— Правда, — определился Марк.
— Сложно придумать, — посетовала Эмилия, накрутив на палец локон. — О, знаю. У тебя есть девушка?
— Очень оригинально, — фыркнула Настя.
Сердце будто затихло. Маша сжалась, посмотрела на Бортникова. «Что он скажет? — ее бросило в жар. — Сменит тему? Заупрямится? Признается, что был неправ?» Время замедлилось, кровь застучала в ушах. Она поерзала. Марк взглянул в ответ, скривил губы и раздельно произнес, будто обращался только к ней:
— Уже нет.
— Что? — прошептала Маша.
— Тост. За холостяков! — весело пробасил Михаил.
Спокойный мирок, который Маша собирала по крупицам, рассыпался карточным домиком. Слова о любви и обещания фальшивили. Какой наивной она была, когда считала, что испытания остались в прошлом. Их отношения с самого начала казались нездоровыми. Она спасала Марка, потом он выручал ее из беды, так длилось до бесконечности. Психолог наверняка бы заявил, что ей не хватило отцовского внимания, поэтому она привязывалась к тем, кто не способен на сильные чувства. К глазам подступали слезы. Компания, дурацкое развлечение, Бортников — все вмиг опротивели. Хотелось уйти далеко-далеко, где никто не сумел бы ей навредить.
— Ой, — побелела Динара, уставившись на бутылку. — Точно я?
— Все честно, — сказал Марк.
— Ладно, — смирилась та. — Правда.
— Почему ты меня ненавидишь?
Динара оторопела, пожевала губу.
— Не обольщайся, Бортников. Мне на тебя плевать.
Маша слегка расслабилась. На душе было гадко после признания Марка, но понимание, что ей ничего не грозит, ведь подруга не станет задавать каверзные вопросы, принесло спокойствие. К сожалению, бутылочка указала на Настю. Динара крепко задумалась, подперев кулаком щеку, затем изрекла:
— Ты бы простила измену?
— Никогда, — выпалила та. — Если узнаю, прибью или покалечу обоих.
— Осторожней, Глебчик, — усмехнулся Михаил.
— Ему, честному, нечего бояться, — сказал Кирилл.
Очередь перешла к Яне, и она решительно произнесла:
— Действие.
Маша поразилась ее храбрости. Глеб что-то шепнул Насте. Первокурсница просияла, словно забыла обиду, мерзко хихикнула и потребовала:
— Расскажи о своем самом постыдном поступке.
Яна поникла, сняла с шеи платок, принялась мять в руках.
— В четырнадцать лет я собрала досье на старшеклассника. После школы выследила его, потом караулила возле дома, зазубрила расписание, чтобы «случайно» сталкиваться на переменах, иногда звонила и молчала в трубку.
— Ты была маньячкой, — хохотнула Вика.
Яна покраснела.
— Старый случай, — недовольно сощурилась Настя. — Давай что-нибудь посвежее.
— Я выполнила условие, — твердо проговорила та, отвернувшись.
— Не поспоришь, — согласился Женя.
Ход перешел к Кириллу, и тот поспешно сказал:
— Правда.
Яна выпрямилась, положила ногу на ногу.
— За что ты бы мог убить?
— Неожиданно, — поразился Кирилл. — Помню сто пятую УК РФ, не хочу мотать срок.
— Мы не на семинаре.
— Человеческая жизнь — высшая ценность. Я против насилия.
— Не засчитывается.
Кирилл посуровел. Маша подумала: «Наверное, скажет о казни преступников».
— За предательство, — сурово ответил он. — Особенно близкого человека.
Настя засмеялась:
— Женёк, у меня плохие новости.
— Малая, тихо, — скороговоркой проговорил Глеб.
— Вы о чем? — растерялся Кирилл.
— Качок не в курсе? — хохотнула Настя и прикрыла рот ладошкой. — Упс.
— Объясни.
— Друг, у меня принцип, — ответил Глеб. — Не лезу в чужие разборки.
— Ты уже, — поморщился Кирилл.
— Перестаньте ссориться, — пропищала Ангелина.
Блондин уставился на Женю и, когда тот почесал затылок, со злостью спросил:
— Что еще ты скрываешь?
Происходящее напомнило известную телепередачу, где смаковали скандалы. Не дождавшись пояснения, Кирилл крутанул бутылку. Маша словно в замедленной съемке увидела, как стеклянное горлышко повернулось к ней и остановилось. В мыслях завыла сирена. «Как быть? Если скажу: “Правда”, он выяснит про Марка или расставание».
— Действие, — пролепетала она.
Оглушительный стук сердца посоперничал бы с рэп-битами. Михаил и Женя захлопали.
— Сделай мне массаж, — сказал Кирилл.
«Пронесло», — выдохнула Маша, вообразив варианты похуже. Она встала позади Кирилла, согрела ладони и погладила шею. В растирании, круговых движениях, едва осязаемых щипках не было подтекста. Она чувствовала, как расслабляются мышцы. Алкоголь, ненавязчивый лимонный аромат, шуршание рубашки отвлекали от реальности. После одинокой недели было приятно вновь прикасаться к парню. Словно в трансе, она запустила пальцы в светлые волосы, провела к вискам, от лба к затылку. Кирилл рвано вздохнул.
