— Набожный, значит, был, — резюмировал Макс. — Давно у нас не было фанатиков.
— Мы просто нашли Библию, а ты уже назвал убитого фанатиком, — я аккуратно перевернул несколько страниц ветхой книги. — Должно быть, стоит целое состояние.
Казалось, что если сжать старую бумагу чуть сильнее, то она рассыплется прямо в пальцах. И вдруг я заметил кое-что интересное. И, толкнув Макса в плечо локтем, пробормотал:
— Эй, смотри.
Среди страниц лежала старая открытка. На ней была фотография красивого пейзажа деревни Тиви, располагающейся к востоку от города. Сотни деревянных домиков и безграничный океан с плавучими фермами. Полюбовавшись несколько мгновений снимком, я перевернул открытку. Оборот был полностью исписан странным символом, похожим на спираль из двух линий, раскручивающимися к низу.
— ДНК? — недоумённо спросил Макс.
— Вроде того.
— В его кармане я нашёл это, — напарник передал мне маленькую бумажку с адресом.
— Бетонный квартал. Бар «Гуарана», — прочёл я вслух.
— По — моему, это так себе зацепка. Наверняка, ему в этом баре наливали подешевле, — сказал Макс, потирая подбородок.
Я пожал плечами и возразил:
— Надо наведаться в эту «Гуарану», если больше ничего не найдём. Выбора нет.
Мы поднялись, и Макс ответил:
— Ладно, давай. Хоть я и уверен, что мы просто потратим время. И ещё… Заметил? Либерганы опять стали популярны.
— Прошерстим старые базы. Может, найдём поставщиков.
Макс нахмурился.
— Найти обладателя экземпляра, из которого стреляли, будет сложно. Поговорим с соседями. Может, что-то видели. А сейчас давай уберёмся из этой вонючей дыры.
Я охотно закивал, и мы направились к выходу. Тело мужчины уже упаковывали в пакет. На крыльце суетились жильцы дома, которые вмиг перестали сплетничать, как только увидели нас. Макс деловито сложил руки на груди и спросил:
— Кто из вас соседствовал с убитым?
Из толпы на пару шагов вперед вышла дрожащая бабуля, которая и обнаружила труп.
— Я, — робко сказала она и добавила: — услышала выстрелы и сразу позвонила в полицию.
— Ещё кто-нибудь? — спросил Макс.
Вперёд уверенно шагнула пожилая рыжеволосая женщина с плохо прокрашенной сединой.
— Я тоже слышала стрельбу. А ещё видела, как убийца убегал. Выглянула из окна. — Она указала пальцем наверх.
— Вы запомнили, как он выглядел? Одежда, особые приметы?..
Старушка серьёзно ответила:
— Нет, примет никаких. Темно ведь было. Но на нём точно была чёрная длинная куртка. И выбегал он в капюшоне.
Мы с напарником многозначительно переглянулись. Оба думали об одном и том же: таких полгорода ходит. Голос подал невысокий мужчина:
— И я слышал стрельбу. К нему часто приходили какие-то странные типы. Были перепалки, драки. Немудрено, что такой конец его настиг.
Толпа поддерживающе загудела. Кто-то негромко пробурчал: «Туда ему и дорога».
— А родственники или друзья были? — спросил я.
— Ох, Мистер Гарьер, — покачала головой рыжая бабуля, — одиноким человеком был наш Виктор. Но примерно раз в месяц к нему заезжала молодая девчонка. На снегоходе прямо к подъезду! А в нашем дворе, между прочим, ездить нельзя!
Толпа одобряюще закивала. Я стал раздраженно потирать лоб.
— Давайте ближе к делу.
Бабушка продолжала:
— Очень юная эта девушка. Ей от силы лет двадцать.
— Но у него ведь нет родственников по официальным данным, — нахмурился Макс. — Значит, пассия?
— Это вряд ли. Вы видели Виктора? — хохотнул один из мужчин.
Женщина, стоящая рядом, толкнула его локтем и осуждающе шикнула. Сосед убитого закатил глаза и добавил:
— Да ладно тебе! Не могло быть у него женщины. Девчонка, скорее, на дочь похожа.
— Описать можете?
— Конечно! — охотно закивала бабушка. — Волосы необычного светлого цвета. Похожи на грязный снег. Или седину. Невысокая. Как я ростом!
— Может быть, она называла имя? — с надеждой в голосе спросил Макс.
— Нет, Мистер Детектив. Она всегда, как пуля, мимо пробегала, никогда надолго не задерживалась. Не здоровалась и не представлялась. Капюшон на голову посильнее натянет и в подъезд как шмыгнёт!
— Как выглядел снегоход? Может быть, вы запомнили номер?
— Обычный. Четырёхместный. Чёрного цвета. И белая полоса через весь кузов.
Одна из женщин в стороне добавила:
— Трещина у него была на лобовом стекле. Такая, будто камнем кто кинул.
— А номера?
— Не было номеров, Мистер Гарьер. Пусто.
— Ясно, — сказал Макс. — Когда она приезжала последний раз?
— Давно её не было.
