Выпустив Киру с кресла, Ума Тагировна повела ее в кабинет УЗИ. А уж там, поохав на пару с коллегой, траурным голосом вынесла вердикт:
— Раннее истощение яичников.
— С чего бы им истощиться? — подняла брови Кира. — Я ими ни разу не пользовалась.
— Это не шутки, девушка, — Ума Тагировна уселась за стол. — Мы, конечно, назначим кое-какие анализы. Но дело плохо.
— В смысле?
— Это ранний климакс, если вам так понятнее. Для улучшения качества жизни вам придется получать заместительную гормональную терапию…
— Да я не жалуюсь на качество жизни! — Кира натянула джинсы, чтобы хоть отчасти вернуть самообладание. — Наоборот.
— А жар? Приливы? Сухость? — по-эсэсовски допрашивала Ума Тагировна.
— Да нет ничего такого…
— Вы просто привыкли не обращать внимания. Не следите за своим здоровьем. Обратились бы к нам чуть пораньше…
— То есть теперь у меня никогда не будет детей?
— Ну почему. Окончательный вердикт еще не вынесен. Можете пытаться, но скорее всего, придется рассматривать вариант с донорскими яйцеклетками.
— Я пока не собиралась…
— В вашем возрасте не остается времени для сомнений, — отрезала Ума Тагировна. — Либо вы станете матерью, либо нет.
— Пока еще зреет фолликул, — вмешалась узистка. — Но он слишком мал, и я не могу точно сказать, станет ли он доминантным. Пока картина неутешительная.
— Вам срочно надо пройти анализы и приступить к лечению, — врач запустила принтер, и из него полезли многочисленные распечатки.
Кира взглянула на цифры и шепотом выругалась. Если пару месяцев питаться только хлебом…
— Завтра сдадите, в пятницу жду вас у себя. Назначу таблетки, организм должен заработать. Мы попробуем стимулировать в следующем цикле, и если ответ будет…
— Простите, а что именно мы будем стимулировать? — напряглась Кира.
— Как что?! Яичники, разумеется! Если все же ответ будет, — Ума Тагировна постучала пальцами по столу. — Вызовем овуляцию и попробуете зачать. Но в начале цикла лучше подойти на ультразвук, чтобы мы определились с тактикой.
— То есть я прямо в следующем месяце должна завести ребенка?!
— Если вы вообще планировали иметь детей, — поджала губы Ума Тагировна, и гранатовые серьги осуждающе закачались.
Сжав пугающие листочки, Кира выползла в коридор. Только за дверью ей пришло в голову, что она так и не сообщила врачу одну незначительную деталь: ей не от кого заводить ребенка.
— Ну как?! — накинулась на нее Ольга.
Кира молча дернула головой и двинулась на ресепшен. Разумеется, со всем этим ультразвуком вышло дороже, чем она планировала, но теперь некогда было об этом задумываться. Машинально ввела пин-код, не испытав привычного сожаления по поводу осиротевшей кредитки. Анализы, овуляция, зачатие… Это все не про нее! Думала, сначала разберется со своей жизнью, наработает фундамент. А уж детей настрогать — дело нехитрое. И нате. Вдруг встала в долгую очередь тех, кто с безумным взглядом скачет по врачам и после секса лежит, задрав ноги. Не говоря уж о том, что последнего у нее не было… Сколько? Полгода? Больше? И надо что-то сказать Оле… Сейчас начнется сочувствие, жалость. Фу! А маме? Ей-то как сказать?! Ее удар хватит! И пусть Олег, младший брат, уже женился и завел дочь, Нора Альбертовна никак не успокоится со своими планами на Киру…
— Да что случилось? — не унималась Ольга. — Ты бледная. Что тебе сказали?
— Надо срочно рожать. Истощение, стимуляция… Сама не разберусь.
— Как рожать? От кого?
— А вот это я не успела спросить, — невесело хмыкнула Кира. — Меня они собрались стимулировать, а то, что мужа у меня нет, никого не волнует.
— Да вы не переживайте! — с вежливой улыбкой встряла девушка-одуванчик за стойкой. — У нас замечательная база доноров. Заполните заявление, и я дам вам индивидуальную подборку. Вся родословная, тесты на наследственные заболевания… Хотите блондина, хотите брюнета. В вашем возрасте многие приходят к тому, чтобы самостоятельно воспитывать ребенка.