— Достаточно, — голос звучал ниже. — Спасибо, ты волшебница.
Михаил пошутил про тайских умниц. Марк с плохо скрываемым гневом налил себе коньяк. Опомнившись, Маша села к Динаре, передала ход. Ангелина ойкнула и воскликнула:
— Действие.
«Что ей загадать?» — застопорилась Маша. Ей не хотелось мучить соседку, поэтому она озвучила первое, что пришло в голову:
— Выпей вина.
— Не могу, я принимаю снотворное, — сконфуженно произнесла Ангелина. — Опасно смешивать.
Сверху раздался странный стук. В мыслях Маши неожиданно мелькнула пакость. На левое плечо будто взобрался демоненок из мультфильма, начал убалтывать: «Напугай прилипалу, пристыди». Ангелок, который должен был сесть на правое плечо, так и не появился. Злость, разочарование, обида требовали выхода. Ангелине не повезло попасть под горячую руку.
— Сфоткай что-нибудь на третьем этаже, — бескомпромиссно приказала Маша.
— Сейчас? — изумилась Ангелина.
— Там плохое освещение, — вклинился Марк. — Поменяй задание.
Бесенок зашептал пуще прежнего: «Почему Бортников о ней печется? Зачем корчит из себя рыцаря? Жаждет внимания, одобрения? Идиот. Не уступай, пусть помучается». Маша стиснула зубы, нахмурилась и безапелляционно произнесла:
— Правила запрещают.
Марк проводил Ангелину, будто специально хотел насолить бывшей. Маша цедила алкоголь, но не ощущала вкуса. Все мысли были заняты проклятым Бортниковым и тем, как поспешно он заступился за незнакомую девушку. Внутри клокотало, хотелось закатить настоящий скандал, высказаться при всех, опозорить обидчика. Остатки разума помогли сдержать гневный порыв.
Ангелина и Марк вернулись через несколько минут.
— Вот, — раздраженно сказал он, протянув телефон.
Маша всмотрелась в экран. Комната, которую они с Леонидом видели днем, ночью представляла собой нечто устрашающее. Ткань на мебели будто светилась, одна из теней в углу напоминала человеческий силуэт.
— На меня кто-то смотрел, — со страхом прошептала Ангелина.
— Тебе показалось, — отрезал Марк.
— Клянусь, так и было, — воскликнула та.
— Потревожили, ждите наказания, — сказал Игорь и умолк.
Ангелина задрожала, но продолжила игру. Бутылочка выбрала Эмилию.
— Опять я? Эх, не везет, — с грустью воскликнула соседка. — Правда.
Ангелина задумалась, подперев щеку кулаком, поправила очки и сказала:
— Когда ты в последний раз лгала?
— Сегодня, — хихикнула Эмилия.
Леонид, изумившись, уточнил:
— О чем?
— Это другой вопрос.
— Не подкопаешься, — с восхищением подтвердила Яна.
Жребий пал на Кирилла. Эмилия загадала ему десять отжиманий. Он закатал рукава рубашки, потер ладони и, приняв стойку, без труда справился с заданием. Бутылочка вновь завертелась. Маша осознала, что карма существует, ведь горлышко указало на Женю. Тот растерянно пробормотал:
— Действие.
— Поясни, о чем говорила Настя, — сурово потребовал Кирилл.
— Она пошутила, — скороговоркой произнес Женя.
— Не ври! — прошипел Кирилл.
Рыжий поглядел на остальных, вздохнул:
— Пойдем потолкуем наедине.
— Нет, сейчас, — настоял Кирилл. — Ты давно упал в моих глазах. Хуже того, что натворил, уже не будет.
— Помнишь, мы пили после гражданы? Ты лег пораньше, чтобы успеть на предприму. В тот день еще отопление врубили, было душно. Мы с твоей — не помню, как ее зовут, — решили раздеться. А там, сам понимаешь, завертелось…
На лице Кирилла выступили желваки, глаза потемнели. Он рванул к Жене, рявкнул:
— Повтори!
— Успокойся, — выпалил тот.
— Сволочь! — сквозь зубы процедил обманутый парень.
— Вы бы все равно расстались, — равнодушно произнес Женя.
Кирилл бросился на того, словно забыл, где и с кем находится. Он занес кулак, ударил бывшего друга в лицо, замахнулся снова. Рыжий будто окаменел, не отбил атаку, не увернулся. Маша испуганно вскрикнула. Кирилл схватил Женю за грудки, сильно встряхнул, повалил на пол. Рыжий дернул его за ногу, и тот упал. Оба, будто озверев, закатались по грязному бетону. Студенты вмиг протрезвели, кинулись разнимать дерущихся. Их еле растащили. У Жени припух правый глаз, у Кирилла — щека. Глеб открыл окно, набрал в пакет снега и протянул рыжему, спросив:
— Живой?
— Трепло, — выплюнул Женя. — Все из-за тебя.
— Не гони на Глебушку, — взвизгнула Настя, подлетев к любимому.
— Пошла вон, — проскрежетал Глеб.
— Котик, я не нарочно! — всхлипнула Настя.