— Вот мы и добрались до самого интересного. Каких последствий? Почему ты прилетел сюда?

Но от продолжения разговора наглую чешуйчатую заразу спасли громкие девичьи голоса из комнаты, зовущие меня по имени.

— Мы ещё к этому вернёмся, — тихо пригрозила я, выворачиваясь из его объятий.

Встала, накинула возникший в руках халат — такие простые мелочи я давно уже создавала рефлекторно, не задумываясь, — и поспешила выйти к девочкам, пока они не заглянули сюда. Я, конечно, старалась быть с ними возможно более откровенной, да и они не глупые, наверняка догадались, как я лечила найдёныша. Но это не повод являться им в настолько непристойном виде.

На разведку воспитанницы отправили Литис и Индис — самых бойких.

— Доброе утро! — хором поздоровались они.

— А мы волновались, — сказала Индис, разглядывая меня с подозрением и насторожённостью. — Решили всё-таки зайти, вдруг что-то случилось.

— Нет, девочки, всё хорошо, — успокоила их. — Я как раз собиралась выходить. Вы уже позавтракали?

— Натрис готовила, — печально вздохнула Литис.

Я не удержалась от улыбки. Из них всех умница Натрис лучше всего владела навыком материализации, и ту еду, которую она делала, можно было спокойно употреблять в пищу, она полностью соответствовала настоящей. Проблема в том, что удавалось девочке далеко не всё и возможное меню было… полезным. Если Натрис создавала мясо с гарниром, то оно непременно получалось варёным, постным и пресным, без соли и специй. И нельзя сказать, что сама юная эслада была такой уж до одури правильной и делала всё это сознательно; она, точно так же как остальные, любила вкусно поесть. Но исправить положение пока не получалось.

По-хорошему, следовало бы учить девочек делать вещи, а не всему вот этому. Готовить еду. Ухаживать за одеждой. Следить за порядком. Уже скоро они покинут Ледяной Предел, где наши возможности почти безграничны, и будут вынуждены привыкать к другой жизни с очень ограниченной магией. Но с этим всё как-то не складывалось: слишком мало времени, им нужно было в первую очередь освоить контроль над силой, а бытовые мелочи с материализацией предметов заметно облегчали обучение.

Да я не очень-то и стремилась выделять время на такую подготовку: я не собиралась отдавать девочек абы кому, в том числе тем, кто не способен обеспечить им уют и спокойствие. Да, после войны большинство из нас должны были покинуть Ледяной Предел и жить в Мире, среди смертных. Но право выбора, которым мы обладали всегда, удалось отстоять и сейчас.

А главное, я, если честно, и сама не имела нужных навыков. За всю жизнь я ни разу не покидала Ледяной Предел, представляла себе Мир только в теории и могла лишь догадываться, как на самом деле живут его обитатели. Несмотря на то, что многие части нашего быта были скопированы именно с них.

Сложно сказать, когда эслады, да и остальные дети стихии, стали такими, как теперь, когда стихия обрела потребность прикинуться смертным существом. Никто из ныне живых не помнит, все свидетели давно растворились во льдах и явились вновь, неоднократно повторив круг перерождения. Скорее всего, это случилось во времена Древних, когда по их воле на пересечении Пределов родился Мир.

Сейчас большую часть времени мы проводим вот в этой, бытовой форме, а она имеет те же потребности, что и тела смертных. Даже зачатие у нас происходит так же, как у жителей Мира. Вот только рождаемся мы с стихийном облике, а потом взрослеем и учимся походить на смертных: энергетическая структура стабилизируется и стремится к воплощению в материальной форме.

Правда, происходит так не всегда, а только если оба родителя — дети одного Предела. От союза же стихии и смертного рождается стихия, но — в смертном обличье, и такие дети почти с рождения могут свободно менять форму. Единственное отличие состоит в том, что изменить наружность своего бытового воплощения они не способны, а у рождённых в Пределе есть время определиться, как они хотят выглядеть.

— Вечером побалую вас чем-нибудь вкусненьким, — пообещала я.

— А меня побалуешь? Только не вечером, сейчас, — раздался над головой насмешливый голос дракона, а его ладони легли мне на талию. Уверенно, по-хозяйски, с несокрушимой убеждённостью в собственном праве находиться на этом месте. Я тут же попыталась вывернуться и обернуться, но Шерху удержал, крепко прижав к себе, и негромко проговорил, склонившись к самому моему уху: — Не вертись. В отличие от тебя, я в Ледяном Пределе на материализацию не способен.

Я на мгновение замерла, а потом осознала сказанное — и задохнулась от негодования, вновь ощущая настойчивое желание стукнуть чешуйчатого гада.

— А зачем вышел? — спросила мрачно.

