, ты сама подписалась под условиями договора. Выполняй. Мне не нужна зажатость, стыд или отвращение на твоем лице.

Вот оно! Мне нужно страстная тигрица в постели, которая ко всему прочему еще и девственница. Это то же самое, что и мэм: Мне нужен сотрудник, с высшим образованием, с опытом работы в 20 лет и возрастом до 25 лет.

Разве он не понимает, что сам себе противоречит? Как девственница может быть страстной? И как девушка может изображать желание, если испытывает скорее страх и неприязнь, ведь собирается вступить в половую связь не с любимым человеком, а с циничным зэком, который за это много заплатил?! Я, получается, должна быть актрисой, включаться по щелчку. Но для этого нужен талант! Невозможно играть другого человека, не обладая талантом. А я не актриса. Даже не бесталанная актриса.

Мне после его упреков ничего не пришло в голову лучше того, что я сделала сейчас. Я накинулась на него, прижимаясь губами к его рту. Пристально, как ошалелая глядя ему в глаза, начала лизать его рот языком.

— О… как все запущено! — он отстранился от меня и начал ржать.

От его слов стало еще обиднее. Все ему не нравится! Я стараюсь, а ему лишь бы критиковать.

— У тебя совсем нет опыта… — констатировал он.

— Конечно, — отвечаю и смотрю на него.

Я же девственница!

— Тогда не будем торопить события. Давай-ка лучше поговорим.

— Давайте.

— Ты мне так и не рассказала о себе. Расскажи о родителях. О маме, папе, братьях, сестрах.

Вот честно, разговоры о семье точно отобьют у меня всякое желание. Сейчас есть желание только для того, чтобы сделать дело и получить деньги. А если мы заговорим о близких, я себя не заставлю даже ради денег, не взирая на мое плачевное финансовое положение.

В ответ на его допрос я молчу.

— Не хочешь говорить?

— Да, — киваю.

— Я понимаю.

— Может вы расскажете, как оказались здесь? — снова задаю вопрос, за который хочу сама себе прикусить язык.

Блин! Не мое же это дело! Поговорка: «От тюрьмы и от сумы не зарекайся» — явно не на пустом месте возникла. Человек в тюрьму может попасть по совершенно разным причинам. Он может быть преступником, который заслужил такое наказание. Он может быть и тем, кого просто банально подставили.

* * *

Глава 4

Днем ранее

Вваливаюсь домой с покупками. Я конечно догадывалась, что когда у тебя в кармане много денег, ты даже не смотришь на ценники, гуляя по магазинам. Но я не догадывалась, что это настолько сбивает с толку!

Деньги как будто карман жгут, и срочно нужно от них избавиться. Купить это, купить то. Даже вот это, что никогда бы не приобрела, если бы денег было в обрез.

В первый день я потратила почти сто тыщ!

Купила новый мобильник себе, да и сестренке Вере. Маме взяла новый плоский телевизор. Накупила вкусных продуктов.

Заплатив чаевые таксисту, смотрю на удивленное лицо сестры. Вера недавно пришла со школы, и когда я ввалилась в нашу крохотную квартирку, она хлопотала на кухне.

— Откуда это все? — она в шоке рассматривает покупки.

— Сейчас все расскажу, помоги занести и разложить по своим местам.

В пакетах не только еда, но и обновки. Я прикупила пару кофт, юбок, туфли и маме, и сестре, и себе. Взяла себе еще наряд, в котором поеду к заказчику, будь он не ладен…

— Это мне? — Вера расширяет глаза, глядя на коробку, в котором лежит сотовый. Ее с разбитым экраном мобильник столько ей нервов съел. Этот, думаю, будет только радовать.

— Да, тебе.

Вера берет коробку, но не открывает ее.

— Откуда это все? — она чувствует вину, что ни за что получает подарки.

Да и научила ее мама страху одному, который, кстати, и я с трудом от себя отогнала. Если происходит что-то хорошее, то обязательно произойдет что-то плохое. Вселенная ведь уравновешивается, находится в постоянном балансе. Если где-то прибыло, значит убудет. На мои доводы, которые я говорила маме, что это мы сами себя так настраиваем, что притягиваем к себе после хорошего что-то плохое, она не реагировала. Считала всегда, что это не мы сами притягиваем хорошее или плохое, это плохое как магнит тянет хорошее, а хорошее тянет плохое.

Я веду Веру на кухню, наливаю себе и ей чай и начинаю свой рассказ. Выслушав меня, она все еще ничего не говорит, только без остановки моргает.

— Я бы сказала, что ты чокнулась, но, думаю, ты и сама это знаешь, — Вера вне себя от ярости.

Смотрю на свою сестру, не зная, что ей ответить.

— Может все-таки что-то скажешь? Какой идиот тебя надоумил на это согласиться?

— За это хорошо платят… — мямлю в свое оправдание.

— И что? Теперь надо ехать в вип-номер на зоне, чтобы какой-то там проворовавшийся министр мог оставить наследника?

— Вера! Следи за языком!

— Я не буду брать этот телефон! Я не хочу, чтобы ты продавала себя! Ты вообще представляешь, что это?!

— Ой, много ты жизни видела. Тебе всего семнадцать лет.

— Да, мне семнадцать. Но я даже в свои семнадцать понимаю, что такого делать нельзя. Ты понимаешь, что это будет твой ребенок! Твой! Не чужой. Ты его отдашь за эти деньги. Проще говоря, продашь за телефон, телевизор, еду и тряпки!

— Вера, не хочешь брать мобильник. Не бери! Я как могу, так и живу. Ты мала еще осуждать! Да и не тебе меня судить!

— Я не знаю, как ты матери это скажешь! Советую поначалу хотя бы сказать, что ты лотерею выиграла. В противном случае ее просто двинет удар!

Вера вышла из кухни, оставив на столе сотовый, который я ей купила. Я же разразилась слезами. Хочешь сделать добро близким, а они осуждают. То, что наговорила мне Вера, разрывает мне душу. Но другого пути я для себя не вижу…

* * *

— Как я оказался здесь? — он даже закашлял от моего вопроса.

Я, ничего не ответив, просто закивала. Не хотелось бы злить его своим любопытством…

— Хм… по глупости оказался. Доверился не тем людям. Подписал документы, которыми были выведены несколько миллиардов из казны. Я, правда, тоже с этого поимел особняк в Майами… но не суть. Отсижу свой срок, свалю в Штаты. Но денежки мне свои надо приберечь, а то жена у меня хитрая. Уже навострила лыжи и думает, как меня ободрать.