— Наконец-то. Вдвоем нам будет проще, — вздохнула Динара, когда раздался щелчок и ручка опустилась. — Уверена, там клоповник: кровати в два этажа, разбитая мебель, туалет на улице. Тихий ужас.

— Вряд ли, для рекламы нужен хороший фон, — размышляла вслух Маша.

— И деньги. Ректор всегда экономит. Лучше бы я простудилась.

— Дамир не помог?

Динара с братом были схожи внешне, но отличались характерами. Девушка напоминала зажженную спичку, а Дамир — ледяную глыбу. Он разговаривал деловым тоном, будто раздавал приказы, смотрел свысока как бизнесмен, добившийся немалых успехов, что не соответствовало действительности.

— Хотел подделать справку, — нахмурилась Динара. — Слишком опасно, вдруг отчислят или заведут уголовку?

Маша кивнула и увидела, как в их сторону, отделившись от группки, направился Кирилл. Его улыбка выглядела чем-то неправильным среди угрюмых лиц. Подтянутый блондин, сын маминой подруги, человек-зажигалка — при взгляде на него легко представлялся офис в центре города, огромные ценники за часовую консультацию, успешные дела и дорогие костюмы. «Вот кто знает, кем будет через пять лет», — частенько думала Маша. Кирилл любил панк-рок, играл на гитаре, всегда держался дружелюбно, но надменность, спрятанная за образом души компании, все-таки проступала наружу.

— Привет. Чего скучаете? — бодро спросил он, поправив олимпийку, торчащую из-под синей куртки.

— Автобус ждем, — процедила Динара, присев на чемодан.

Маша не знала, почему в присутствии Кирилла подруга становилась Снежной королевой. Возможно, их непомерные амбиции сталкивались и боролись за первенство, либо причина крылась в общежитии, где проживал парень. Динара, выросшая в обеспеченной семье, часто повторяла, что в общагах пьют по-черному, сношаются, колются и дерутся. Это была наглая ложь, ведь в современном обществе шприцами давно никто не пользовался и существовали куда более интересные способы сократить себе жизнь. В остальном же Маша сама была об общагах не лучшего мнения, но все изменилось, когда ей довелось побывать на дне рождения Кирилла. Через пару тостов она разглядела душевность в скудной обстановке, пропахшей восьмидесятыми и нафталином. Порванные обои хранили надписи предшественников, хлопки дверей заглушали смех и разговоры. Теснота и отсутствие личного пространства давили, будто мир сжался до муравейника, где жилплощадь, досуг и сама жизнь были общими. После тех впечатлений родная спальня показалась раем.

— Зачем столько одежды? — спросил Кирилл, почесав затылок.

— Не стану же я сниматься в одном и том же, — устало произнесла Динара, словно объясняла очевидное неразумному ребенку.

— Какая разница? — настаивал парень. — Потом возьмут два-три ролика. У нас не привыкли заморачиваться.

— Раз не откосили, нужно стараться, — возразила Динара.

— Сложно вам, перфекционисткам, — улыбнулся он. — А ты, Маш? Взяла целый гардероб?

— Только самое необходимое.

— Правильно, — похвалил он.

Когда Машу хвалили за аскетизм, в душе возникало противоречивое чувство, ведь на самом деле у нее просто не было денег, чтобы купить новую одежду.

— У меня мало вещей, зато влезли напитки, — сказал Кирилл. — Хотите чаю? Или чего покрепче.

Подруги отказались.

— Почему? — поник он. — Согрелись бы, раз универ закрыт.

Маша слышала про алкомарафоны его друзей, поэтому всерьез опасалась, что он предложит водку или текилу. Кирилл попытался снова, но ретроградный Меркурий, магнитные бури, недовольный взгляд Динары или все разом ослабили харизму. Уговоры не подействовали.

— Как считаете, слухи про жену ректора — правда? — продолжил тот после недолгой паузы.

— Что она купила лагерь? — оживилась Динара. — Скорее всего. Просто так «Бурей» бы не заинтересовались.

— Думаю, нас согнали из-за гранта, — поделился мыслями Кирилл. — Видимо, ректор планирует выиграть в какой-то программе, иначе зачем тащить студентов?

— Наверное, обещают много денег, — предположила Динара. — Странно, что нас запрягли. Не проще нанять актеров?

— Бесплатная рабочая сила, — хмыкнул парень. — Пашем за еду и халяву.

— Говори за себя, — презрительно сощурилась та.

— В администрации нас держат за дебилов.

— Пользуются, пока могут, — сказала Маша и скривилась, заметив сладкую парочку.

Высокий, широкоплечий Глеб, окруженный облаками пара от электронной сигареты, с ленцой прохаживался, приветствуя многочисленных знакомых. Он напоминал киношного авиатора: расслабленная полуулыбка, кофейного цвета куртка с меховым воротником, синие джинсы. За ним семенила миниатюрная Настя в мини-юбке и кожаной косухе. Маша, хоть и училась с ней в одной группе, не могла привыкнуть к тому, как часто менялся оттенок ее волос. За семестр девушка перебрала все краски радуги. При взгляде на ее одежду становилось холодно. При взгляде на ее лицо мозг покидали последние баллы IQ.