Оля бросила короткий взгляд на Киру и, мгновенно оценив ситуацию, накинулась на несчастную сотрудницу клиники.
— В вашем возрасте?! — рявкнула она. — И что это должно значить? Сколько нам, по-вашему, лет?! Есть у нее муж, нет у нее мужа — только ее личное дело. И личный выбор. И она имеет право сама решать, что делать со своей жизнью, ясно? В вашем возрасте! Если женщине слегка за тридцать, и она не легла костьми, чтобы кому-то целыми днями варить борщи…
— Простите, пожалуйста, я совершенно не это имела в виду, — смутилась девушка-одуванчик, покрываясь красными пятнами и нервно оглядываясь на посетителей в холле. — Наша клиника толерантна и рада помочь любым парам…
Несколько секунд Липкина ловила ртом воздух, подбирая слова.
— Да вы… Вы что там… Какого?…
На этом Кира за локоть выволокла ее на улицу.
— Что она имела в виду?! — возмущалась Ольга, плюхаясь на пассажирское сиденье.
— А я предупреждала: эта стрижка слишком смелая, — Кира вставила ключ в зажигание.
— Вот овца! И это после того, что я уже лет пять их постоянная клиентка! — Оля с усилием выдохнула и наконец взяла себя в руки. — Так что тебе сказали? Объясни на пальцах.
Необходимость смотреть на дорогу не дала раскиснуть, и Кира смогла спокойно пересказать разговор с врачом.
— Злишься, да? — после недолгого молчания тихо спросила Ольга.
— На кого?
— Ну, это же я тебя туда притащила…
— Перестань. Даже хорошо, что я все узнала сейчас. Может, лет через пять, когда я бы дошла до ЗАГСа, у меня бы там уже все скукожилось окончательно и безвозвратно. А так я хоть смогу предупреждать женихов заранее.
— Ты иногда бываешь серьезной?
— Серьезнее некуда. Сделаю татушку под пупком. «Осторожно, климакс».
— Кира…
— А что? Зато буду точно уверена, что выйду замуж исключительно по любви.
— Не валяй дурака! Просто реши, нужно тебе оно или нет. Смени врача, в конце концов. Твоя жизнь, твое тело. Рожать только потому, что пора? Я бы не стала. Слушай, ну вот не готова я к детям. И не люблю их. Крики, визги, сопли. Последний раз летела в Тай с одной семейкой… Ты не представляешь! Это ад! Дети орали, дрались за планшет, громко смотрели мультики, пинали меня в спинку… Я была рада только одному: что я выйду из самолета и больше их никогда не увижу. А их несчастная, измотанная мамаша будет так «отдыхать». Если это вообще отдых. И болеют они все время. Я с Тесси задолбалась в ветеринарку таскаться. А тут дети… В конце концов, если припрет, всегда можно усыновить, да? И никаких тебе послеродовых депрессий, растяжек, разрывов и геморроя. Сестра моего бывшего, Вадика, первый месяц вообще рыдала в туалете. Оно тебе надо? Нет, я каждый раз испытываю облегчение, когда тест отрицательный. Созрею — усыновлю, точно тебе говорю. И это благороднее. Зачем морочиться, если в мире куча детей, которым нужна семья?… Кир? Ты меня слушаешь?
Кира смотрела без выражения на номерной знак машины перед собой. Но спроси ее кто-нибудь, какие там цифры, она бы не смогла ответить. Столько лет она растолковывала родне примерно то же, что озвучила Оля. Что не готова, что не созрела… Еще что-то… И совершенно не ожидала, что одна встреча с доктором так ее заденет. Казалось бы: чего переживать? Сама ведь не собиралась. И уж точно не планировала потратить десятки тысяч на какие-то там анализы и гормоны. И все же система дала сбой, и в мозгу будто загорелся синий экран с иероглифами.
— Нет, ты только скажи, — донесся откуда-то издалека голос Ольги. — Если что — я с тобой. И поддержу, и помогу. Вместе будем донора выбирать.
— Тебя до метро? — вдруг хрипло спросила Кира. — Я бы сейчас лучше одна…
— Как скажешь. Вон там, после светофора… И все же подумай, я серьезно.
— Ага. На кастинг придешь?
— Кастинг? Какой?!
— Отбор для телепроекта.
— Я постараюсь. Но если ты…
— Вот и ладненько, — Кира нарочито бодро улыбнулась. — Увидимся завтра на работе.