Глава 3

Пошатываясь, Натт Мёрке вышла из комнаты, заверив Анда, что сама дойдет до ванной. От предложения заночевать в одной из комнат его апартаментов она вежливо отказалась. Чрезмерная опека декана ее немало смущала. Выспится и у себя на вонючем матраце. А вот пожаловаться на произвол завхоза не помешало бы, но Натт мысленно уже простила несчастную женщину. Да и не хотелось после победы над големом плоти жаловаться на несправедливое заселение и обиженную жизнью Вертинну Тинг. Справилась с одним монстром, разберется и с другими.

— Все так же липнешь к Гостклифу? Время идет, а ничего не меняется, — услышала Мёрке за спиной знакомый голос.

Фирс Хассел крутил на пальце серебристую сферу размером с собственный кулак, насмешливо поглядывая на бывшую сокурсницу. Чудовища не собирались давать Натт Мёрке передышку, и очередная неприятность не заставила себя долго ждать. Высокий смуглый блондин с бледно-карими глазами тоже не сильно изменился, очевидно, решив возобновить старую добрую традицию издевок над ней. Натт не была странной или чудаковатой студенткой. Обычная девушка, как и все. Не разговаривала сама с собой, не носила странную одежду или прическу. Просто кто-то должен был попасть в немилость. Так почему же не она?

— Ты теперь аспирант? — осторожно спросила Натт, пытаясь незаметно накрутить сосредоточие на жезл. Фирс — стихийник, какие у нее шансы против элементального мага без поддержки мертвой плоти?

— Ну не всех же назначают преподавателями на престижные кафедры за красивые глазки. И не все могут похвастаться благосклонностью декана. — Хассел перехватил сферу и принялся с любовью поглаживать ее.

— Я не просила об этом, — оскорбилась Натт.

— Вот именно это и бесит. Вы оба не сделали ни черта, а вас назначили на высокие должности, — процедил стихийник.

— Гостклиф Анд усердно работал, чтобы стать руководителем факультета, все это знают, — вступилась Мёрке за педагога.

— Черт, да я не о нем. Я о твоем дружке Синде Форсворде, — маг с неподдельным отвращением произнес имя некроманта-отступника.

Страшные, словно залитые чернилами, глаза.

Впервые за долгое время это имя прозвучало вслух. Сама же Мёрке не находила в себе сил, даже чтобы сложить воедино эти буквы в уме.

На шею Натт словно накинули аркан, и ей казалось, что она начинает задыхаться.

Хассел громко рассмеялся:

— Как? Ты не знала? Твой возлюбленный Гостклиф Анд тебе ничего не рассказал? Он сам и выдвинул кандидатуру Синда. Теперь эта мразь будет вести занятия на всех четырех факультетах, и даже аспиранты должны посещать его лекции.

— Он здесь? — Натт даже не старалась подавить дрожь в голосе.

— Нет пока. Он приезжает через неделю, как раз к началу собраний на факультетах. Смотрю, ты не очень рада, — Хассел слегка смягчился.

— Не твое дело.

— Я знаю, что он сделал с тобой, — стихийник неожиданно стал серьезен, а в голосе появились незнакомые нотки. Сострадание, участие?

Стена, выстраиваемая годами, дала трещину, и Мёрке чувствовала, как из глаз готовы брызнуть слезы.

— Но я здесь не за этим. — Фирс сделал шаг вперед и крепче сжал сферу.

Мёрке не стала ждать его атаки и пустила в ход жезл с лиловым наконечником, заполнив коридор непроницаемой мглой. Но ей не удалось пробежать мимо мага. Он среагировал быстрее и воззвал к одной из своих послушных стихий. Ветер мгновенно ворвался в коридор, и дымка сразу же рассеялась. Хассел с легким недоумением смотрел на некромантку. Она вновь занесла жезл, но руку мгновенно парализовало, и оружие со звоном стукнулось о каменные плиты.

— Нападение в стенах учебного заведения. Госпожа Мёрке, за такое вам полагается дисциплинарное взыскание, — ехидно пригрозил аспирант.

— Ты же сам… — Натт не могла произнести ни слова. Воздух вокруг стал плотным и густым.

Фирс подошел ближе, поднял жезл и отсоединил сосредоточие.

— Ты выбираешь камни еще хуже, чем друзей. — Он поднес лиловый шарик к глазам. — Алмазная крошка и горный хрусталь. Далеко не дешевые материалы, но цена — не всегда показатель качества. У тебя ведь уже взорвалась одна сердцевина, — Хассел многозначительно посмотрел на мелкие порезы на руках и лице Натт. Он бесцеремонно подошел к ней почти вплотную и закрепил жезл и сосредоточие на ее ремне. — Так вот, повторюсь, не тех ты выбираешь, хотя Гостклиф Анд выгодно отличается от толстой лаборантки и безумного некрома…

Он не договорил. Мёрке, вернув контроль над телом, что есть силы ударила Хассела по щеке.

— Заслужил, — внезапно признал он и потер ушиб. — Держи, будем считать это началом перемирия, — он протянул сферу, отливающую перламутром.

