Увы, плакать красиво и возвышенно, как это полагается благородным маирам, я не умела. Матушка в свое время немало намучилась с этой моей особенностью, но так ничего и не смогла сделать. От слез мой нос тотчас опухал, а по щекам расползались красные пятна, которые были особенно заметны на моей бледно-фарфоровой коже. Не желая показываться в таком виде перед остальными, я резко отвернулась и сделала шаг назад. И сходу влетела в чью-то грудь. От неожиданности я резко вдохнула. Меня окутал аромат летнего леса, пряный и насыщенный. Нагретый солнцем джераббс, влажный мох, липовые соцветия… Я зажмурилась от удовольствия, а затем медленно открыла глаза, перевела взгляд выше… и наткнулась на непроницаемое лицо посла Анарендила.

«Ох, хранители, как же неудачно вышло!»

Хоть Анарендил сохранял внешнюю невозмутимость, в глубине его изумрудных глаз полыхало зарождающееся бешенство.

— Amin feuya ten’ lle [Как же ты меня раздражаешь! (пер. с эльфийского)]! — прошипел он, почти не разжимая губ.

Я вспыхнула.

«Мне послышалось?»

Нет, я, конечно, плоховато знала эльфийский. Все-таки это довольно сложный язык, а учить его я начала только в академии, но… неужели он сейчас сказал, что я его раздражаю?! Я открыла рот, чтобы дать отпор наглецу, — неважно, посол он там или нет, но так разговаривать с маирой непозволительно! — но он опередил меня и рявкнул:

— Ливемсир, тебе заняться нечем? И что за выбор песен, ты не в кабаке! Столько достойных эльфийских баллад…

Боковым зрением я увидела, как матросы и старпом попятились и скрылись из вида. Связываться с послом никому не хотелось. А меня это окончательно разозлило.

— При всем уважении, посол Анарендил, смею напомнить, что я благородная маира, и мой отец…

— Его здесь нет. А будь моя воля, я бы лично ему объяснил, что человеческим девам в нашем крае не рады.

— Однако программа академического обмена равна для всех, — зачем-то ввязалась я в спор. — Но попасть в списки именно девушкам очень сложно. Это ущемление наших прав! А мы тоже хотим учиться…

— Замуж вы хотите. Dolle naa lost [Пустоголовая! (пер. с эльфийского)]!

— Это что, очередное оскорбление?! Что вы себе позволяете? Да мой отец…

— Хватит! — рявкнул посол так, что я вздрогнула. На его щеках ходили желваки, а острый взгляд словно прожигал. — Просто уйдите.

«О, хранители, за что вы послали нам этого хама? Шовинист остроухий!» — совсем неблагородно подумала я, развернулась и, громко стуча каблуками от злости и возмущения, скрылась с глаз его долой.

11. Сибель

Русло реки Мидалы. Владения магов

Я закрылась руками, не желая смотреть в глаза дроу…

«Ярро! Его зовут Ярро!»

Чувство вины душило. Это я… Я! Призвала душу ни в чем не повинного человека. Выдернула ее откуда-то… из иного мира.

«Он ведь совсем не понимает, где оказался. Не знает даже, кто такие дроу!»

Я посмотрела на Ярро в щель между пальцами. Он снова взял в руки весло и, зло шлепая им по воде, греб по течению.

«Ведьма, я требую обмен. Делай, сказал! Или умрешь!» — пронеслось воспоминание. Голос тогда точно был другим. — «А теперь из-за настоящего дроу бедный Ярро не сможет вернуться. Не́куда. Проклятье Роха снять нельзя — оно уже убило его тело. И в этом виновата я!»

Горестно вздохнув, я уставилась на берег, поросший сизым камышом. Запах горькой соли сменился на влажный, болотистый. Но Ярро жадно вдыхал его полной грудью. Пейзаж тоже изменился: скопление розидарных водорослей осталось позади, лодка вошла в широкое русло реки Мидалы. Дышать и вправду стало легче, но вместе с тем возросла опасность встречи с инквизом.

По сути своей, инквизы — маги земли. Поэтому ведьмы были вынуждены селиться ближе к водоемам, а со временем и вовсе уйти на болота. Но даже там не было покоя. Инквизы объединялись с магами воды, и убийства продолжались… Ведьмы выживали как могли: кто-то уходил в непроглядные топи да там и пропадал, другие приспосабливались прятаться среди людей — рискованно, но жить хотелось.

Ярро аккуратно вел лодку, перебрасывая весло то слева от борта, то справа, руководствуясь моими указаниями, направляя суденышко в нужный рукав реки. Я же сидела на носу лодки и водила пальцем по измятой мокрой карте. Стыдно было смотреть ему в глаза. Знать, что так напортачила… А вот он, не стесняясь, меня разглядывал, тяжело и задумчиво.

— А ты ведь тщательно готовилась к побегу, — озвучил он наконец свои мысли. — С виду вся такая благородная леди — платье, корсет, причесон. А под юбкой походные сапоги, потайные карманы с картами. Заготовленная лодка на дне озера. Что еще ты прячешь, а, ведьма? Ты, выходит, знала, что этот чувак с удавкой придет за тобой.