— Готовься к рабству, Кирюха, — ухмыльнулся Глеб, пожав тому руку. — Я всегда говорю: не можешь что-то изменить — расслабься и получай удовольствие.

— Ты такой умный! — восхищенно протянула Настя и поцеловала его.

Маша отвела взгляд. Влюбленные действовали на нее хуже пощечины. Невольно вспоминались похожие моменты: нежные прикосновения, прогулки рука об руку, милая забота.

— Не нагнетай, Глебыч, — сказал Кирилл. — Пусть перваки надрываются.

— Согласна, у нас третий курс, семь экзаменов, практика, — неожиданно поддержала Динара. — Жить некогда. Пусть эксплуатируют тех, кто помладше.

— Хорошие из вас друзья, — фыркнула Маша.

— Точно, — обиженно насупилась Настя.

— Не боись, малая. Тебя отмажу.

— Ты лучший!

Маше стало неловко, будто она подсматривала за чем-то очень личным. Ей никогда не нравились отношения напоказ, похожие скорее на глупое реалити-шоу, чем на искренние чувства.

Динара закашляла. Глеб оторвался от Насти, спросил с довольным видом:

— Рыжий поедет?

— Не знаю, — нахмурился Кирилл.

— До сих пор не общаетесь? — удивился Глеб. — Вы же с ним были братанами, вместе зависали.

— Уже нет.

Об их ссоре ходило множество слухов. Поговаривали, что Женя увел у друга девушку, обманул на деньги, подставил. Маша знала причину конфликта, но молчала, чтобы не распускать сплетни.

— Надо уметь прощать, Кирюх, — менторским тоном посоветовал Глеб.

— Обида забирает много ресурсов, — с видом мудреца проговорила Настя, взяв вейп. — Негативные эмоции делают нас слабее, мешают быть в потоке. Хочешь, дам номер психологини?

Кирилл качал головой, Динара щурилась, отгоняя от себя пар. Маша смотрела на завесу, пахнущую вишней, припоминала разговор на кухне, распахнутую форточку, сигарету в тонких пальцах и чужие слова: «Я ж не школьник, чтобы покупать электронку». Незаметно та смесь запахов никотина, ментоловой жвачки и геля для душа стала для нее родной. Она боялась признаться, что скучала, ждала сообщения или звонка, перед сном представляла зеленые глаза, смешные завитки на темной макушке, вечно бледную кожу, слегка хриплый голос. Ее счастье было нелепым, но все-таки настоящим.

— Ты чего? — спросила Динара, помахав ладонью перед лицом Маши.

— Задумалась.

— Голубки ушли, можно выдохнуть, — фыркнула Динара.

— Еще вернутся, — обреченно проговорил Кирилл и достал термос.

С дороги послышался шум. Маша повернулась, ожидав увидеть туристический автобус. Под знаком запрещенной парковки остановилось белое маршрутное такси. Хлопнув дверью, коренастый водитель нахлобучил меховую фуражку, накинул советскую дубленку и побрел к университету. Приблизившись, он задрал рукав, указал на часы со стершейся позолотой, по-деловому произнес:

— Машинку заказывали на шесть. Где Захар Владимирович?

— Едет, — лаконично ответил Кирилл.

— Вы нас повезете? — ахнула Динара. — На этом?

— Домчу с комфортом, — широко улыбнулся мужчина, блеснув металлической коронкой на левом клыке.

— Можно погреться? — вежливо спросила Маша.

— Конечно-конечно. Устраивайтесь, ребятки.

В салоне воняло шашлыками. Черная обивка была засаленной, на окне висела картонка с названиями остановок. Динара уверенно пробиралась к последнему ряду, таща за собой тарахтящий чемодан. Маша села справа, расстегнула куртку, провела ладонью по заиндевевшему стеклу. В детстве она обожала рисовать узоры в автомобиле отца, вместо палочек и кружков воображала свою семью. Обычно родители ее не замечали: папа ругал пробки и неумех, мама жаловалась на проблемы. Только радио как по волшебству ставило ее любимые песни, пока не включался надоевший шансон.

— О нет, — посетовала Динара, придерживая чемодан и указывая на Глеба с Настей.

Те сели прямо перед подругами. Слева от парочки развалились рыжий Женя и грузный Михаил. Заметив их, Кирилл резко повернул назад, едва не ударил бородатого студента, затем протиснулся в первый ряд. Маша тяжело вздохнула и спросила у Динары:

— Как считаешь, бывает вечная дружба?

— А?

Пришлось повторить вопрос.

— Нет, — ответила та, продолжая пялиться в телефон.

— Я где-то читала, что человеческие отношения как нитки: у кого-то прочнее, у кого-то тоньше. Если оба прикладывают усилия, то ничего не помешает.