Легонько погладив Линукса, названного в честь операционной системы, Кира устало прикрыла глаза. Но и тут расслабиться не удалось: визгливо заверещал мобильный. Кот, прижав уши, слинял. А на экране высветилась самодовольная и холеная физиономия Эрика Саакяна, любимого клиента барберов или, проще говоря, цирюльников.
— Куда ты делась? — спросил армянский стендапер вместо приветствия.
— Так, надо было… А тебе чего не развлекается?
— Леша говорит, ты не хочешь на конкурс. Правда, что ли?
— Не решила еще… — Кира вздохнула. — Хочешь избавиться от конкурента?
— Если продолжишь в духе феминисток, ты мне не конкурент, — Эрик хмыкнул, и она явственно представила, как он сейчас улыбается собственной шутке, словно он находился с ней в одной комнате.
— Ха-ха, — ехидно протянула она.
— Нет, правда. Не прощу, если ты не придешь. Тем более я сам за тебя подал заявку.
— В каком смысле? — Кира резко села.
— Вот так. Только не начинай. Сама потом будешь благодарить.
— Саакян, ты меня ни с кем не перепутал?! — разозлилась она. — Я в состоянии сама…
— Знаю, знаю… Ты в состоянии сама решить, сама сделать, сама заплатить, сама перебрать карбюратор и системный блок. Ничего не забыл?
— Совесть ты забыл, Эрик! И чувство самосохранения.
— Слушай, в конце концов! Не хочешь — не приходи. Но тогда я буду точно знать, что ты струсила. И когда через неделю в клубе на Пятницкой в восемь вечера тебя не будет, я пойму: ты честно признала, что слабее меня как комик, что женщинам в стендапе не место. И это — твоя позиция…
— Иди к черту! — Кира сбросила звонок и яростно отшвырнула телефон в дальний угол дивана.
В ушах у нее еще звучал наглый смех Эрика Саакяна. А еще друг называется! И кем она теперь будет, если не утрет ему нос? Нет, она вывернется наизнанку, уделает его, как центр Москвы перед Днем города, и только потом решит, нужен ей этот телепроект или нет.
Глава 2
— Так ты, значит, теперь по телику будешь выступать? — Оля округлила глаза и уважительно кивнула. — Ну надо же… Респект.
Они с Кирой традиционно делили обед в небольшой офисной каморке с прозрачными стенами. Все, на ком не висели кредиты, питались в столовке, а Ольга с Кирой экономно обходились кофе и сэндвичем из микроволновки. Минус у этого мероприятия был один: не закрывающаяся дверь и вид на кабинет начальства.
— Еще неизвестно. Пока только кастинг… — начала было Кира, но Ольга даже не дала ей договорить.
— Ерунда все. Тебя не могут не взять.
Кира недоверчиво взглянула на подругу: Липкина являла собой позитивный настрой. Модные выбритые виски, дерзкая рыжая шевелюра и голубые блюдца-глазищи. Дружба дружбой, но Кира опасалась однажды перейти дорогу этой женщине и оказаться в числе ее врагов. Эта могла убить и взглядом.
— Не знаю… Если там все хоть в половину такие же сильные, как Эрик или Андрей…
— Да брось! Таких, как они, пруд пруди. Два самовлюбленных кобеля. Все шутки про то, что девушки — дуры. Или ниже пояса. Нет, они далеко не уйдут. Тебе только надо продумать имидж…
— Это не конкурс красоты, а стендап.
— И что? Любое оружие пригодится. Только пообещай: как только тебя возьмут, пройдись бульдозером по нашему Локоткову, — Оля покосилась на дверь начальника. — И потом смело увольняйся. Нет, лучше сначала увольняйся, а потом…
— По Локоткову я пройдусь, когда закрою кредит на машину, — резонно отозвалась Кира, понизив голос. — Слава богу, он кроме девиц в Интернете ничего не смотрит, и не в курсе, что я вообще комик. Иначе…
— А разве обеденный перерыв не закончился восемь минут назад? — раздался у Киры над ухом гнусавый голос Локоткова.
Она обернулась: коричневый костюм, потная лысина, брыли, как у английского бульдога, и мерзко вывернутая нижняя губа. Не человек — жаба.
— Да, Сан Сергеич, уже уходим, — кивнула Кира, поднимаясь.
Локотков ощупал обеих сальным взглядом и, недовольно тряхнув желейными подбородками, двинулся в свой кабинет.
— А разве твое мужское достоинство не закончилось тридцать восемь лет назад? — шепотом передразнила начальника Оля. — Убила бы! Если ты его не раскатаешь в следующем же выступлении, мне придется самой выходить на сцену.
— Пошли лучше по местам, а то опять прицепится…
— Иду… Слушай, у тебя нет с собой гигиенических выручалок? Первый день, я боюсь даже встать резко…
— А, этих… Посмотрю в столе. Я все лето про них не вспоминала.
— В смысле?!
— Ну, как-то… Видимо, цикл сбился.