— Я уже говорила, что по закону все ведьмы подлежат истреблению. Это, знаешь ли, весомый повод всегда быть готовой к бегству. Всю жизнь оглядываюсь, прячусь, даже сплю одетой, — печально вздохнула я. — Здесь сверни направо.

— Весело у вас тут. Люди до такой степени боятся икоты и расстройства желудка?

— Ярро, боятся они черной магии. Воспринимают сотворенное нами добро как должное, а вот о пакостях помнят очень и очень долго. Я не знаю, почему так! Впечатления от спазмов почему-то перечеркивают все хорошее: отвары от кашля, натирки от ушибов или настойки против старческих хворей… Несправедливо! — Я возмущенно вздернула подбородок. — Знаешь, как порой сложно раздобыть нужные коренья для целебного зелья?

Он пожал плечами, а я совсем распалилась:

— Мы с бабушкой этими отварами на жизнь зарабатывали. Я притворялась подмастерьем целителя и осторожно продавала редкие зелья. Бывало, кто-то хватал флакон и сбегал, не заплатив. Разве он не заслужил пару часов кишечного расстройства?

— А ты еще и мстительная, — хмыкнул Ярро.

— Нет же! Возможно, я могла бы ей быть. Но бабушка Лорен запрещала. Ведь это бы выдало нас. Мы и так очень рисковали, выходя к людям. Но то — мы. Однако не все такие. Черные ведьмы действительно владеют страшными ритуалами… Обряды эти сложные, отнимают много сил и опустошают магический резерв. Вот, тот же обме… — Я закашлялась, одергивая себя. Едва не сболтнула про обмен душ. Пришлось даже спешно отвернуться и сделать вид, что, пока я говорила, в рот попала мошка.

— Вот за них вас и убивают, верно? Не за икоту же?

Я кивнула.

— Теперь — да. Но раньше ведьмы были не лучше и не хуже магов. Жили, как и все. Южные земли считались нашими владениями. Но пару веков назад разразилась страшная война. Ведьмы объединились и выступили против стихийных магов, решив изгнать тех со своих территорий. То ли не поделили что-то, то ли за власть боролись. — Как ни странно, но рассказывать нашу историю оказалось куда проще, чем молчаливо сносить его пытливый взгляд. — Некоторые утверждают, что виной всему безответная любовь ведьмы к магу. Другие твердят, будто маги порабощали ведьм и заставляли творить страшные заклятия в своих целях. Но все эти версии — домыслы. Никто не знает наверняка, что именно они не поделили. Ведь все, кто мог что-либо рассказать, давно мертвы. Случилось это в Ареустре — стольном граде ведьминских земель. Битва была ужасной, кровопролитной. Многие тогда погибли. А кто не погиб — повредился умом или утонул в сером тумане. Ареустр был разрушен. Его развалины теперь называют градом заблудших душ, а Южные земли — Мертвой Пустошью. Там зло, там твари.

— Там леший бродит, русалка на ветвях сидит. В общем, я понял про геноцид ведьм. А что с дроу? Они тоже с магами что-то не поделили?

— Почему? Нет. У них дружественные отношения.

— В смысле? — Ярро вдруг замер с веслом наперевес.

Я недоуменно нахмурилась.

— Что?

— Так мне можно было не убегать?! Тогда зачем инквиз плел свою веревку там, на берегу, и вот это вот его коронное: «Именем закона…»

— А-а, так тебя тоже ждут пытки.

— Но за что?! — Он так искренне изумился, что аж грести перестал. — Чем я-то им не угодил?

— Для начала за портал. Ты ведь на глазах у стольких свидетелей явился прямиком из Мертвой Пустоши, — пустилась я в объяснения. — А закон запрещает посещение тех мест. С этим у нас строго. И что ты там вообще делал? Точнее не ты, а хозяин твоего тела.

— А я откуда знаю?! Лично я в фитнес-клубе был, когда меня засосало в это тело. Ладно, как у нас говорят — давай решать проблемы по мере их поступления. Ты сказала, что лечить умеешь. Ну, в целительстве шаришь. Тогда вытащи из меня эту чешуйчатую дрянь.

«Ох, это сложно».

— Ярро… — Я замялась. — Пойми, я не полноценный целитель. Меня бабушка немного учила, но и она всего не знала, конечно. В основном мы пользовались книгами, делали все, как написано, по пунктам. Да и не в одной магии дело — лучше все подкреплять зельями. Вот их я очень хорошо варю. А словом только головную боль могу облегчить.

— Ну так и облегчи! А потом выдерни из меня чертов отросток! Сибель, подумай сама, мало того, что я практически мулат с белоснежной растаманской гривой, в драной окровавленной рубахе, так еще с малопривлекательным бонусом за спиной. Такая себе конспирация при побеге. Меня даже слепой заметит.

— Швахх! — Я понимала, что Ярро прав. Он о-о-очень приметен.

«Может, проще его бросить: болевой спазм, толчок в спину, весло в руки и прочь. Но…»