А после Летана узнала, куда именно определили феникса, и отправилась туда, спросив у хирурга разрешения найти каталку и вздремнуть на ней в палате. Все же, пока сцепка не разорвана, полезно провести побольше времени рядом с пациентом — пусть восстанавливается. Врач не возражал, даже вызвался помочь, а остальные тем временем засобирались домой — сейчас было не их дежурство, всех выдернули из дома в экстренном порядке.

Везучий пациент лежал один в трехместной палате. Летана не стала интересоваться, за какие заслуги ему такая роскошь, — ей это только на руку, не придется возиться с каталкой. Хирург, удостоверившись, что все в порядке, ушел, а Лета облюбовала себе пустующую койку. Без белья и без одеяла, но зато удобная, а это уже немало.

Феникс распластался на спине, накрытый простыней до груди. Рядом стояла сдвоенная капельница — к вене тянулась трубка с лекарством для кроветворения, а вокруг нее вилась тонкая цепочка, браслет на конце которой обхватывал предплечье и маленькими дозами вливал энергию.

Первым делом Горская еще раз осмотрела силовой каркас пациента и подправила пару мелочей, не замеченных на операции. Правда, дырки эти оказались более старыми и возникшими не в последней стычке. Ничего удивительного, жизнь боевого мага насыщена и разнообразна. Насыщена проблемами и разнообразна травмами.

Вспомнив недавний разговор, Лета с интересом осмотрела татуировки. Помимо дырявого феникса, которого симпатизирующий нательной живописи хирург, кажется, сознательно старался сохранить, на боевом маге имелась еще пара образцов нательной росписи: очень реалистичный череп какого-то зубастого существа на левом плече и странный рисунок на правом — словно там расползлась кожа, обнажая металлический скелет.

Рисунки сами по себе выглядели очень неплохо, их явно делал опытный и хороший художник, да и на мускулистом тренированном теле они смотрелись хорошо, но Летана все равно рассеянно покачала головой, мысленно продолжая недавний спор. Хорошо-то хорошо, но такое тело и без них вполне гармонично и красиво, зачем его раскрашивать?..

Но задавать вопрос хозяину всей этой росписи она бы в любом случае не стала: его личное дело. К тому же, если спрашивать про художества, пришлось бы упомянуть и некоторые другие детали. Например, необычную короткую стрижку с выбритыми висками и широким гребешком густых ярко-рыжих волос посередине. Или несколько дырок от сережек в левом ухе и в левой брови, кажется, тоже. И следовало признать, что весь целиком мужчина смотрится странно гармонично. Неправильно, непривычно, но так, что не возникает желания что-то поменять. Вот Летана с татуировками и серьгой в брови выглядела бы донельзя глупо и смешно, а феникс… Феникс он и есть, что с него взять!

На несколько мгновений Летана задержалась взглядом на лице пациента, которое показалось смутно знакомым. Мужественное, с тяжелым подбородком и носом с горбинкой — не то чтобы очень приметное, но подходящее ко всему остальному. Однако Лета так и не смогла вспомнить, где его видела. С другой стороны, чему удивляться: она уже декаду в городе, возможно, где-то встречала, например в этом же самом госпитале.

Официально Летана прибыла сюда для обмена опытом с коллегами. Ее учитель и научный руководитель Светан Светанович Сеннов являлся одним из самых известных ученых-силовиков Зеленого лепестка, под его началом постоянно разрабатывались методики восстановления энергетического каркаса человека при различных видах повреждений: от травм до сложных редких болезней. Даровой был его давним другом и учеником, который предпочел научной работе полевую, и именно из-за этой дружбы Летана оказалась в здешнем госпитале, а не в любом другом похожем. Сам старик боялся телепортов, сквозняков, сырости, холода и множества других вещей, поэтому почти не выходил из дома, всюду посылая любимую ученицу.

Для одной из работ, которую они не афишировали, требовались замеры и исследования возле самого Разлома, чем Сеннов, в силу возраста и слабого здоровья, в любом случае не смог бы заняться. Возможности действовать официально или по знакомству через высшее руководство не нашлось, поэтому оставалось изыскивать окольные пути. И еще несколько часов назад шансы договориться с местным начальством казались призрачными: некто Золотов строго-настрого запретил подобный риск, когда Сеннов обратился к нему с просьбой.

Но сейчас забрезжила надежда. Вряд ли полковник захочет терять одного из сильнейших боевиков на пару-тройку кварт, которые понадобятся тому на восстановление самоконтроля без помощи ограничителя, и новую сцепку вряд ли получится сделать: для этого нужны расслабленность и открытость, а Летана сомневалась, что феникс сумеет кому-либо настолько довериться. Со взрослыми такое случается исключительно редко.