— Любопытно, — бесхитростно сознался он. Голос звучал спокойно и ровно, но я готова была поклясться, что дракон довольно скалится.

Я глубоко вздохнула, силясь взять себя в руки, и сосредоточилась на девочках. Те молча стояли напротив, таращась на найдёныша в искреннем изумлении, едва ли не открыв рот.

— Девочки, всё в порядке. Занятия начнутся как обычно, через час. Будьте, пожалуйста, все в общей комнате.

— А? Ага, — невнятно пробормотали обе, не сводя с нас взгляда. Потом более серьёзная Индис справилась с эмоциями и двинулась прочь, утягивая за собой подругу. И хорошо, потому что с Литис сталось бы прямо сейчас начать удовлетворять любопытство, а она среди девочек лидирует по неудобству задаваемых вопросов.

Как только дверь закрылась за спинами воспитанниц, я резко развернулась на месте и с силой впечатала в грудь мужчины ком созданной одежды.

— На. И не смей больше позорить меня перед воспитанницами! — почти прошипела ему. — Почему нельзя было минуту подождать в ванной?!

— Здесь было интересней, — чешуйчатый спокойно пожал плечами, глядя на меня своими нахальными разноцветными глазищами без малейшего проблеска раскаяния. После чего спокойно прошествовал к постели и принялся разбираться в выданных ему вещах.

Я глубоко вдохнула, медленно выдохнула — и сосредоточилась на собственной одежде. Боюсь, читать нотации и воспитывать тут уже поздно, этот дракон явно гораздо старше меня, характер давно сформировался, и всё, что мне остаётся, это привыкнуть и смириться. Или подождать, пока он совершенно мне надоест и я всерьёз пожелаю разорвать эту связь.

И вроде бы это должно звучать убедительно, но почему даже я сама не верю, что такой момент когда-нибудь настанет?

Может, стоит уже принять очевидное и смириться? Пока Шерху устраивает моё общество, он просто не позволит мне этого захотеть. Драконы от природы прекрасно ощущают чужие эмоции, а вот с опытом, похоже, учатся ловко манипулировать ими по собственному усмотрению.

— Актис, а где здесь вход? — наконец спросил чешуйчатый, крутя в руках синее полотнище сложного кроя.

И настолько потешно выглядел дракон, с изумлённо надломленными бровями и потерянным выражением лица, что моё раздражение мгновенно растаяло и я не удержалась от хихиканья.

С короткими, чуть ниже колен, узкими серебристыми штанами и высокими мягкими белыми сапогами на тонкой подошве Шерху разобрался сразу, а вот верхняя часть одежды вызвала у него серьёзные затруднения.

Возник соблазн немного поиздеваться над огненным и поддразнить его, но я вовремя сообразила, что с него скорее станется плюнуть на всё и пойти как есть — он же одет. А что у эслад эти штаны считаются нижним бельём, ему точно будет плевать.

— Садись, — велела я и кивнула на край кровати.

Чтобы нарядить дракона, понадобилась пара минут. Устройство этой одежды я, в отличие от огненного, прекрасно знала, иначе не смогла бы создать, вот только надевать её на кого-то прежде не доводилось.

Как ни странно, Шерху вёл себя прилично. Я опасалась, что процесс затянется, потому что мужчина станет меня ловить, обнимать или как-то ещё мешаться, а мне не хватит силы воли его остановить. Однако найдёныш был настроен исключительно прилично, послушно поднимал руки, когда от него это требовалось, и с большим любопытством наблюдал за моими действиями. Кажется, запоминал на будущее.

Свободные рукава, перехваченные у запястий и локтей узкими ремешками с изящными пряжками, строгий воротник-стойка, тоже на ремешке сбоку. Полы одежды с запахом сходились на спине, оставляя между лопатками небольшой асимметричный треугольный вырез, и потом вновь встречались впереди, чтобы сомкнуться широким поясом на трёх таких же пряжках. Впереди и сзади одеяние клиньями доходило до колен, по бокам — едва прикрывало бёдра.

Я аккуратно застегнула пряжку на воротнике, расправила несколько мелких складок и отступила на шаг, критически разглядывая результат своих трудов. Дракон повёл плечами, пошевелил руками — согнул и разогнул, задрал вверх.

Хороший у меня глазомер, одеяние село как влитое. И очень подходило рослому сильному мужчине, подчёркивая узкую талию и внушительный разворот широких плеч.

Шерху задумчиво ощупал пряжки на поясе, на руках, отчего-то хмурясь. Потом всё же поднялся, опять повёл плечами и дёрнул головой, вытягивая шею, как будто одежда его душила.

— Ну и наряд, — хмыкнул он. — Любите вы всё усложнять.