— Нет, погоди-ка! Что значит «сбился»? Ты делала тест? — Ольга стиснула запястье Киры. — Кто там у тебя весной был? Миша?
— С Мишей мы пару раз в кино ходили. Не было никого. И тест не нужен.
— Да ты с ума сошла?
— Одиннадцать минут! — донеслось из кабинета Локоткова.
— Я тебе потом напишу! — яростно шепнула Оля, прежде чем вернуться на свое рабочее место.
Кира плюхнулась за серую перегородку, одну из десятка. Сверху офис был больше похож на пчелиные соты: в каждом закутке жужжал по гарнитуре сотрудник. Вот и ей пришлось нацепить наушники, подключиться к сети, и уже через минуту операторы перевели на нее звонок.
— Добрый день, компания «Айтиком», Кира, чем я могу вам помочь?
— Девушка, меня обещали соединить со специалистом, — отозвался раздраженный клиент.
— Я вас слушаю.
— Не с оператором, а со специалистом.
— Да, чем я могу вам помочь?
На такие вопросы она отвечала раз по десять на дню, поэтому они уже не вызывали возмущения. Вместе с гарнитурой Кира надевала прочную броню: защиту от человеческой тупости и скандальности. Убедив непроходимого господина в собственной компетенции, она пообещала все доделать к вечеру. Но он не унимался, и ей пришлось, как какой-нибудь несчастной студентке, подключаться к его компьютеру, чтобы вести наладку собственноручно. Как жалко, что именно сегодня Артем на больничном, обычно он ведет «Стройинвест»… Их финансовый директор вместо обоев повесил себе изображение знойной тетки в бикини. Не рабочее место, а кабина дальнобойщика.
Кира брезгливо мотнула головой. Чужой компьютер — как чужая квартира. Сразу многое сообщает о владельце. И увлечения, и грешки, и чистоплотность — все налицо. Рабочий стол, усыпанный мириадами иконок… Тысячи ненужных программ… А потом они жалуются, что приложение плохо работает! Чуть что — виноват разработчик. И все упреки — им, безликим сотрудникам. Наверное, именно так докапываются до стюардесс пьяные пассажиры.
Вдобавок от попыток помочь клиенту Киру постоянно отвлекал мобильник. Без конца вибрировал, грозясь в любой момент взорваться. С трудом выполнив трудовой долг, она наконец склонилась над экраном: там буйствовала Липкина. Еще бы, она же из бухгалтерии, ей главное — сохранять видимость работы. Вот, уже успела настрочить кучу сообщений:
Ты с ума сошла?
Сделай тест, у меня в столе лежит.
Нет, он просрочен.
Ты уверена?
Все лето — задержка?
И ни разу к врачу?
АУ! Кира!
Короче, я тебя записала к своей.
Мировая тетка.
Сегодня после работы. Хочешь — поеду с тобой.
Слышишь меня? Вот ссылка, там в контактах адрес.
Платно, но не очень дорого. Тетка СУПЕР!
Скворцова! Не отвертишься!
Кира вздохнула и отделалась емким «ОК». Вот именно поэтому она не любила женскую дружбу. Выросла с младшим братом, и поскольку все время приходилось за ним присматривать, влилась в компанию. Вместе носились по гаражам, вместе жгли шины, вместе чинили «шестерку» Витьки из второго подъезда, которая ему, счастливчику, досталась от отца. Все детство было пропитано запахом бензина и драками за право рубиться в «Мортал комбат». У врача Кира последний раз была… Да, на диспансеризации в институте. И то по принципу: «Жалобы есть? — Жалоб нет. — Следующий!» И хотя Ольга меньше остальных страдала девчачьими заморочками, даже с ней не обошлось без разговора о месячных.
Ясное дело, от одного визита к врачу Кира не обеднеет. Можно и сходить, чтобы успокоить совесть. Временами она думала, что женская часть ее организма поняла, что пользоваться ею никто не будет, и ушла в отказ. Или просто от долгих лет в мужском коллективе Кира тоже начала превращаться в носителя Y-хромосомы. Но ведь Ольга этим объяснением не удовлетворится, поэтому доктор — значит, доктор.
В семь вечера в стерильном кабинете платной клиники Киру встретила колоритнейшая тетка Ума Тагировна. Она сильно походила на мясника Рафика из Нижнего, у которого мама всегда по доброй дружбе первой отхватывала лопаточную часть. Разве что у Рафика усы были не такие густые, а мочки Умы Тагировны оттягивали крупные гранатовые серьги.
Ольга Липкина ободряюще потрясла большими пальцами и осталась в коридоре, и за Кирой захлопнулась дверь пыточной. Что имела в виду подруга под «мировой теткой», так и осталось загадкой. Ума Тагировна осматривала новую пациентку с таким выражением лица, будто та страдает жуткой болезнью и сама в этом виновата. Кира с трудом поборола желание нагнуться вниз и посмотреть, не выросли ли у нее зубы или щупальца. При этом женское воплощение мясника Рафика отказывалось сообщать результаты до окончания осмотра.