Мы переглянулись, и Макс мило ответил:
— Спасибо! Вы нам очень помогли.
Судмедэксперты вынесли на носилках тело. Толпа заохала, некоторые отвернулись и поморщились. Мы с Максом отошли в сторону и стали обсуждать:
— Это уже что-то. Дочь, значит. Почему в записях нигде нет?
— Может, прав лишили? — предположил друг.
— Не думаю. В таком случае, она бы числилась в базах. Предлагаю такой план: проверяем дроны на соседней улице. Благо, двор рядом с цивилизацией. Может быть, и попадётся нам нужный снегоход.
— А ещё надо всё-таки съездить в «Гуарану», — предложил Макс.
— Согласен. Поехали.
Мы распрощались с переполошенными жильцами, вышли со двора на парковку, сели в снегоход и направились к Полицейскому департаменту. Город уже не спал. По тротуарам спешили на работу опаздывающие люди, а снегоходы на специально выделенной для них полосе уже образовали пробку. Нетерпеливый Макс включил мигалку и выехал на встречную полосу, набирая скорость.
— Может помедленнее, гонщик? — раздражённо спросил я, пристёгиваясь.
— Если хочешь, можешь пойти пешком, — огрызнулся он.
Я не ответил. Едущие на встречу снегоходы вежливо прижимались влево, пропуская нас. Наконец, впереди замаячило стеклянно-бетонное здание с кишащим вокруг него роем дронов.
— Как с Гердой? — спросил Макс.
— Не спрашивай… Не клеится у нас в последнее время.
— До сих пор удивляюсь, как тебя угораздило жениться на дочери шефа, — хохотнул друг.
— Ой, не начинай эту песню, ради всего святого, — сказал я и мысленно поблагодарил вселенную, что мы приехали, и больше не нужно выслушивать комментарии Макса.
— Ладно-ладно. Но когда она из тебя всю жизнь высосет, не говори потом, что я тебя не предупреждал.
Я метнул на Макса взгляд, полный ненависти, но тот только улыбнулся, заглушил машину и вышел.
— Пойдём. Будем отчитываться твоему тестю.
На парковке было оживлённо. Я мысленно выругался и вышел вслед за Максом. У самого входа стояла небольшая группа людей с плакатами, скандирующая «Найдите детей».
— Как будто это чем-то делу поможет… — пробормотал я.
— Их можно понять, — пожал плечами Макс. — Им хочется справедливости и правосудия.
— Всем хочется, — сказал я громче, чем было нужно.
— Тише-тише. Не кипятись, друг. Подумай сам, каково им. Дети пропали. Ни свидетелей, ни зацепок. Что ещё остаётся делать?
— А ты посчитай, сколько их здесь собралось, — тыкнул я пальцем в сторону толпы. — Человек сорок, не меньше. А сколько детей пропало? Правильно! Пятеро! Кто тогда остальные?
Макс снисходительно на меня посмотрел:
— Иногда ты ведёшь себя, как идиот, ей — богу. Ты вообще в курсе, как устроены протесты?
— Перестань умничать. Пойдём уже.
Мы направились к выходу, стараясь не привлекать внимание митингующих. Это не составило большого труда, так как туда-сюда сновало полно народу. Вдруг у самого входа дорогу нам перегородила невысокая девушка. На милом веснушчатом лице совершенно удивительно выделялись хитрые лисьи глазки и ехидная ухмылка. Убрав со лба выбившуюся прядь длинных пушистых каштановых волос, она достала из кармана бейдж и тыкнула сначала в лицо мне, а затем Максу.
Я закатил глаза и сложил руки на груди.
— Опять ты?
— Азме Навик, — представилась девчонка, игнорируя мой вопрос. — Интернет-издание «Свет в тоннеле». Могу я взять несколько ваших комментариев?
— Нет, не можете. Все комментарии через Центральный департамент, — грубо ответил я и попытался пройти мимо девушки.
Но та ловко прыгнула передо мной и покачала головой.
— Боюсь, господа полицейские, это была не милая просьба. Толпа рвёт и мечет, — она указала на протестующих. — И да, разве вам не положено представиться?
Мы скептично глянули на митингующих. Я сказал:
— Темза, я представлялся тебе уже сто раз. И столько же раз говорил: никаких комментариев. Ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра ситуация не поменяется. И да, — я поправил очки и указал на людей с плакатами. — Как-то совсем не похоже на разъярённую толпу.
Журналистка настаивала:
— Во-первых, называйте меня по псевдониму. Во-вторых, я бы хотела, чтобы уважаемые полицейские соблюдали протокол, который сами и написали. И, наконец, представились.
Я почувствовал, как начал дергаться глаз. Макс поджал губы и потянулся в карман за удостоверением. Пришлось сделать тоже самое.
— Макс Миллер и Филипп Гарьер, — процедил сквозь зубы, показав вместе с Максом документы. — Старшие детективы центрального округа города Джаро. Возвращаемся с серьёзного дела, которое не касается журналистов. Поэтому, Уважаемая… — я сделал вид, будто вспоминаю имя. — Как там вас?