— Что это? — Натт недоверчиво покосилась на обидчика.

— Мой весьма удачный эксперимент по геммологии. Сфера памяти. Дарю.

Мёрке уставилась на гладкую поверхность шара и заметила два проступающих силуэта. Маленькая адептка некромантии и преподаватель по ядологии. Слишком долгий и слишком взрослый поцелуй.

— Представляешь, ты сейчас держишь в руках то, что может уничтожить репутацию твоего декана. — Хассел наслаждался видом смущенной некромантки.

— Зачем же ты отдаешь мне такое ценное оружие?

— Оно мне без надобности. Гостклиф Анд не имеет веса на факультете элементалей. Да и все равно такому, как я, не светит ничего, кроме кафедры геммологии, как бы я ни старался. Камни и пыль — это мой потолок, — грустно подытожил маг.

— Почему же ты сам не уничтожил сферу? — Мёрке старалась не смотреть на себя в объятиях взрослого мужчины.

— Тогда бы ты не увидела моего широкого жеста, — пожал плечами Фирс.

— Только и всего? Тебе важно мое «спасибо»?

— Нет. Это скорее мое «прости». Если бы я не показал сферу Синду тогда, он не слетел бы с катушек. Боюсь, это был последний гвоздь в крышку его гроба. Все, что он сделал с тобой в тот день… Я виноват. Как обычно, заигрался. И поверь, я боюсь его не меньше, чем ты.

Мёрке не знала, что ответить. Фирс не был виноват. Он просто был собой: гадким шантажистом, обиженным на всех северян. Не он поддался случайному порыву в кабинете ядологии. Она прекрасно знала о чувствах друга, но что мог противопоставить нескладный подросток красавцу-преподавателю?

Пустышка Натт. Предательница Натт.

— Но я все-таки хочу попросить тебя об одолжении. Если, конечно, ты захочешь мне помогать после всего этого, — осторожно начал Хассел.

— Что тебе нужно?

— Завтра утром покажу. Хватит с тебя на сегодня. — Он протянул руку к ее волосам и вытащил обломок кости. — Это что, крысиный хребет?

— Утром Гостклиф собирался передать мне документы и списки студентов Рё’Тена.

— Я не займу у тебя много времени. Зайду пораньше, — стихийник все решил за Натт.

— Ты знаешь, где я живу?

— Да вся академия уже называет бывшую астрономическую башню башней некроманта. Ты живая легенда — приручила голема плоти. Завтра студенты тебе проходу не дадут. Жди, я забегу с утра. — Мёрке не успела ничего возразить, как Хассел резко развернулся и бросился прочь по коридору.

Гостклиф Анд и глупая девчонка все еще самозабвенно целовались. Мёрке что есть силы ударила сферу об пол. Та не раскололась, лишь подпрыгнула и откатилась в угол. Что ни говори, а Фирс Хассел — талантливый аспирант кафедры геммологии.

* * *

Ванная для администрации не шла ни в какое сравнение с жалкой душевой кабиной в каморке некромантки. Едва Натт зашла внутрь, как плафоны под потолком синхронно зажглись, и Мёрке зажмурилась от яркого света. Стены, пол, купальня — все было выложено из белого и кремового камня. Натт немного привыкла к освещению и, наконец, оглядела себя в большом зеркале над огромной раковиной.

Волосы висели спутанными жгутами. Медный блеск скрылся за бурой зловонной коркой, и Натт не была уверена, что волосам удастся вернуть первоначальный цвет. Кровь весьма скверно отмывается, а уж проклятая и подавно. Мёрке открыла несколько кранов в ванной наугад, проверяя температуру. Из одного текла совершенно ледяная вода, от которой мгновенно заломило пальцы, из другого — крутой кипяток. Перепробовав еще несколько рычажков, Натт нашла идеальную для себя температуру и оставила купальню наполняться.

Одежда тоже была безнадежно испорчена, и Мёрке с жалостью оглядела почти не ношенную мантию. Она потратила почти все деньги на бесполезные, как оказалось, сферы и методические пособия. Так что до зарплаты придется довольствоваться старыми вещами. Сама виновата. Натт сбросила с себя тяжелые вонючие тряпки и принялась критически осматривать израненный бок и руки. Старшекурсник-целитель неплохо подлатал ее, но красные отметины рубцов еще остались. Не беда, у нее наготове целый сундук с сувенирами. Наведается к травникам в оранжерею и попросит мазь от шрамов. Как там сказал Фирс? Она теперь знаменитость. Будет интересно проверить, как это работает.

Больше всего ее смущала странная отметина на внутренней стороне бедра, где она коснулась себя обожженной рукой. Кожа в этом месте вздулась и была твердой на ощупь, но говорить об этом Анду Натт не решилась. Найдет девушку-целителя и непременно посоветуется с ней. Может, это простой ожог или гематома. В любом случае, болезненных ощущений при нажатии не было, так что можно подождать до начала учебного года. А там, возможно, все рассосется само собой.