Впрочем, возможно, у пострадавшего есть любящая жена, которая охотно сменит в этой роли случайного целителя? Конечно, странно, что она до сих пор не здесь, но мало ли, вдруг еще не знает!

Позволив себе осторожный оптимизм, преждевременно торжествовать Летана не стала. Все решит завтрашний разговор с командиром. Неплохо бы привлечь на свою сторону Дарового, но Лета не решилась проявлять инициативу. Она не знала, насколько Сеннов ему доверяет и о чем поставил в известность, и сама бы ни за что не пошла на риск.

Еще раз окинув спящего внимательным взглядом и не найдя к чему придраться, Летана позволила себе зевнуть и сладко потянуться. После живилки и кофе жизнь казалась прекрасной, декада до этого выдалась спокойной, так что одна бессонная ночь не должна сильно сказаться на самочувствии, но Горская не видела смысла геройствовать на пустом месте. Она уже нацелилась на присмотренную койку, дальнюю от пациента, когда взгляд зацепился за плотную обложку толстой тетради на тумбочке. Судя по всему, кто-то из персонала успел найти и принести медкарту боевика.

Любопытство пересилило усталость, поэтому в сторону выбранного спального места женщина направилась с занимательным чтивом на ближайшие полчаса. Она погасила верхний свет, зажгла небольшую настенную лампу над койкой и улеглась, стащив сапоги в бахилах.

Карта оказалась скучноватой и однообразной: сплошные травмы и ранения разной степени тяжести. Читать Летана начала по привычке с конца, где уже были подшиты заполненные чьим-то мелким неразборчивым почерком бланк поступления и операционный протокол. В госпиталь боевик стабильно попадал раз-другой в кварту, порой эта боевая летопись прерывалась вставками плановых осмотров, по результатам которых феникса считали неограниченно годным ко всему и сразу.

Феникс — он феникс и есть. Вторая ипостась не просто так пробуждается уже во вполне взрослом возрасте, она очень тесно связана с характером. Случаются разные исключения, когда прогноз не оправдывается, но в большинстве случаев можно достаточно точно предсказать, кто вылупится из подростка. Фениксы… Порывистые, горячие, отчаянные. Сильные огненные маги, почти всегда боевые. Самые сильные из боевых, самые бесстрашные, и с самой высокой смертностью по статистике, потому что самые рисковые и всегда лезут вперед. Полагают себя бессмертными и рвутся в самое пекло, рискуя попусту — очень уж любят острые ощущения и ходить по грани.

Летана покосилась на пациента, до которого не добивал свет лампы, еще раз оценила толщину карты и нашла дату первой записи — медосмотра восемь лет назад.

Точно. Типичный феникс, еще и очень везучий, если дожил до стольких лет… А, кстати, сколько ему вообще?

Она запоздало глянула личные данные и на мгновение замерла.

— Не может быть, — пробормотала озадаченно, опять непроизвольно бросила взгляд в сторону пациента и растерянно покачала головой.

Фениксу было тридцать три, но это мелочи. Оказывается, они учились вместе! А кроме того, весьма плотно общались в какой-то период учебы, и даже более чем.

Яроплет Вольнов, ну надо же! Как интересно порой поворачивается жизнь…

Лета была в него отчаянно влюблена. Недолго и давно, больше десяти лет назад. Она прозрела и остыла достаточно быстро, но… Сказал бы ей кто тогда, что при встрече она его попросту не узнает. А еще удивлялась, почему лицо кажется знакомым!

Впрочем, Вольнов здорово изменился с тех пор, и это служило достаточным оправданием собственной дырявой памяти. Симпатичный долговязый огненный маг с рыжими взъерошенными волосами, которого Лета помнила, состриг вихры, возмужал и, что называется, заматерел. Да у него даже лицо стало неуловимо другим! Но похожим, да, это точно он, а не какой-то другой Вольнов. Да и вряд ли существуют два рыжих феникса с таким именем, фамилией и датой рождения.

Поднявшись с койки, Летана на цыпочках прошла к тумбочке, чтобы положить карту обратно, и так же вернулась — обуваться ради нескольких шагов не хотелось, а кафельный пол неприятно холодил ноги. Погасив свет, она вытянулась на тонком жестком матрасе, подложив руки под голову, и вновь растерянно хмыкнула себе под нос, посмеиваясь.

Нет, ну надо же, а? Она умудрилась его не узнать!

Их роман вышел очень коротким. Собственно, романом это могла назвать только наивная влюбленная первокурсница из очень приличной семьи, а сейчас себя тогдашнюю Лета вспоминала с ироническим умилением — надо же, какой она была дурочкой!